Николай показал на него глазами.

Назар пожал плечами, подумав, что «бухгалтер» либо нездоров, судя по цвету и выражению лица, либо не в настроении.

– Заметил его взгляд? – понизил голос Николай. – Как у загнанного зайца.

– Проблемы у мужика, наверно, у кого их нет?

– Анекдот есть на эту тему, – рассмеялся лейтенант. – Для тех, кто не смог решить свои проблемы, задав в прямом эфире вопрос президенту, в Россию привезли мощи моего тёзки – святого Николая Чудотворца.

Назар улыбнулся. Анекдот был с бородой, но суть происходящих в стране процессов отражал целиком и полностью.

– Только на чудо народ и надеется.

Смартфон в кармашке штанов завибрировал.

Назар глянул на экранчик, удивлённо вздёрнул брови, поднёс трубку к уху.

– Фрося? Мы же договорились…

– Ты где? – прервала она его вопросом.

– В парке Горького, встречаюсь с другом, – ответил озадаченный Назар. Голос Ефросиньи был сухой, деловой, и это ему не понравилось. – Не хочешь присоединиться?

– Я в конторе.

– В какой кон… – Он замолчал, соображая. – А-а-а… Что-нибудь случилось?

– Не по телефону. Мы подъедем через полчаса, жди. Где вас искать?

– На прудах есть кафе «Князь Голицын».

– До встречи.

В трубке рассыпались гудочки отбоя.

Размышляя над причиной неожиданной заинтересованности женщины во встрече (интересно, кого она имела в виду под словами «мы подъедем?»), он спрятал мобильный.

– Фрося? – подмигнул Николай. – Что-то новенькое. Редкое имя.

Назар промолчал.

Принялись за еду.

– Ты обещал рассказать о командировке. На Виви действительно сел НЛО? Ты видел?

Назар помедлил, вспоминая свои приключения, потом без особых подробностей поведал лейтенанту историю с Динло.

– И куда он подевался? – задал вопрос заинтригованный Николай. – Взорвался? Вместе с твоим братом?

– Насколько я успел понять объяснения Леона, этой штуковине никакие взрывы не страшны, даже атомные. Думаю, её отбросило куда-то, может, снова на Луну. Но пока никто Динло не обнаружил.

– Вот бы одним глазком взглянуть!

– Да он и не виден почти, похож на прозрачное облако величиной с гору. Ты мне лучше посоветуй, если в курсе, куда можно с девушкой сходить. Я взял билеты в «Гоголь-центр», на «Клотильду».

Николай фыркнул.

– Нашёл куда сходить с девушкой! С этой самой Фросей?

– Не имеет значения.

– «Гоголь-центр» – самое паршивое из всего, что есть в Москве! Настоящим Гоголем там не пахнет. Там всё время пасутся голубые, показывают голые ж… и прочие мужские достоинства! Центр всё время сотрясают скандалы. Туда только геи ходят да любители эпатажа. Знаешь, о чём твоя «Клотильда»? Кстати, её ставил известный в гей-кругах Кумир Сребряников.

– И о чём «Клотильда»?

– Это спектакль по пьесе не менее известного в определённых кругах немецкого драматурга Медиуса фон Мекленбурга, который, между прочим, известен протестом о запрете пропаганды гомосексуализма в России. В пьесе показана история о скрытом гомосеке, о «любви» в школе, о гомофобии и прочих прелестях западной жизни.

– А ты откуда знаешь?

– Моя подруга – театральный критик, мы с ней часто бываем в театрах, даже в Крыму были на «Трёх сёстрах». Так что сдай билеты в свой «Гоголь-центр», пока не поздно, в нём одни русофобы собираются, для которых педерасты являются мучениками и святыми, носителями высшей морали и «европейских ценностей».

– Это я опростоволосился, – смущённо признался Назар.

На террасе появились трое молодых людей, одетых с небрежностью «крутой золотой поросли»: два брюнета, по-модному небритых, зато вычурно подстриженных, в чёрных безрукавках и штанах, и широкоплечий блондин в костюме песочного цвета, с татуировкой на шее. В руке он нёс чёрный плоский кейс. Троица зыркнула по сторонам, уставилась на пожилого мужчину с портфелем, потом заняла столик за его спиной.

Мужчина оглянулся на них, занервничал.

Николай и Назар переглянулись.

