Спустя сорок минут, когда Рокотов поднимался по горному склону, вдалеке хлопнул взрыв, и на месте дома Анте вырос переливающийся столб пламени. Рокотов удовлетворенно кивнул самому себе и продолжил восхождение.

До нужной точки оставалось около тридцати километров. Сутки пути по гористой местности.

— Вы обещали закончить сегодня, — тон Ясхара не сулил ничего хорошего.

Однако Хирург, привычно не обращая внимания на недовольство главного охранника, раздраженно махнул рукой.

— Завтра, завтра…

— Но сегодня третье число. Я помню наш разговор.

— Слушайте, — Хирург стянул с лица огромные бинокуляры в белой пластиковой оправе, которыми пользовался во время проведения опытов, — перестаньте вмешиваться в исследовательский процесс. Если вы во всем так хорошо разбираетесь, то почему бы вам самому не встать к приборам?

— Работа с материалом в мои обязанности не входит, — албанец уселся в вертящееся кресло и немного отодвинулся от закрытого дырчатым жестяным листом отверстия вентиляционной шахты. Оттуда ощутимо сквозило. — Однако я все же должен следить, чтобы процесс не останавливался.

— Да не остановится процесс, не остановится! — проворчал Хирург, устанавливая под микроскоп очередное предметное стекло с образцом ткани. — Это уж моя забота. Плюс-минус день ничего не решит. Все равно сутки отнимет очистка… Вы подготовили контейнеры со льдом?

— Еще позавчера.

— Ну и отлично. До девяти утра я препарирую выбранные объекты, и можете отправлять. Три печени, двадцать два сердечных клапана, одна почка и семь единиц роговицы. Тары хватит?

— С лихвой. Даже останется на следующий раз.

Ясхар погасил в себе растущее недовольство. Проявлять нервозность не следовало. Пусть все идет своим чередом. Через неделю от базы и этого трекнутого доктора останутся одни воспоминания. Албанец будет уже далеко, причем с пятью миллионами долларов в кармане. И до момента отхода его поведение не должно вызывать подозрений.

— Извините, — неожиданно для Хирурга буркнул начальник службы безопасности. — Очень много работы. Не высыпаюсь. И дети эти орут постоянно.

— Я же дал вашим людям успокоительное.

— Они говорят, что плохо действует.

— Как так?

— Точно сказать не могу, не я ж его принимаю…

— А кто принимает?

— Охрана. Пробовали двойные дозы, но тоже не берет. И голова болит наутро.

— Они у вас идиоты? — спокойно поинтересовался Хирург. — Это детское успокоительное. Я его выдал специально для объектов. Не для охранников, а для объектов. Неудивительно, что не действует.

Ясхар сглотнул. Его подчиненные, слабо владеющие английским языком, опять перепутали распоряжения медика и два дня подряд обжирались бесполезным лекарством. Оттого и ходили по базе как обкуренные, еле передвигая ноги и спотыкаясь через шаг.

— Черт… Надо было мне сказать.

— Вы в тот момент изволили отсутствовать, — ответил Хирург. — И я все разъяснил вашему помощнику. Не моя вина, коли ваших людей тянет на наркотики и они не способны понять самые простые указания. — Обладая своеобразным чувством юмора, врач относил албанцев охранников к отряду «мудаковидных приматов», о чем не стеснялся говорить вслух. К счастью, столь сложное выражение было понятно только Ясхару.

— Я немедленно все исправлю. Как давать этот препарат?

— С помощью пипетки. На один объект три капли в ротовую полость. Будут спать двенадцать часов. Самки с ними?

— Пока да. Когда их можно будет ликвидировать?

Хирург глянул на часы, прикидывая.

— Завтра к вечеру. Пока не трогайте, я дам вам знать.

— Хорошо, — Ясхар поднялся. — Пойду распоряжусь насчет лекарства.

— Успехов, — Хирург вновь нацепил бинокуляры и повернулся к албанцу спиной, давая понять, что разговор окончен.

Секунду начальник службы безопасности смотрел на плешивую макушку, воображая, с какой радостью всадит в нее пулю.

Но не сейчас.

Немного погодя.

Когда закончит минирование базы и заблокирует на нижнем этаже весь персонал.

В полной темноте Владислав лег на склон горы, положил голову на камень и уставился на силуэт вершины, едва виднеющийся на фоне сине-фиолетового неба.

