***
"Мужество! Ты не один. Людей много. Ко мне приходили многие и молитвой и постом исцелялись. Сейчас, однако, Господь меня не слушает, чтобы я узнал и лекарства, и врачей. Чтобы стал снисходительным к другим.
Прочитал письма святого Нектария и увидел, как уважительно он относился к врачам и лекарствам, такой великий святой! А я, убогий отшельник, состарился в пустыне и хотел только верой исцелить. Теперь познаю и я, что требуются и лекарства, и благодать. Итак, теперь и я буду говорить, как этот святой: "Постарайся выздороветь. Исправь свои нервы, как можешь, и снова обретешь свою молитву и мир" Преп. Иосиф Исихаст ("Изложение монашеского опыта").
***
Обретение истины во Христе невозможно без Церкви. Поскольку всё, что имеет отношение ко Христу, истинно и открывается не просто как некая сумма правильных знаний, но как опыт непосредственного личностного общения с Истиной.
***
"Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем" (Гал.6:9).
Это, кстати, о том, что в духовной жизни пенсий не бывает. Важно не ослабеть, не испортиться до самого своего смертного часа. Крайне опасно однажды сказать себе: ну, типа, я неплохо духовно потрудился, пора бы уже и заслуженно отдохнуть на диване перед телевизором с баллоном пива...
***
Священная история это история парадоксов и контрастов. С одной стороны - безумные в своей гордыне фарисеи и книжники, богоубийцы. С другой - среда, в которой рождена и воспитана Пресвятая Богородица, апостолы... Так и в истории России: бездушный формализм Синодальной эпохи, чернышевские и ленины. А с другой стороны: преп. Серафим, прав. Иоанн Кронштадтский, новомученики и исповедники. Характерно и то, что вроде как в какой-то временной момент побеждает бездушие и зло, но сила Воскресения Христова действенней.
***
Когда Константин Леонтьев в разговоре с Львом Толстым воскликнул "Да вы ж в Пресвятую Троицу не верите!", Толстой с усмешкой ответил, мол, как можно верить в то, чего нет? Вообще преклонение перед человеческим гением как таковым уже есть идолопоклонство. Ну, гениальный писатель Лев Толстой, ну, художник, так сказать, слова, так и что с того в плане духовном, в плане вечности? Не зря же еще в псалтыре сказано " Рече безумный в сердце своём: нет Бога". Так и гений, почитаемый людьми, может быть безумным, ну, гениальным, получается, дураком, увы, тоже себе парадокс. Сверх того, не один Лев Толстой в плане веры остался в дураках - все светское русское общество оказалось таковым, что показал октябрь 17-го и последующая эпоха.
***
Святитель Филарет не зря говорил, что, если бы в Библии было написано, что не кит проглотил Иону, а Иона - кита, то он, Филарет, и тогда бы не усомнился. Один человек (ушедший из Православия в иудаизм) как-то говаривал, что история с Введением Богородицы во храм - ложь, поскольку никакой первосвященник ни за что не стал бы вводить маленькую девочку во святая святых, исторически это невозможно. Ну, и т.д. и т.д, типа, не кормите меня сказками... Вообще спорить с такого рода рациональным пониманием бессмысленно, поскольку наши прямые, как в неевклидовой геометрии, тут не пересекаются. Собственно, наша вера не в учебник догматики или в складную с умственной точки зрения Священную историю Ветхого и Нового заветов, наша вера, прежде всего, во Христа и истинность Его Воскресения. Поскольку же Он истинно воскрес, то свет Его Воскресения падает на все, прямо со Христом связанное. И тут уже и впрямь не так важно, кто кого проглотил: кит Иону или Иона кита, факту воскресения Христова от этого не убудет. А человек тот, кстати, судя по всему, что-то не очень по жизни счастлив. Наверное, это закономерно: никогда не смогу понять, что можно сознательно уйти от Христа и найти на этом пути какое-либо земное счастье, не знаю уже тогда и относительно небесного.
