— Правдааа? — протянул Пабло на весь салон. — А я все-таки склонен думать, что это мне самое время обижаться. Кто отравляет мою жизнь с самой первой минуты своего появления? Ты же ходячая катастрофа, да и характер, должен тебе сказать, у тебя скверный. Сначала уволилась не с того не с сего, потом заставила просидеть под твоей дверью в подъезде, потом снова уволилась и пропала на несколько дней. Пабло ты такой красивый… — он кривляясь, изобразил голос Марисы, — но я красиво исчезну в лифте, а ты уж сам разбирайся, что с этим делать.

Все то время, что они ехали до ресторана, водитель, то и дело поглядывал на выясняющую отношения парочку, наблюдая за ними в зеркало заднего вида, но ни Марису, не тем более Пабло, это ни капли не смущало.

— Я видела, что ты расстроен из-за ухода Диего и просто попыталась тебя поддержать, придурок!

— Еще одно ругательство в мой адрес и я забуду, что поднимать руку на женщину недопустимо, — Пабло озвучил свою угрозу, предупредительно указав на нее пальцем.

— А ты не стесняйся! Давай! Давай же, — Мариса и не думала успокаиваться, а совсем наоборот, стала еще больше его подначивать.

— Не провоцируй меня! Я уже на грани.

— Ничего ты со мной не сделаешь.

Эти слова подействовали на него, как красная тряпка на быка. Он схватился за пряжку своего ремня, освободив его от застежки, и одним резким движением вытащил его из пояса своих брюк.

— Что ты задумал? Изнасилуешь меня?

— То что давно следовало сделать! — Пабло схватил ее за руку и прямо-таки повалил Марису на себя. — Я из тебя сделаю человека! Он замахнулся и контролируя своего силу удара, хорошенько прошелся ремнем по ее заднице.

— Ай!!! Пусти меня!

— Как только закончу проводить воспитательные работы! — Пабло сделал еще один удар.

— Больно же!!! — Мариса пыталась вырваться и закрыть руками больное место, но Бустаманте ей не позволил.

— Проси прощения!

— Нет!

— Говори, прости меня, Пабло. Я больше никогда не стану тебя обзывать. На этот раз он ударил чуть-чуть сильнее, чтобы выбить из нее всю спесь.

— Нет! Ай, ая, ай! Хватит! Пожалуйста, хватит!

— Говори.

— Ладно, — проскулила Мариса, совершенно выбившись из сил. — Извини!

— За что?

— За то, что назвала тебя придурком.

— Еще за что?!

— Прости, что заставила сидеть под моей дверью.

Прости! Прости! Прости! — она кричала прямо напротив его надменного лица, доставляя неимоверное удовольствие своими лживыми извинениями.

— Так то лучше, — Пабло ослабил хватку и позволил Марисе вернуться на свое прежнее место.

В салоне повисла гнетущая тишина, нарушаемая только частым дыханием Спирито. Девушка поправила волосы, и снова уставилась в окно.

— Знаешь, что самое обидное, — Пабло первым нарушил обет молчания, — ты ведь даже не думала мне звонить.

Мариса молча повернула голову в его сторону, и они встретились взглядами.

Прочитав весь ответ в ее глазах, Пабло осознал, что его предположение было не таким уж и беспочвенным.

— Я прав, — он покачал головой и отвернулся, не в силах больше выдерживать ее полный взгляд сочувствия и жалости.

 — Ты эгоистка, Мариса. Гордая и своенравная. Для тебя уступить кому-то подобно смерти. Ты не знаешь какого это быть за мужчиной.

— Зачем ты мне все это говоришь? Я не просила тебя ко мне приезжать, не просила!

— Да, потому что у тебя беда с головой, сумасшедшая! Ты настолько замороченная, что ни один нормальный мужик, кроме меня, не способен тебя понять. А ты этого даже не ценишь!

— О, спасибо тебе, Господи, за то что привел меня на перекресток, где я въехала в зад автомобиля этого святого во всех смыслах человека, — из уст Марисы лился нескончаемый поток сарказма.

Пабло хотел было уж ей что-нибудь возразить, но водитель его перебил.

— Приехали, сеньор, Бустаманте.

Спирито подняла глаза и с ужасом осознала, что они припарковались у одного из самых популярных ресторанов в Буэнос-Айреса.

