— Очень хочу, но боюсь. Он такой крохотный, вдруг раздавлю, — вымученно улыбается Чон.

Свёрток в руках омеги моментально шевелится, реагирует на голос отца. Волк в Чонгуке ещё секунда и грудную клетку пробьёт, тянет лапы к малышу, внюхивается, плачет, просит альфу его к себе прижать.

— Не бойся, он за себя постоять может, — улыбается Юнги и, взяв альфу за руку, тянет её к малышу.

Чонгук осторожно, усиленно пытаясь унять дрожь в руках и не уронить ребёнка, поднимает его и сразу прижимает к себе. Из пелёнок доносится писк, а потом на альфу смотрят чёрные-пречёрные, как у него самого, глаза. Волк в Чоне затихает, а ребёнок тянется ближе, тычется крохотным носиком в рубашку отца, внюхивается и, прикрыв веки, смешно морщится. Чонгук больше сдерживаться не может, кусать свои щёки изнутри не помогает, он улыбается, он счастлив, но глаза на мокром месте. Впервые в жизни Чонгуку хочется сесть в кресло позади и, прижимая к себе ребёнка, разрыдаться. Чонгук не привык иметь дело со счастьем, он не знает, как с ним справляются, как его контролируют. Сердце альфы бьётся с такой силой, что ему кажется, что от этих битов барабанные перепонки лопнут. Чонгук касается губами носика ребёнка, потом целует в лоб, щёчки, не может остановиться, а малыш и не против, наоборот, одаривает отца беззубой улыбкой, тянет к нему ручки.

— Спасибо, — одними губами говорит Мину альфа и передаёт ребёнка подошедшему Джину.

— Он и мой сын тоже, — объявляет Джин. — Все, кто захочет посягнуть на это сокровище, сперва должны пройти через меня.

— С таким защитником, как ты, я за него спокоен, — окончательно взяв себя в руки, говорит Чон и садится на край койки Юнги.

Джин сюсюкается с малышом, описывает ему его же внешность и шипит на Тэхёна, который требует племянника на руки. Потом все четверо начинают громко смеяться с того, как смешно рычит на Джина свёрток и протягивает руки к Тэхёну. Пока Чимин и его альфа нянчатся с малышом, Чонгук продолжает покрывать поцелуями руку своего омеги и слушает, как тот рассказывает про роды.

— Это так странно, я думал, что роды — это больно и страшно, мой папа умер меня рожая, но я не понял, как я родил, более того, он будто мне все раны залечил, я готов встать и бежать сейчас, — удивленно разводит руками омега.

— Значит, дело не в том, что человеку сложно рожать от оборотня, а в ребёнке. Видимо, он и решает – жить его родителю или нет. Прозвучало странно, но мне так кажется, — говорит Чонгук.

— Это всё так странно, — вздыхает Мин.

— Не будем об этом, — Чонгук поглаживает костяшками лицо омеги. — Ты только что сделал меня самым счастливым существом этой вселенной. Ты подарил мне такое счастье, что целой жизни не хватит на всю мою благодарность. Я люблю тебя, я дышу тобой, и я обещаю, что больше никому, а самое главное себе не позволю сомневаться в тебе, не позволю делать глупости, я и так столько всего натворил.

— Перестань, — Юнги приподнимается и позволяет Чонгуку обнять себя. — Это ведь и моё счастье тоже, — шепчет он альфе куда-то в плечо. — И если ты сейчас не заберёшь малыша у этой четверки — они его разорвут, — смеётся Мин.

— Короче, мы решили, что больше всех он любит Тэхёна, — заявляет Намджун Чонгуку. — Мы не можем отодрать его от твоего братца.

— Это не удивительно, — вздыхает Чон. — Все омеги всегда любили Тэхёна больше.

— Альфы будут проходить через меня, — говорит ребёнку Тэхен и поворачивается спиной ко всем, кто тянется к ребёнку. — Клубы, вечеринки, я только за, но альфу должен лично посмотреть и одобрить, — ребёнок улыбается и будто даже поддакивает.

Чонгук встаёт на ноги и подходит к парням. Ребёнок, который покоится в руках дяди, увидев отца, сразу тянет к нему ручки. В палату входит врач и несколько минут проверяет показания своего пациента, а потом спрашивает Юнги о его самочувствии.

— Я даже не знаю, что сказать, но удивляться мне с вами надо уже перестать, — разводит руками доктор. — Вы можете остаться, а можете выписаться. Будто это не вы только что родили полукровку, — говорит он Мину.