***
Иногда совершенно разные эпохи накладываются друг на друга. Так, к примеру, Бах и Моцарт почти современники, но насколько это разное мировидение. Бах - фактически, средневековая полифония, христианская органика, Моцарт - гениальный мелодизм, новейшее время, так сказать, но той баховской полифонии уже нет. Вопрос, не в том, что лучше, а в том, что оказывается утрачено и, в принципе, неповторимо.
***
Прочитал как-то, что поэт Баратынский был одним из "посвященных" в тайные знания и что именно это послужило его особому отношению к теме смерти, что в свою очередь и находит особое отражение в его же поэзии. Коль скоро это так, то не удивительна некая темная загадочность такого рода поэтических опытов (и не только Баратынского, в особенности это проявилось позже, в период так называемого Серебряного века). Очевидна тогда и определенная тщета, иллюзорность таких попыток поэтически же преодолеть, превозмочь смертность человеческого существа - по той простой причине, что хотя вроде бы Бог и не отрицается, но это, скорее, некая идея Бога вообще, высшая безличная сила, а не Христос Воскресший.
***
Одна пожилая женщина говаривала: "Я свое в Церковь отходила". Оказывается, в молодые годы пела на клиросе. Теперь в храм не ходит, не причащается. На заслуженном, типа, отдыхе. Это ж надо так: петь в храме и так ничего в вере не понять.
***
Нет, никому не пожелаешь быть детьми великих людей. Так любимый Львом Толстым Руссо своих пятерых детей отдал в приют, мотивируя это тем, чтобы не мешали заниматься литературным творчеством и что, мол, в свою очередь любимый им Платон рекомендовал так делать в "Государстве". Жестокость великих, порой, зашкаливает, несмотря на все их творческие заслуги перед благодарным человечеством.
***
Возможно, что если бы Лев Толстой имел возможность читать не догматику митрополита Макария, а хорошие переводы преп. Максима Исповедника, многое могло быть иначе.
***
"Не требуй любви от ближнего, ибо требующий её смущается, если её не встретит; получше ты сам окажи любовь ближнему -- и успокоишься, и таким образом приведёшь и ближнего к любви" (преп. Авва Дорофей)
***
Один из главных смыслов нашей веры это то, что во Христе Господь дарует нам Себя как пищу духовную. Во всей полноте это выражается в Евхаристии. Святые отцы называют Таинство Причащения бескровной жертвой, но Тайная вечеря на все времена обусловлена жертвой крестной, то есть - кровавой. Под видом хлеба и вина мы питаемы Телом и Кровью Христовыми именно благодаря его животворящему Кресту.
***
Удержаться от зла всегда есть та или иная возможность - определенный, что называется, шанс, который дается Богом. Это видно из самой евангельской истории: когда Пилат вершит суд, он желает отпустить вовсе не Варавву, но Самого Христа, однако народ упускает этот шанс, побуждаемый первосвященниками. Так и диавол часто выступает в роли такого "первосвященника", убеждая, что зла и греха невозможно избежать, нужно обязательно злу дать свободу.
***
Преп. Иосиф Исихаст в одном из писем говорит, что "нет места без искушения". То есть, куда бы какой человек не пытался уйти или скрыться, от самого себя, от своих грехов и страстей не уйдешь. Поэтому побеждать диавола к его печали и стыду и к прославлению Бога нужно прежде всего там и в тех житейских ситуациях, каковы они есть.
***
Вообще институт некого ценза для традиционного общества был необходимым для сохранения самого общества. "Всадники" в Риме, степени купеческих гильдий, сословные границы в России и т.д. Отсутствие какого-либо ценза или допуска к судьбоносным решениям или формированию мнений просто разрушительна. Послушаешь, к примеру, что вещают в эфире те или иные ведущие-журналисты и, что называется, диву даешься: за какие такие великие заслуги перед Отчеством или пролитую на поле боя за Родину кровь у нас дается право нести ту или иную губительную для многих умов чушь? Или это иного рода "ценз": своего рода тридцать сребреников?