К цели он подошел на закате. Обогнул гору по периметру, выбрал удобный участок на нужном склоне и теперь ждал, когда камни остынут. За день базальт изрядно нагревался, предпринимать дальнейшие шаги было бессмысленно, пока он не отдаст прохладному ночному воздуху накопленное тепло.

Это неразумная трата времени — искать вентиляционные шахты наугад, осматривая камни в поисках вытяжных отверстий. Создатели подземного лабиринта предусмотрели вероятность, что на склонах горы могут появиться посторонние, к замаскировали выходы шахт на совесть. Скорее всего, колодцы были прикрыты плоскими камнями.

Однако, как говорится, на любое хитрое отверстие найдется бур с винтом.

Так или иначе, законы физики одинаковы на всей поверхности земного шарика. И воздух в подземелье, где живут десятки людей, завсегда будет теплее, чем снаружи весенней ночью. Соответственно, по дрожанию воздуха на границе сред с разной температурой можно определить, где именно строители предусмотрели вентиляционный выход. И этих отверстий должно быть несколько — с учетом габаритов помещения.

Терпение всегда приносит свои плоды.

Спустя сорок семь минут после того, как щека биолога коснулась неровностей камня, его глаза заметили слабое марево, поднимающееся от пирамидального обломка в сотне метров выше по склону.

«Вот и все, — грустно подумал Влад, — сбылась мечта идиота. До конечной точки я добрался. И скоро окажусь внутри. А там… Что там? Бог его знает. Одно могу сказать: вешайтесь, граждане протеинщики. К вам идет мистер Капут. Подобравшийся незаметно, на тонких розовых ногах… Ну все, шутки в сторону, последняя проверка амуниции — и вперед…»

Рокотов внимательно осмотрел накопленное за время странствий добро.

Два «Хеклер-Коха» с глушителями, десять магазинов по тридцать два патрона, пистолет «Чешска Зброевка» в кобуре на левой ноге, пять ручных гранат, три узких ножа, сорокасантиметровое мачете в кожаных ножнах, прихваченное из дома Анте, аптечка, десяток четырехдюймовых кругов для циркулярной пилки, обнаруженных в гараже убиенного хорвата, литровая фляга с водой, набор фломастеров и немного продовольствия — шоколад и орехи. Все. Ничего, что помешало бы пробираться по узким вентиляционным ходам.

Биолог перешнуровал кроссовки, заправил концы шнурков внутрь обуви и еще раз проверил, как амуниция прилегает к телу. Все в полном порядке. Он приблизился к камню и изучил маскировку шахтного колодца. Маскировка была на удивление примитивной — на зубчатом основании покоился плоский валун метрового диаметра. Воздух беспрепятственно проходил сквозь щели, остававшиеся под камнем.

Рокотов поднатужился и отвалил булыжник.

Открылся широкий проход, ведущий внутрь скалы под углом градусов тридцать. От стены до стены, явно обработанных ручным инструментом, было около метра.

«Не узко, но и не широко. В самый раз. Даже развернуться можно в случае чего. Ну, полезли, раз пришел. Будем переквалифицироваться из тигра в гвинейскую крысу. С кисточками на кончиках ушей и мерзким характером…»

Про гвинейскую крысу[37] Владислав вспомнил не случайно.

Одному его приятелю, отличающемуся большим количеством денег и значительно меньшим количеством мозговых извилин, на птичьем рынке всучили маленькое полосатое существо, уверив, что из него вырастет щенок исключительно редкой породы. Покупатель расстался с пятью сотнями зеленых и целый месяц ходил гордый без меры, демонстрируя своим не менее интеллектуальным друзьям роскошное приобретение. Но время шло, и «щенок» постепенно превратился в здоровенную крысу. Крыса сбежала из клетки и немедля устроила погром в двенадцатикомнатном доме своего владельца. Острыми как бритва зубами уроженец далекой Гвинеи за секунду прогрызал стену, и вскоре жилище взбешенного «братка» превратилось в одну большую головку голландского сыра. Операции по поимке негодяйки успехом не увенчались. На одной из них хозяин дома случайно получил пулю в ногу от «загонщика» из числа бритоголовых корешей и на бело-красной машине отправился в больницу, пугая врачей «Скорой» воплями о крысе мутанте и временами заглушая даже вой сирены.