— Я хорошо себя чувствую, только хочу спать, — говорит ему Юнги.

— Я вижу, — восклицает доктор. — Даже рана на вашем плече затягивается. Тогда отоспитесь, наберётесь сил, а потом уже выпишитесь.

— Ты поедешь со мной домой? К нам домой, — спрашивает Юнги Чонгук и впервые так открыто нервничает, боится ответа омеги, боится, что это всё просто сон.

— Поеду, — после небольшой паузы отвечает Юнги и одним словом уничтожает все страхи и сомнения альфы.

— Расходимся, пусть они отдохнут! — заявляет Джин и подскакивает на ноги. — Но когда вы поедете в Сохо, я поеду с вами.

— Зачем нам в Сохо? — недовольно спрашивает его Намджун.

— Затем, что я хочу видеть лицо нашего уважаемого главы стаи, — безапелляционно заявляет Джин и просит всех на выход. Тэхён снова требует малыша, как он говорит попрощаться до утра и, поцеловав его в носик и получив ещё одну улыбку, возвращает брату.

— Мы заберём ребёнка, чтобы вы смогли отдохнуть и заодно покормим, — говорит парням доктор и тянет руки к малышу, но тот начинает злобно рычать, а потом сразу переходит на громкий плач. Чонгук отдаёт ребёнка Юнги, и малыш сразу успокаивается.

— Он не будет мне мешать, покормите здесь, — говорит Мин и начинает играть с ребёнком.

Малыш и вправду больше за всю ночь и звука не издаёт, спит в люльке рядом с койкой под тщательным присмотром своего отца. Чонгук проводит ночь в кресле и бодрствует, охраняя покой своей семьи.

Утром в палату влетает Джин на пару с Чимином, который приехал в Сохо в самую рань. Омеги привозят Юнги одежду, а малышу смешной пушистый оранжевый костюмчик. Тэхён сразу называет малыша «апельсинчиком» и, наигравшись с ним, забирает брата к Намджуну, который распорядился накрыть стол и покормить голодного новоиспеченного отца. Омеги остаются сплетничать и играть с ребёнком. Итон все шестеро покидают уже к вечеру и направляются прямиком в особняк. Юнги всю дорогу переживает, не отпускает руку Чонгука, но альфа успокаивает его, повторяет, что не даст никому в обиду, даже своему отцу. Малыш, любимое занятие которого оказывается сон, мирно посапывает позади в руках Джина.

***

Дживон пьёт свой любимый вечерний кофе с супругом в гостиной и жалуется ему на беспечных сыновей, ни один из которых сегодня не появился в офисе. Мун притворяется, что слушает мужа, а сам всё никак не может избавиться от предчувствия, что что-то произошло, вот только хорошее или плохое, омега понять не может. Мун только тянется к своей чашке на столике, как в дом входит Чонгук со смешным оранжевым свёртком в руках. За альфой заходят Юнги, Тэхён с Чимином и даже Намджун с Джином. Чашка выпадает из рук омеги, и кофе разливается на дорогой ковёр. Дживон ошарашенно смотрит на гостей и первые несколько секунд не знает, с чего ему начать: кричать из-за того, что в его доме опять этот ненавистный омега, или что забившие на него сыновья, наконец-то, соизволили явиться. Мун приходит в себя первым и подбегает к Чонгуку с уже протянутыми руками. Альфа молча вкладывает свёрток в его руки и подходит к отцу.

— Что за… — до Дживона, кажется, понемногу начинает доходить. Он встаёт на ноги и смотрит то на своего супруга, то на сына.

— Я хотел тебя познакомить, отец, — начинает Чонгук и просит Муна подойти. — Это твой внук, — взглядом показывает на ребёнка альфа.

— Не понял… — Дживон продолжает переводить взгляд со свёртка на Чонгука и обратно.

— Это мой сын.

— Но… — Дживон знает, что Чонгук не лжёт, волк альфы чувствует, что ребёнок в руках Муна не человек, но разум всё равно упирается. — Как же так, — он устало опускается на диван, не в силах пока понять и принять правду — у альфы внутри столкновение разума и чувств.

— Подержи его, — Мун подходит к супругу и аккуратно протягивает его малыша. — Он сам тебе всё скажет.

Дживон несмело тянет руки, и стоит Муну положить на них ребёнка, как притягивает его груди. Свёрток чихает, недовольно морщится и смотрит на дедушку глазами своего отца, уничтожая последние сомнения.