Мун, пока Дживон с малышом общается, приказывает прислуге накрыть стол для гостей и убегает на кухню руководить процессом, прихватив с собой Чимина. Чонгук приглашает альф выпить, а Дживон подзывает Юнги и приглашающе хлопает по дивану ладонью. Малыш начинает ёрзать в руках дедушки, капризничает, и Юнги предлагает его забрать, но Дживон, прижимая ребёнка к себе, дёргается назад, заверяя, что сам сможет его успокоить.

— Я помню Чонгука таким же крохотным, он очень на него похож, особенно верхняя часть лица, — говорит альфа. — А вот подбородок и губки твои, — альфу разрывает нежность к крохе, он не в состоянии контролировать своё лицо, на котором расползается радостная улыбка. — У меня не было сына-омеги, хотя я всегда о нём мечтал, мечтал возиться с ним. Всё равно омеги получше альф, но это секрет, моим сыновьям не говори, — подмигивает Мину Дживон. — Теперь у меня внук-омега, — у альфы дрожит голос и непрошенные слёзы заливают лицо.

Юнги просит мужчину так сильно не переживать, у него самого глаза на мокром месте.

— Это минутная слабость, — смеётся сквозь слёзы альфа. — Будет нашим с тобой секретом, — Дживон оглядывается и убеждается, что альфы у бара и далеко от них. — Но я плачу от счастья. Да, у нас не всё было гладко, и я тебя особо никогда не любил, даже сейчас не люблю, это же не по щелчку пальцев. Но я обещаю начать учиться, обещаю, изгладить свою вину, потому что ты подарил моему сыну чудо. Потому что мой сын любит тебя до глубины души. Потому что ты сделал меня самым счастливым дедушкой Бетельгейза.

Юнги утирает кулачками слёзы и молча слушает.

— Чонгук никогда не знал, что такое любовь. Его папа слишком рано погиб, а всю злость от потери он перенаправил на Муна. А я её никогда ему и не выдавал, я не умею особо, всю жизнь работал, вечно в хлопотах. Чонгук привык любовь брать, но сам её не дарил, а потом появился ты. Я надеюсь, ты дашь мне шанс, начать наши отношения заново. И кстати, теперь тебе надо начать беспокоиться, у тебя очень сильный конкурент, — смеётся альфа показывая взглядом на резко притихшего и внимательно слушающего дедушку малыша.

— Он ещё не рычал на тебя? — к ним подходит Чонгук и передаёт отцу бокал его любимого коньяка. — Он на всех порычать успел, только с Тэхёном заигрывает.

— Тэхёна дети почему-то любят, — улыбается Дживон. — Кстати, надо ведь детскую кроватку купить, надо няню выбрать, да столько всего надо, — вдруг подскакивает с места мужчина.

— Тихо-тихо, всё сделаем, — успокаивает отца Чонгук и просит сына на руки, но тот и ему отказывает.

— Вы ведь здесь останетесь, с нами жить будете? — с надеждой спрашивает у них Дживон.

— Думаю, Юнги будет лучше у себя в доме, но обещаю, буду привозить малыша, и ты можешь приезжать, когда хочешь, — тепло улыбается отцу Чон.

— Но здесь Мун, он бы помогал и потом… — настаивает Дживон, отказываясь верить в то, что ребёнка заберут.

— Любимый, — перебивает Дживона вошедший супруг. — Не дави на молодёжь. Как вы его назовёте? — спрашивает омега у Мина.

— Мы пока даже не думали об этом, — пожимает плечами Юнги.

— Ладно, прошу всех к столу, я будто чувствовал, что нас будут ждать отличные новости и весь день пёк огромный шоколадный торт, — улыбается Мун.

Месяц спустя. Сохо. Пентхаус Чонгука.

— Чонгук, — Юнги трясёт спящего альфу за плечо.

— Ну что? — сонно бурчит Чон и притягивает к себе омегу.

— Чонгук, пожалуйста, проснись и посмотри на это, или я буду кричать, — шепчет омега, боясь пошевелиться.

Чонгук долго трёт глаза, а потом присаживается на постель.

— Малыш, — улыбается альфа и хлопает ладонями по бедру, подзывая примостившегося у его ног чёрного волчонка. — Иди к папе, не бойся.

— Ты ребёнка напугал своими визгами, не видишь, как он боится? — ругает омегу Чонгук.

Юнги тоже присаживается на постель и испуганно жмётся к альфе.

— Почему он превратился? Как он вылез из своей кроватки? Что мне делать? — чуть ли не плачет Мин.