С террасы между тем ушли последние клиенты – две женщины с девочкой и компания парней с рюкзаками. Остались только Назар с Николаем, «бухгалтер» и трое переговаривающихся «мажоров». Мужчина достал мобильный телефон, набрал какой-то номер, косясь на соседей, и троица вдруг бросилась к его столу. Брюнеты сели по бокам, придвинув стулья, блондин напротив, положив на стол кейс. Вопреки ожиданиям они не кричали и не пересмеивались, заговорили тихо, но от первых же слов блондина мужчина с портфелем побледнел и сгорбился, прижимая к животу портфель.

Назар прислушался, настраиваясь, как перед разведоперацией в тылу врага, когда важен каждый шорох.

Речь шла о каком-то учебном процессе, о визите комиссии и его последствиях. Парни хотели, чтобы мужчина кое-что не заметил в делах какого-то учебного заведения и подписал положительный отчёт. «Бухгалтер» дрожащим голосом отказывался им помочь, приводя аргументы, что он в комиссии не один, его не поймут, это чересчур рискованно, и если кто-нибудь проверит, ему не поздоровится.

– Аудитор, – кивнул на «бухгалтера» Николай, также обладавший острым слухом. – А они – представители какого-то коммерческого универа. Чёрт с ними со всеми, пусть сами разбираются.

Назар покачал головой. Ему не понравилось, что брюнет слева от аудитора, жилистый, длинношеий, с заросшими чёрным волосом руками, сунул руку под борт безрукавки.

– Они вооружены.

Николай, почти не поворачивая головы, кинул на делегацию парней оценивающий взгляд.

– Да, похоже… не хочется связываться… давай вызовем ментов… или охрану кафе.

– Слушай.

Замолчали, навострив уши.

Парни начали горячиться и заговорили громче.

– Я не стану рисковать! – упрямо заявил мужчина с портфелем. – Скажите своему начальству, что они ещё успеют решить проблемы со студентами.

– Ты что, сука конторская, офигел?! – наклонился вперёд блондин. – Мы три лимона принесли! Бери, пока дают, и мотай отсюда! Детей не жалко?!

Брюнет слева вытащил из-под полы безрукавки нож, подсунул лезвие мужчине в бок.

– Бери лямы и сваливай! А если не сделаешь, что просят, мы твоих детей в асфальт закатаем!

– Пошли! – принял решение Назар, преодолевая нежелание ввязываться в некрасивую историю.

Николай последовал за ним беспрекословно, хотя было видно, что он тоже не жаждет приключений.

Троица, опекавшая аудитора с портфелем, не ожидала вмешательства в переговоры со стороны. Да и действовали офицеры службы специальных операций ФСБ намного быстрей, чем их соперники.

Назар в три движения отобрал нож у брюнета с вычурно выстриженными висками, вывернул ему руку и сунул головой в стол.

Николай с такой же лёгкостью справился с другим смуглолицым парнем, ловко вытащил у него нож из-под ремня за спиной и точно таким же приёмом воткнул его лицом в стол.

Блондин, державший руки на кейсе, ошеломлённо открыл рот, глядя на мычавших от боли приятелей, сунул было руку под куртку, и Назар вонзил перед ним в стол отобранный нож.

– Сидеть! Руки за голову!

Блондин повиновался.

– Кто такие?! – продолжил Назар. – Почему угрожаете человеку холодным оружием?! Говори!

Блондин облизнул губы, переводя взгляд расширенных посветлевших глаз с товарищей на державших их офицеров ФСБ.

– Мы… просто… обсуждали…

– Сунув нож в бок партнёру! – сострил Николай.

– Они люди Лизикова, – ожил мужчина с портфелем.

– Люди, говоришь? – усомнился лейтенант. – А по гнусным повадкам – животные!

– Решальщики…

– Кто это – Лизиков?

– Владелец сети учебных заведений, в том числе – Московского коммерческого университета.

– Какого дьявола им от вас нужно?

– Я аудитор Счётной палаты… им стало известно, что мы готовим аудит университета… хотят, чтобы мы закрыли глаза на некоторые нарушения. – Мужчина с портфелем криво улыбнулся. – Большие деньги предложили, три миллиона.

– Долларов?

– Рублей.

– Ну, это не большие деньги. Бывший министр обороны Пердюков украл три миллиарда – вот это куш! Хотя нынче за мзду могут и посадить лет на пять.