Коротышки оглянулись на крики рогатых:

– Ух и, ах он! Эх вы, ох эти! Эх его!

В следующий миг монстры лавиной обрушились на храброго волка. Яростное рычание сменилось тонким жалобным воем, а потом и вовсе исчезло, пару секунд над поляной раздавалось чавканье и хруст костей.

Получив передышку, Аэлло смогла, наконец, подступиться к Алсу.

Взмах пером, еще один – две шевелящиеся зеленоватые грозди обрушились наземь. Одного Аэлло перерубила пополам – нижняя часть продолжила извиваться на черной земле, а верхняя так и не разжала ни зубов, ни когтей.

Взмахнуть пером, и пнуть круглую голову, которая продолжает хрипеть и вращать глазами. Осталось трое.

Двоих Алс ухватил за уши и с силой столкнул головами. С низким утробным рыком стряхнул с ладоней жидкую серую массу. Одного перерубила пополам Аэлло, подняла верхнюю часть над головой и запустила в гущу сородичей.

Бок о бок с гоблином пробились к Паку. Наемник упал на одно колено, и коротышки с двух сторон прыгнули ему на плечи. Взмах огромных зеленоватых ручищ Алса – и два жилистых тельца с хрустом превратились в единый ком. Аэлло потянула Пака за руку, помогая подняться.

Втроем, плечом к плечу, шеренгой, перешли в наступление. Посередине – Алс, он топчет уродцев ногами, разбрасывает в стороны. Взлетающие тела быстро рубят Аэлло и старый охранник.

Рогатые скачут по деревьям, хватаясь когтистыми лапками за стволы, криками подбадривают тех, которые без рогов. Те скалят зубастые морды, верещат, но ослушаться не смеют.

Это конец, поняла Аэлло. Их слишком много. На руке повисло что-то верещащее, со злобными вращающимися глазами, и Аэлло от неожиданности закричала. Но Алс сорвал с нее монстра и метнул в самую гущу нападающих.

Руки все тяжелее, ноги давно налились свинцом, и Аэлло не падает лишь благодаря тому, что перед глазами стоит полуобгрызенное лицо Марина Салье. Сердце гулко стучит о стальную грудную клетку, и его удары почти оглушают Аэлло.

Они проиграли. Но она будет держаться до последнего. Потом силы оставят ее. Она не удержит боевую форму. И твари набросятся и сожрут ее заживо.

Через звонкий гул в голове пробился тонкий свист.

Откуда?

Так рассекает воздух лезвие меча.

Аэлло повернула голову и увидела чей-то высокий силуэт.

Пока монстры осаждают, кто-то рубит их с другой стороны.

Подмога!

Мысль о том, что здесь кто-то еще, с мечом, придала сил – Аэлло продержалась лишние мгновения.

Твари прыгают, визжат, распахивая зубастые пасти, рогатые куда-то скрылись. Мельтешение зеленоватой массы, взлетающие в воздух тела, взмахи стального пера мешают Аэлло разглядеть того, кто пробирается им навстречу. Сзади раздался глухой удар, как будто мешок упал на землю. Аэлло обернулась. Осел, неловко подвернув ногу, папаша Пак.

Аэлло отступила за спину Алса, подбираясь к наемнику. Дать упасть – означает смерть для старика. Алс понял, кивнул. Оглушительный рев заставил тварей испуганно прижаться к земле, а потом броситься на гоблина.

Аэлло протянула Паку тонкую руку в стальных чешуйках и дернула на себя, помогая подняться. С трудом удержалась на ногах.

Острые зубы заскрежетали по ногам. Монстры не могут прокусить стальную чешую, но вцепились сильными цепкими лапками, тянут вниз.

Гарпия с трудом подняла руку с пером, скривилась от резкой боли в плече. Рубанула и поняла, что не чувствует руку. Покореженное тельце осело на землю, но на смену упавшему пришли двое других.

Аэлло сжала очин пера двумя руками, заставляя себя поднимать и опускать их, нанося смертельные удары. Но тут кто-то повис на правом плече, пытаясь вывернуть его из сустава. Когтистые лапки заскользили по стальным краям ее орудия, теряя пальцы, но сил держать перо больше нет. Пальцы Аэлло разжались, перо выскользнуло из рук.

Твари принялись раскачивать безоружную гарпию.

Сильный удар сзади – кто-то бросился ей под колени, и Аэлло упала на спину. На грудь ей вскочили два, или три уродца. Сил держать боевую форму не осталось. Слишком тяжело. Аэлло с трудом подняла тяжелые руки в стальных чешуйках, пытаясь согнать нечисть, но руки не послушались.