— Нет, я не войду в таком виде в приличное заведение.

Пабло хищно улыбнулся и пропел голосом полного возмездия.

— О… еще как пойдешь, Спирито!

Бустаманте по-джентльменски уступил ей свою куртку, и сам придержал для девушки дверь на входе.

— Ты за это ответишь, Пабло. Я это тебе еще припомню.

— В таком случае, тебе придется приложить все свои силы, Мариса, потому что сегодня ты видишь от меня последний шаг в свою сторону. Больше я к твоим ногам не лягу.

Спирито не знала как правильно реагировать на его последнее заявление, и не выказав никакой ответной реакции, молча поспешила войти внутрь.

Она была не на шутку удивлена тем фактом, что кроме обслуживающего персонала в зале ресторана больше никого не было. Пропустив эту деталь мимо своих глаз, она позволила Пабло помочь себе раздеться. Как бы глупо она не смотрелась в своей домашней одежде, Мариса старалась держать лицо, и с важным видом села на отодвинутый для нее официантом стул.

— Спасибо.

— Предпочитаете начать с закусок?

— А какой у вас самый дорогой десерт? — продолжила гнуть свою линию Спирито, отрываясь изучающим взглядом от меню.

—  Тирамису.

— Я буду два, — она показала на пальцах и принялась за винный бокал.

— Ты же не ешь сладкое?

— Ненавижу жадных мужчин, — она пригубила еще немного красного напитка и просверлила Пабло глазами через стеклянный ободок своего бокала.

— Жадных? Ты хоть знаешь во сколько мне обошлось снять весь ресторан на целую ночь?

Мариса подалась чуть вперед руками, пальцами опираясь на стол.

— А ты знаешь каково было мне забыть что ты ревнивый мудак, Пабло?

Ты уже забыл как своей ревностью загубил мой ужин с папой.

— Во-первых, ты опять меня оскорбила, а во-вторых, по жизни я не ревнивый. Меня просто не нужно провоцировать, вот и все.

— Прости, не знала, что мои встречи с отцом тебя провоцируют. Пожалуй, удалю его номер из телефонного справочника, чтобы тебе легче жилось на белом свете.

Пабло устало закатил глаза. — Не надо утрировать. Та ситуация была исключением, возникло некоторое недопонимание. Я больше себе такого поведения не позволю.

— Спасибо, — Мариса мило улыбнулась официанту, который только что поставил перед ней симпатичный на вид десерт. Она явно заигрывала с молодым парнем на глазах у Пабло, но тот был настолько смущен, что краснея от смущения не знал как себя правильно вести.

— Мне кажется, или здесь стало жарко. Спирито начала медленно пуговица за пуговицей расстегивать вырез своей домашней футболки. — Будь добр, малыш, принеси мне стакан воды, — Мариса провела по самому краю ворота, немного выставляя на показ свое нижнее белье.

— Что ты делаешь? — Пабло задал свой вопрос, устав наблюдать весь этот цирк за столом.

— А что такое? — Мариса тут же состроила невинный взгляд. — Что-то не так?

— Ты меня за идиота принимаешь?

— А я тебе что, отсюда дурой кажусь? И он будет мне говорить, что не ревнивый! Значит, ты все-таки видишь разницу между откровенной провокацией и невинным ужином с отцом?

— Хорошо, твоя взяла. Я ревную тебя, довольна? — Пабло произнес это так, словно ему самому было тошно от своих же собственного признания.

— Почему ты меня ревнуешь? Я же эгоистка, сумасшедшая, гордая, своенравная, неуступчивая, — она начала по пальцам перечислять ему весь список своих главных «достоинств», активно жестикулируя при этом руками из стороны в сторону.

Бустаманте стал серьезен и для храбрости осушил свой бокал, прежде чем сказать Марисе всю правду.

— Это все не важно, потому что мне кажется, — он сделал паузу, а Спирито застыла в немом ожидании, откровенно пожирая его взглядом, — кажется, я в тебя по-настоящему влюбился.

— Так кажется, или ты все-таки влюбился? Это разные вещи.

— Пока я не определился, — Пабло состроил ангельскую ухмылочку.

— Да… не самое выдающееся признание в моей жизни.

— Значит, ты все-таки видишь разницу между откровенной провокацией и настоящим признанием?