- Бегите отсюда, спрячьтесь где-нибудь! Здесь сейчас жарко будет!

Схватившись за руки, мальчишки устремились вперед, не разбирая дороги, пробежали по мосту через Зачарованную реку и бросились в лес. Две маленькие фигурки быстро затерялись между деревьями.

Воин-нолдо, вынесший малышей из боя, был еще совсем юным, душа его не успела закалиться в жестоких войнах с Врагом. Увидев детей, юноша испугался, что их могут зацепить стрелой, или копьем. Вот только где уж догадаться в горячке боя, что одежда мальчиков не годится, чтобы прятаться в зимнем лесу.

Бежать скоро стало невозможно, ноги вязли в снегу. У Элурина слетел башмак. Пришлось искать его, голыми руками раскапывая сугроб. Ледяной ветер стряхивал близнецам на головы комья снега с ветвей. Стоять на месте было холодно, а вернуться страшно. Да и куда? Оглянувшись по сторонам, дети поняли, что не помнят, в какой стороне остался Менегрот. Измученные, промерзшие до костей, мальчики побрели наобум, от одного неохватного ствола к другому, лишь бы двигаться куда-то. Силы малышей таяли, жалкая одежда не спасала от зимней стужи. Дотащившись до векового бука, дети сели в снег, прижались к стволу с подветренной стороны. Крепко обнялись. Стало как будто теплее. Элурин начал задремывать, голова мальчика склонилась на плечо брата. Элуред слегка тряхнул братишку:

- Эли, не спи! Нельзя спать на морозе, нам же рассказывали! Нужно вернуться домой, найти дорогу и вернуться.

- Там враги!

- Все равно. Может воины нашего отца их уже выгнали! Они - самые лучшие стрелки на свете. Надо идти, Эли, а то мы тут замерзнем.

- Да, Эли, сейчас пойдем... Только еще чуть-чуть отдохнем...

Давно отцвели нежные ландыши, ушла в прошлое ласковая весна. Медленно уходила жизнь из маленьких обессиливших тел. Зло нашло путь в Огражденное Королевство. Но не дремали в Искаженном мире и светлые силы.

* * *

Владыка Ульмо конечно же оказался прав. Как и всегда. Король Турукано и слушать не хотел о том, чтобы покинуть Гондолин.

- Взгляни, Ойорандель - как прекрасен мой город, как звонко поют его фонтаны! А какие крепкие стены его окружают! Не так-то просто одолеть эти стены даже всей огромной армии Моргота, пока хоть один воин-нолдо защищает их. А у меня тысячи воинов. И все они любят свой город! Ты говоришь о предательстве? Но уже много лет ни один житель Потаенного Королевства не выходил за кольцо Ограждающих гор. Единственные ворота завалены, да и Великие Орлы не дремлют. Нет, я не могу поверить, что кто-то из моего народа пойдет на предательство и откроет Врагу тайну любимого города. Все мы душу вложили в это дивное творение наших рук. И если мы бросим наш город на поругание Морготу и уйдем, наши души разобьются, как стеклянные!

Ондхон с тоской оглянулась вокруг. Турукано беседовал с посланницей Ульмо в одном из самых красивых залов королевского дворца. Колонны, отделанные зеркальными пластинками, поддерживали куполообразный потолок, в огромные окна вливались потоки солнечного света, отражались в бесчисленных зеркалах и хрустальных резных украшениях. Солнечные блики играли и переливались по всему залу, создавалось впечатление, что беседующие сидят в центре огромного фонтана. Из каждого окна открывался непередаваемый вид на белый город. Ондхон понимала, что никакими силами невозможно заставить жителей Гондолина расстаться с этой красотой.

Вдруг глаза Ойорандель, обегавшие лица нолдор, присутствовавших при разговоре, будто споткнулись о взгляд прекрасной золотоволосой девушки. Красавица прижимала к себе маленького мальчика, и в ее широко распахнутых глазах плескалась мучительная тревога. Ондхон узнала девушку - это же Итарилле, дочь Турукано. Значит, у нее родился сын. И этого сына молодая мать постарается спасти любой ценой. Тут до Ондхон вдруг дошло: вот она, сила, способная преодолеть любовь нолдор к творению рук своих! Те, кто любит своих близких и не хочет их потерять, не будут, сложа руки, дожидаться гибели города. Они постараются сделать все для спасения родных и любимых, а особенно маленьких детей. Ондхон решила выбрать время и поговорить с дочерью короля наедине.

