‒ Не бойся, ‒ раздался в невидимом глазу динамике мужской голос.

Послышалась какая-то возня, будто по микрофону водили куском металла.

‒ Эй?! ‒ крикнул Артур.

Ученые в белых халатах стояли у пульта наблюдения, разглядывая мониторы. На экранах была видна комната, в которой сидел мальчик, прикованный к электрическому стулу. На других мониторах, к которым не были подключены камеры, были видны показатели телеметрии. Пульс мальчика был очень высоким. Мальчик дёргался, испуганно озираясь по сторонам.

‒ Пустите меня! ‒ его писклявый голос раздавался из динамиков.

‒ Какой разряд давать? ‒ спросил оператор пульта.

‒ Давай пока не смертельный, но такой, чтобы он его ощутил, ‒ ответил Виктор Вениаминович. ‒ Надо понять, как он его перенесёт.

‒ Понял, ‒ ответил оператор, и, найдя на панели управления нужный тумблер, включил его. Послышался электрический треск, и напуганный звуком Артур громко закричал.

Проснувшись, и распахнув глаза в автобусе, Артур вскрикнул до боли в горле, и стал тяжело дышать. Спина покрылась холодным потом. Кожа моментально побледнела от испуга, будто бы пару секунд назад Артур действительно сидел на электрическом стуле. Пассажиры удивлённо на него смотрели, но не осмеливались ничего произнести, боясь негативной реакции. Артур очень не любил, когда на него смотрели, и тем более не любил, когда это делали в такие моменты.

‒ Чего уставились?! ‒ произнёс он дрожащим от злости и испуга голосом. ‒ Я же на вас не пялюсь! Хорош!

Люди тут же отвернулись, и в салоне послышался тихий недовольный галдеж.

‒ Хамло, ‒ буркнул недовольный мужик.

‒ Пошёл ты в жопу, ‒ огрызнулся Артур, смерив его сердитым взглядом.

Не в первый раз Артур видел этот сон. Да, он помнил, что его однажды приковали к электрическому стулу, но помнил все очень смутно.

Артур до сих пор ломал голову ‒ зачем его били электричеством, если он был к нему невосприимчив? Ему вспомнилось, как в детстве он брался за оголённые провода, по которым шёл ток, и это не наносило ему никакого вреда. Многие его друзья пытались повторить этот эксперимент, но никому не удавалось. Всех поголовно било, и ни у кого не было того иммунитета, который имел Артур. Из-за этого его даже стали бояться, и в итоге друзей у него осталось совсем немного. Корж да Валера, с которыми он уже очень давно не общался, и все думал позвонить.

Про электрический стул знал только Артур, и люди, которые его туда посадили. Кучка правительственных ученых, с непонятными для Артура целями и задачами.

Артур очень хотел рассказать Оле, и ему было стыдно за то, что он скрывал от неё столь важный факт.

«Решено! ‒ пронеслось в голове Артура. ‒ Как только приеду домой, сразу позвоню Оле, и скажу, что есть важный разговор… А! Твою-же мать!» Стиснув зубы, и вспомнив, что убил телефон Оли, Артур решил, что можно выйти из автобуса, и сказать ей прямо. Но он уехал довольно далеко от пляжа, потому было поздно.

С сожалением взглянув окно, Артур решил, что расскажет ей как-нибудь в другой раз.

Он приехал на нужную остановку, и добрался до дома. Много времени в одиночестве провести не удалось, и весьма скоро следом пришла Оля, всё так же пребывавшая в дурном расположении духа.

‒ Ты как? ‒ не удержавшись, спросил Артур.

‒ Кушать хочешь? ‒ вопросом на вопрос ответила Оля.

‒ Да, ‒ с улыбкой произнёс Артур. ‒ С утра не ел.

‒ Я приготовлю тогда. И еще…

Оля подошла к Артуру, и, прижавшись к нему, виновато произнесла:

‒ Прости, Туря. Просто айфон это дурацкий, проблемы у Иры… Я не хотела тебя обидеть. Извини. Была не права.

Артур крепко обнял Олю, чувствуя разливающееся в груди тепло. Вот что ему в ней очень нравилось, так это то, что она с готовностью признавала ошибки. Никогда ему ещё не приходилось просить прощения за то, в чём он не виноват.

Она ушла на кухню, и Артур пошёл следом. Кухня была не самая большая, но и не сказать, что тесная. На стене висел плазменный телевизор, а в центре комнаты стоял стеклянный стол.

