«Взвел курки дробовика. Сид. Один. Идиот!»

Последнее слово относилось к действиям бандита, открыто ворвавшегося в дом. Мне даже не нужно было смотреть: я и так знал, что он делает, как и то, что будет делать дальше.

«Сейчас выскочит обратно, в поисках врага. Не найдя никого, прихватит общественную кассу и ударится в бегство».

Как и предполагал, бандит выскочил наружу, пробежал немного вперед, как вдруг неожиданно резко остановился. Я уже было выглянул из-за угла, чтобы проследить за тем, куда он пойдет, но в следующую секунду пришлось спрятать голову обратно. Снова пришлось полагаться на слух. Никаких сомнений не было – он возвращался обратно. Вот остановился рядом с дверью и сейчас, скорее всего, оглядывается по сторонам.

«Похоже, кроме Сида никого не осталось, а бандитская касса в доме главаря, раз он тут крутится. Начнем, помолясь!»

Подобрав камешек, бросил его так, чтобы бандит, повернувшись на звук, оказался ко мне спиной. Гром двойного выстрела разорвал тишину.

«Нервы у парня ни к черту!»

Выскочив из-за угла, взял на прицел бандита.

– Сид, ты не меня ищешь? Я здесь.

Бандит, начавший перезаряжать дробовик, услышав мой голос, замер на какую-то долю секунды, затем стремительно начал действовать, демонстрируя завидную реакцию. Не успел дробовик упасть на землю, как бандит уже разворачивался ко мне, одновременно выхватывая из кобуры револьвер. Я не стал ждать, пока он его достанет, сделав упреждающий выстрел. Так как должной подготовки в обращении с подобным оружием у меня не было, да и Сид находился в движении: только поэтому, целясь в плечо, я попал ему в живот. Получив пулю, бандит все же сумел достать револьвер и выстрелить в мою сторону, только после этого рухнул на колени. Подскочив к нему, ударом ноги выбил из руки револьвер. Превозмогая боль, бандит поднял голову. Я удивился тому, что прочитал в его глазах. В них не было ни мольбы, ни страха, только дикая звериная злоба.

– Где деньги?

Бандит криво усмехнулся.

– Кажется, я задал тебе вопрос, Сид?

– Шакал вонючий! Убивай – не скажу!

– Не хочешь говорить, тогда кричи!

Каблук с силой опустился на ладонь его правой руки, которой он опирался на землю. Тело бандита скрутила судорога боли, закончившаяся диким воплем. Чуть ослабив нажим, я спросил еще раз:

– Где?

Ответом мне был только хриплый стон, прорывающийся сквозь стиснутые зубы.

– Последний. Раз. Спрашиваю!

Каблук с силой впился в человеческую плоть, в ответ раздался вопль такой силы, что у меня аж зазвенело в ушах.

– Ска-ажу-у!! У-у-у!!

– Слушаю. Внимательно!

– В этом доме! А-а-а!! Ногу убери!

– Ну?!

– Закопаны в углу! Под горшками! А-а-у-у!!

В тайнике оказались две жестяные коробки из-под сигар. В одной лежало около полутора тысяч долларов в серебре и билетах американского казначейства, вторая – на две трети была заполнена кольцами, женскими украшениями, часами, величиной и обликом напоминающими луковицы. Перебрав все, я взял себе только серебряные часы-луковицу. Выгреб деньги из коробки, забрал лопату, которую до этого нашел в доме главаря, и вышел на улицу. Бандит надрывно стонал, лежа в луже крови. Подошел к нему. Как только моя тень упала на Сида, тот медленно, словно нехотя, поднял голову. Выражение его глаз не изменилось. Злоба и вызов.

– Ты прямо как зверь, Сид!

После моих слов на его губах появилось подобие улыбки, словно я его похвалил:

– Убей. Не хочу… долго умирать.

Я выстрелил ему в голову. Пуля, выбив фонтан из костей и крови, распластала по земле мгновенно обмякшее тело.

Перед тем, как закопать тело агента, я тщательно прощупал каждый шов в его одежде, но не нашел ничего достойного внимания, за исключением пятидесяти долларов. Последним был исследован пояс. Действительно, с его внутренней стороны оказался тайный карманчик, в котором лежал документ, удостоверяющий, что Барни Ферргюсон является сотрудником агентства Пинкертона. Далее шли его полномочия, а в конце были указаны его физические данные. Рост. Цвет волос и глаз. Особые приметы. Завершали документ заковыристая подпись и громадная фиолетовая печать. Пару минут раздумывал, что делать с бумагой, но потом решил ее уничтожить. Опасная улика для такого преступника, чью шкуру я сейчас ношу. Разорвав документ на мелкие кусочки, я развеял их по ветру, после чего приступил к исследованию вещей и седла.