В этот миг сердце Ойорандель будто стиснула ледяная рука. Ощущение случившейся где-то большой беды охватило душу эльдалиэ-майа. Она сжала голову ладонями.

- Что такое? - обеспокоился король.

- Турукано, извини... Подожди... - Ондхон отрешилась от всего и напрягла внутреннее зрение. Мысль ее полетела на юго-восток, туда, откуда несся Зов ужаса и боли. Завеса над Дориафом больше не мешала внутреннему взору эльдалиэ-майа, и Ондхон в подробностях увидела, как эльфы бьются с эльфами в лабиринтах Менегрота. "О, Эру! Нельо! Что же ты натворил?! Зачем?!" Ойорандель вскочила и бросилась к окну. Осознав, что король Турукано и его подданные не поймут не внезапного бегства, Ондхон обернулась и, задыхаясь, выговорила:

- Турукано, прости! Беда случилась... Я вернусь потом, договорим... - с этими словами посланница Ульмо выпрыгнула в окно, уже в воздухе сменила облик и стремительной птицей понеслась к Дориафу. Сжигая себя в неистовом полете, Ондхон вдруг ощутила, как подхватывает ее Ветер Судьбы, вихрится под крыльями, влечет вперед. И не сойти уже с этого пути, не повернуть назад, даже задержаться невозможно ни на мгновение.

Пролетая над лесом, она вдруг услышала Зов. Сигнал был неумелым, но мощным и звучал как-то странно. Устремляясь на Зов, Ойорандель не могла понять, исходит он от одного, или его посылают двое, но уж очень синхронно. Подлетев ближе, она разглядела спрятавшихся в зарослях двух маленьких эльдар, крепко обнявшись, они дрожали от холода. Вернув себе обычный облик подальше за деревьями, Ондхон тихо, чтобы не напугать детей, подошла к ним...

* * *

Огненная машинка Куруфина сработала, как надо. Не зря братья звали его Искусником и Маленьким Отцом. Огромные каменные врата Менегрота разлетелись, будто глиняный горшок, и обрушились тучей пыли и обломков. Стражники-синдар в ужасе разбежались по боковым ходам. Феанариони во главе большого отряда воинов ворвались в подземный зал. Из коридоров вылетело несколько стрел, безвредно ударилось о броню нолдор.

- Не отвечайте! Не стреляйте! - закричал Майтимо. Сорванный, хриплый голос породил многократное эхо в тысяче пещер и запутанных переходах. - Попробуем мирно договориться!

На другом конце огромного каменного зала, почти невидимые за лесом колонн и сталагмитов, распахнулись еще одни ворота. Войско синдар и лайквэнди, ведомое самим королем Диором, выступило навстречу незваным гостям. Нельяфинвэ медленно вышел вперед, подняв руку раскрытой ладонью вверх. Братья полукругом встали за его спиной, впереди всего войска, готовые как к мирному разрешению конфликта, так и к внезапному нападению.

И в этот миг Тьелькормо, стоящий справа, ощутил дуновение опасности, прилетевшее из бокового коридора. Стремительно оглянувшись, Охотник успел заметить жало стрелы, нацеленной в спину старшему брату. Не раздумывая, Келегорм метнул туда кинжал, потом бросился сам, резко дергаясь из стороны в сторону, чтобы сбить прицел прячущемуся лучнику. До входа оставалось два шага, когда навстречу Охотнику прыгнул воин-синда, невысокий и тощий, в нелепом железном нагруднике и даже без шлема. Горе-боец неумело замахнулся мечом на витязя нолдор. Тьелькормо одним движением выбил меч, но синда не успокоился: выхватил из-за голенища кинжал и снова замахнулся.

- Надоел, придурок! Сейчас ты у меня уймешься! - Келегорм стремительно перехватил руку с кинжалом, вывернул за спину неумейке, а другой рукой схватил того за шею и слегка надавил. Но прием не просто успокоил настырного синда - тот вдруг обвис, как тряпка, на руках у нолдо, потеряв сознание.

- Тьфу ты, наказание! - Тьелькормо пару раз тряхнул своего горе-соперника, потом раздраженно отбросил безвольное тело к стене.

- Будь ты проклят, убийца! Ты убил мою жену! - резанул по ушам неистовый вопль. Келегорм оглянулся - на него мчался, занеся меч, сам король Диор. За ним бежали воины Дориафа.