— Любимый, он же маленький, он не контролирует себя, а превратиться мог от испуга или злости, не знаю. Твой сын полукровка и до совершеннолетия будет превращаться в волка, так что перестань дрожать и привыкай. И вообще, он сам от превращения напуган, — Чонгук снова подзывает сына.

Волчонок трясётся у ног отца, не двигается с места, и Чонгук, не выдержав, тянется к нему и хватает в охапку. Он скулит, но не сопротивляется, укладывается на животе отца и испуганно смотрит на папу.

Сердце Юнги и чувства к сыну все страхи вконец отгоняют, Мин больше от ревности к своему альфе тянется к чёрной мордочке и осторожно касается, волчонок сразу лижет ладонь папы, а потом соскользнув с живота Чонгука начинает тыкаться в бок Мина. Юнги подтаскивает его к себе и, обняв, успокаивающе поглаживает шерсть.

— Я понял, — тихо говорит Юнги альфе. — Ему было нехорошо весь день, он много плакал, я даже думал, температурит, видимо, он от болезни превратился.

— Или же чтобы вылечиться, — Чонгук ложится рядом, оставляя волчонка между ними. — Когда мы болеем или ранены, нам легче превратиться, так регенерация быстрее идёт, он превратился, чтобы выздороветь.

— Бедный ребёночек, понял, что от папы пользы ноль, — грустно улыбается Мин.

— Не ругай себя, просто у него терпение, как у отца, то есть ноль. А ещё так он быстрее растёт, — смеётся Чон.

— То есть? — испуганно спрашивает Юнги.

— Ну, в отличии от детей, которым месяц, то нашему фактически уже шесть месяцев, если брать человеческие мерки.

— Ну, я знаю, что он всё понимает, реагирует, как взрослые, но я не хочу, чтобы он быстро взрослел, хочу наиграться, — бурчит Юнги и целует волчонка между глаз. Волчонок довольно урчит и, прикрыв глаза лапой, посапывает.

***

Юнги не замечает, как прошёл уже месяц с того дня, как он вернулся из Итона. Омега целыми днями возится с малышом, хотя у того есть няня. Первое время Юнги часто ездил с ребёнком в особняк, потому что Дживон без внука и дня проводить не хотел, но сейчас альфа сам каждый день после работы заезжает в пентхаус, а Юнги, отдав ему ребёнка, идёт к себе в спальню поспать или просто поваляться. Джин и Чимин тоже часто навещают малыша, всячески балуют его и души в нём не чают. Когда ребёнок капризничает и долго не успокаивается, Юнги зовёт Тэхёна или, набрав его номер, включает громкоговоритель. Малыш сразу успокаивается и с удовольствием слушает рассказы дяди про его день. Но больше всех балует внука Мун — в каждый свой приход омега тащит ему новые игрушки и костюмчики. Юнги ругается, что от вещей малыша в пентхаусе места нет, но его никто не слушает. Чонгук снова целыми днями пропадает на работе и на границах, приходит домой поздно, но каким бы уставшим он ни был, он хотя бы час играет с ребёнком и даже сам его кормит. Хосок не унимается, и пусть Чонгук про работу дома не говорит, Юнги чувствует это по его настроению. Ещё Чонгука гложет месть, он никак не успокоится после ранения Юнги и всё порывается объявить открытую войну, чего не разрешают ни Дживон, ни Намджун.

В ходе своего последнего визита Дживон предупреждает Юнги о пятничном ужине и намекает на сюрприз. Мин всё пытается выпытать у Чонгука, что это за сюрприз, но альфа не сдаётся. В пятницу утром Юнги оставляет малыша на Чонгука, который взял выходной, а сам отправляется в салон красоты, подкрасить корни волос и привести себя в порядок. Когда омега возвращается домой, то он застаёт на полу гостиной огромного чёрного волка и карабкающегося на него чёрного волчонка.

— Ну, приехали! — Мин отбрасывает в сторону портмоне и подходит к ним. — Весь ковёр после вас в шерсти, вся мебель изгрызана, вы мне ножку кровати сломали! Что за манера превращаться в доме! — злится Юнги, остановившись напротив волков. Волчонок, испугавшись папы, начинает скулить, и Чонгук, стащив его с себя, обвивается вокруг.

— Изображай перед ним героя, а я плохой папа, — Юнги жалеет, что разозлился, и опускается на ковёр рядом. — Отдай мне сына, — Мин обхватывает морду волка и целует в холодный нос. Чонгук отодвигается, выпуская маленький комок шерсти, который сразу залезает на коленки папы и лижет его лицо.