В сумке, на самом дне, я нашел две вещи, тщательно завернутые в чистые тряпки. Шкатулка и лежащий внутри нее медальон в форме сердечка. Открыв его, я увидел слегка выцветшую фотографию маленького мальчика лет восьми. Минуту вглядывался в нее, потом попробовал достать ее оттуда, в поисках надписи на обратной стороне, но та оказалась намертво приклеенной. Защелкнув, положил обратно в шкатулку. Ее я осмотрел еще раньше. Черная, лакированная коробочка, инкрустированная серебром и выложенная изнутри синим бархатом. На крышке вензель из двух переплетенных букв «С» и «М». В ней, скорее всего, владелица хранила свои драгоценности. Отложив их в сторону, приступил к поиску тайника в седле. В нем я обнаружил несколько сложенных бумаг. Первые три бумаги относились к делу, ради которого сыщик прибыл в эти края. Копия церковной записи о замужестве Салли Брайен со Стивом Морисом. Затем шла копия церковной записи о рождении их сына Тимоти Мориса. Третья бумага являлась вырезкой из газеты, где говорилось о налете на почтовый дилижанс, где был убит охранник и тяжело ранен кучер. Фамилия убитого была Морис, а звали его Стив. Последним я просмотрел рабочий дневник агента, представлявший собой десять половинок обычного листа бумаги, прошитых крепкой ниткой. Три четверти из них были испещрены записями. По большому счету это был отчет о проделанной работе, где перечислялись фамилии, города, короткие пометки о собранной информации и денежные затраты.

«Судя по отчету, сначала он искал женщину с ребенком, перебирая городки, в которых они жили, один за другим. Шел по их следу через два штата. Стоп! Мне он сказал, что ищет мальчика. Означает ли это, что мать умерла? Или он собрался забрать его у нее?

Впрочем, это меня не касается. Последняя запись: название городка, а напротив него имя мальчика. Значит, мальчишка там? Ехал в… как его… Луссвиль, но не доехал. По пути наткнулся на Мексиканца и решил срубить немного денег. Как итог: жадность фраера сгубила. Городок искать не буду, если только по пути случайно на него не наткнусь. Так, пройдемся еще раз глазами, для памяти. Мальчишку зовут Тим Морис. Ему сейчас двенадцать-тринадцать лет. Луссвиль. Так, с кого требовать деньги за парнишку? Кто у нас заказчик?»

Снова внимательно перебрал бумаги, пытаясь найти какие-либо намеки, но ничего не было. Почти ничего. Исключение составляла пометка в самом начале дневника – отчета агента. «Адвокатская контора Торнтона». Рядом с ней стояла запись: оригинал. Если я правильно расшифровал, то адвокатская контора должна была получить оригиналы всех документов, которые удастся достать агенту по этому делу.

«Значит, Торнтон. Он – заказчик. Зато вот вопрос «зачем?» остается открытым. Может, его ищут родственники? Да и какая, к черту, мне разница? Деньги у меня есть. Остается только сесть на поезд, идущий на восток, и навсегда забыть об имени Джек Льюис. Если получится, то прихвачу с собой мальчишку. Деньги, они ведь лишними не бывают!»

Встав, отряхнул штаны, потянулся и отправился прочесывать развалины в поисках еды и воды. Мне хватило десяти минут, чтобы обнаружить полуразрушенный дом, разделенный на две части перегородкой, грубо сложенной из обломков стен близлежащих домов. Одна его часть была отведена под конюшню, вторая, которая имела крышу, под склад и кухню. Первым делом я отвязал коней и выгнал их наружу, а затем приступил к ревизии бандитского склада. Среди мешков и ящиков мне удалось обнаружить шесть дорожных сумок, принадлежавших членам банды, которые тут же принялся потрошить. Через некоторое время передо мной выросла куча вещей. Здесь была новая и старая одежда и обувь, как мужская, так и женская, часы различной формы и размеров, серебряные ложки и вилки, коробки с сигарами и пачки табака, две захватанные книжки с картинками и еще много всякого хлама, место которому было в лавке старьевщика. Я уже начал считать, что зря потратил время, когда на дне одного из мешков нашел шесть толстых золотых цепочек от часов. Закончив, я взял лопату и выкопал могилу Фергюссону, а затем установил на ней подобие креста с его именем. Уставший до предела, я неспешно занялся приготовлением ужина. Дал себе пару часов на отдых, после чего занялся освоением и пристрелкой оружия. До глубокого вечера, не жалея патронов, упражнялся в стрельбе. Мои навыки и сноровка росли с каждой минутой. Расстреляв большую часть бандитского запаса, решил, что, случись мне снова выйти на поединок с Сидом, пуля на этот раз легла бы туда, куда я хотел. Закончил чистить оружие уже в сумерках. Теперь мне надо было решать: остаться или уехать. Осторожность победила. Уложив в сумки все то, что посчитал нужным забрать, я тронулся в путь.