Она все слабее, все неповоротливей. Тошнотворные липкие ладошки залепили рот и нос. Сначала лишат воздуха, а потом сожрут.

Аэлло забилась в удушье. А потом поляна резко подернулась черным. Наконец-то, – сказало что-то внутри гарпии. Еще немного – и все закончится. Почему эта мысль раньше не пришла в голову…

Раздался короткий свист.

Замерцал неяркий, дребезжащий свет. Тяжесть с груди ушла и обрушилась где-то сбоку. Воздух со свистом ворвался в грудь.

Аэлло увидела занесенное над ней лезвие меча.

Сил держать боевую форму больше нет, и вновь ставшая легкой, невесомой, Аэлло откатилась в сторону. Меч снова мелькнул над ней, и Аэлло зажмурилась изо всех сил, выставляя перед собой руки.

Удар!

Меч по рукоятку вошел в землю рядом с гарпией, а потом раздался вопль:

– Ты!

Все еще не веря в то, что жива, Аэлло открыла глаза.

Над ней склонился Август.

Глаза вытаращены, рот широко открыт, веко дергается. Столкнувшись взглядом с Аэлло, отпрянул назад, поднимая руку, словно заслоняясь.

– Ты с ума сошел! – вырвалось у Аэлло.

– Ты… Ты! – выдохнул Август. – Ты что здесь делаешь!

– Я?! Отбиваюсь от дрекавцов, а ты? – ехидно спросила гарпия.

Август заморгал круглыми голубыми глазами. Щеки его вмиг окрасил румянец, даже кончики оттопыренных ушей стали малиновыми. Длинный подбородок парня дернулся, он вытер окровавленные ладони прямо о белую холщовую рубаху, и промямлил:

– Тебя спасаю.

– Вот как?! – съязвила Аэлло. – Хорошо, предупредил. А то спас бы, а я была бы не в курсе. Валялась бы, разрубленная напополам, так и не узнав, кто мой спаситель!

Аэлло не сразу поняла, что бой закончен. Подтянула ноги, одернула подол платья. Походя заметила, что левую лодыжку разбила в кровь, когда это она успела так упасть? Справа голень покрыта царапинами. На руках много порезов, но неглубоких, затянутся мигом. Жить можно. Откинула кудри назад. В волосах грязь, мох, трава, слипшаяся кровь. Затянула узлом на затылке, чтобы не мешали.

Обвела взглядом поляну. Скукоженные части тел, выпученные глаза уже беззлобно пялятся в небо. Сколько же их? Вся поляна усеяна, земли не видно.

Откуда-то сбоку раздался хрип. Обернулась – папаша Пак полулежит, облокотился о ствол, волосы у него слиплись, темные от крови.

Шатаясь, подошла к нему. Опустилась на колени рядом.

Осторожно положила руку на лоб, отвела в сторону кровавые сосульки волос. Нехорошая рана. Глубокая. Странно, что охранник вообще в сознании.

– Отвоевал свое, деточка, – сказал, кривя разбитые губы, наемник.

А потом виновато так добавил.

– Кроха, мне бы лекарства? А?

Будет тебе лекарство, старый вояка, подумала Аэлло. Найду…

Поодаль медленно вздымается и оседает зеленоватая груда мышц – Алс! Рядом длинным серым пятном растянулось тело рогатого волка.

Аэлло принялась осматривать гоблина. Кажется, сердобольные сестры сначала смотрят, потом лечат… Голова все еще гудит.

Мощное тело сплошь покрыто рваными ранами, укусы… Вон, в иных даже белеют остатки зубов.

Аэлло положила кисть на зеленый лоб, и глаза гоблина открылись. Клыки дернулись.

– Больно, – раздалось из израненных губ Алса.

Аэлло отпрянула, и болотного цвета глаза гоблина потемнели, точно солнце скрылось за тучами. Как же стыдно! Заставила другого почувствовать то же, что и она только что – когда Август отшатнулся от нее.

– Ты не страшный, Алс, – пролепетала. – Я просто забыла, что ты говоришь.

Алс не ответил. Просто смотрел на нее, не мигая.

Утешила, называется. Лучше бы вообще молчала.

– Потерпи, пожалуйста. Я сейчас.

Сейчас, сейчас. А что делать-то? Дома… Дома растут синие водоросли, дома есть желтая целебная глина… ей мажут края ран, и они срастаются, даже шрамов не остается… Дома тетя. Если чего-то не знаешь, всегда можно спросить у Келены… И Дара. Дара, сестренка, как же без тебя плохо!