‒ Слушай, мне так лень готовить… Давай лучше суши закажем? ‒ попросила Оля, с отвращением покосившись на посуду.

Артур кивнул. Они сделали заказ, и через час курьер привёз его. Артур взял в руки тёплые коробочки, став сверлить их голодным взглядом. В животе тут же заурчало, а в голове появились красочные картинки предстоящего пира. Аппетитный запах запечённых роллов тут же заполнил ноздри, заставляя реагировать слюнные железы. «Как же я голоден!»

Они накрыли на стол. Артур палочками подцепил ролл, окунул в приправу, и, закинув его в рот, стал с аппетитом разжёвывать, чувствуя, как по языку растекается солёный соевый соус. Как же это было вкусно! Больше всего Артур любил японскую кухню, и заказывал что-то оттуда при первой возможности, ни разу своего не упуская.

Оля включила телевизор, и пробубнила:

‒ Подожди меня, ну. Ешь как слон. Мне ничего не останется.

На экране была телестудия. За столом сидела грудастая привлекательная женщина.

‒ Куратовские учения считаются одними из самых масштабных в истории страны, ‒ говорила она.

В телевизоре показывали военную технику, как наземную, так и воздушную, показывали идущих с оружием солдат, и военных корреспондентов. Пару раз на экране появлялись трехмерные схемы Куратовска, вокруг которого была возведена высокая стена.

‒ Это еще что? ‒ спросил Андрей.

Оля приложила палец к губам.

‒ Уже третьи сутки под Куратовском моделируется развёртывание войск в случае наступления вражеского военно-морского флота. ВС РФ практикуют ускоренную фортификацию города, и учатся максимально быстро превращать небольшой город в военную базу.

***

Небо над плацдармом было затянуто хмурыми серыми облаками. Крепкий майор, с мужественной квадратной челюстью и шрамом под глазом, разглядывал сотни бойцов, вытянувшихся перед ним в струнку.

‒ Р-р-равняйсь! Смир-р-рна! ‒ крикнул майор Котов. ‒ Здравия желаю, бойцы!

‒ Здравия желаем товарищ майор! ‒ хором ответили солдаты.

‒ Вольно. У вас был тяжёлый месяц! Всем хочется отдохнуть, сходить погулять, повидаться с семьями, и я в том числе! ‒ продолжил Котов. ‒ Но обо всём этом придётся забыть на какое-то время!

Майор почувствовал, что в строю может зародиться недовольный возглас, но никто не посмел и пикнуть. Все знали Котова как доброго мужика, но, тем не менее, нрав у него был вспыльчивый. С ним уже сталкивался рядовой Дмитрий Барыгин, которого в роте называли просто Барыга, что немного его обижало. Служил он уже третий год, в составе 17-ого Мотострелкового батальона пехотинцем.

‒ По любому куда-нить отправит, ‒ шепнули на ухо Барыге. ‒ Как пить дать.

‒ Куда только вопрос… ‒ сказал Барыга, и тут же почувствовал боль от полученного подзатыльника.

‒ Хорош галдеть! ‒ прошипели у Барыги за спиной. ‒ Ещё не хватало из-за вас потом круги по плацу наматывать. Заткнитесь!

‒ Ы, ‒ оскалил зубы сосед Барыги, бегло обернувшись.

‒ Ты культяпками не размахивай, да? ‒ разозлился Барыга. ‒ Мы с тобой потом поговорим.

‒ Наш мотострелковый батальон будет переброшен в Куратовск, и присоединится к учениям! Но есть один нюанс, о котором вам расскажут командиры ваших рот!

Котов раздал распоряжения командирам рот, и дал команду разойтись.

Бойцы стояли в казарме, построившись перед командиром роты. Командир обвёл солдат внимательным взглядом, и сказал:

‒ Сразу внесу ясность, дорогие мои, и это исключительно между нами, ‒ начал командир роты, и выдержал короткую паузу. ‒ Все эти учения ‒ туфта полная. И вам нужно быть готовыми к тому, что они превратятся в полноценную боевую операцию. Ваша задача ‒ молчать об этом, как мёртвым. Понятно?

‒ Так точно! ‒ хором ответили бойцы.

‒ Вот и хорошо, ‒ командир почесал подбородок. ‒ Что там конкретно происходит, я не знаю, но мне понятно, что там находится загородный дом президента, в который тот скоро собирается ехать. Возможно, он стягивает туда войска из соображений собственной безопасности, а может, нет. Мне об этом тоже ничего не говорят, и я знаю лишь чуть больше, чем вы. Разойтись!