Несмотря на мою маленькую победу и буквально выбитое у матери разрешение прогуляться по дворцу, в другом моем намерении случился полный облом. Дело в том что мне очень сильно хотелось побывать в городе и я стал просить чтобы меня туда отвели. Однако сколько бы я не закатывал истерик, сколько бы не просил маму позволить мне хоть одну небольшую прогулку, этого мне так и не разрешили. И ведь ничего не поделаешь! Мал я еще чтобы быть самостоятельным!
С сестрами я общался мало. Они сторонились меня, - я их. Впрочем, не особо они мне и были нужны, эти курицы. Только и могли что сидеть рядом с матерью и хлопать глазками. Потом старшая из них - Мария, исчезла и я узнал что ее выдали замуж за Михаила Асена, сына болгарского царя. Ну что же, скатертью дорожка!
Отца я видел редко. Иногда он приезжал во дворец, но долго здесь не задерживался, проводя время в военных походах. Каждый раз возвращаясь он не забывал меня навещать, дарил игрушки, спрашивал все ли у меня хорошо и уезжал по своим делам.
Дарили мне подарки и разные чиновники, которых здесь называли архонтами. Приносили они опять же, в основном игрушки, но попадалось и что-нибудь стоящее. Так однажды мне подарили очень красивый кинжал с инкрустацией из золота и ручкой из слоновой кости. Пришлось повесить его на стену своей комнаты, не бросать же в сундук такую красоту.
Дарили мне архонты подарки, дарили, а потом стали приводить своих детей. На мол, играй с ними! Расплачивайся за подарки! И не откажешь, ведь. Во-первых - обидятся. Во-вторых, есть такая старая ромейская традиция по которой наследник василевса должен брать детей из знатнейших семей в собственную свиту. Когда они вырастут то получат возможность высказывать свою "парисию", то есть смогут обращаться ко мне напрямую минуя все инстанции и обширную бюрократию. Я поначалу был не в восторге от этой идеи. Какой интерес взрослому мужику возиться с малыми детьми? Однако моего желания никто не спрашивал, детей просто приводили, а те цеплялись ко мне. Пришлось становиться нянькой и играть с ними, а потом так к этому привык что даже стал получать удовольствие от игр. А что еще делать, когда ты маленький? Только играть!
Когда мне исполнилось пять с половиной лет произошло важное событие. Мама родила мне братика. Назвали его Михаил. Наблюдая как он плачет в кроватке, завернутый в порфиру, мне даже не верилось что и я совсем недавно был такой же немощный и слабый. Не скажу что был рад его рождению, но и огорчаться не видел смысла. Все равно я первый и самый главный наследник, к тому же у меня появилась теперь возможность воспитать из брата себе помощника. Хотя, конечно, когда братишка вырастет то может стать опасен. Вдруг он сам захочет стать царем? А может ну его нафиг, действительно отдать ему эту власть? Пусть царствует! Сам я за прошедшие годы так и не определился как относится к тому что мне предстоит стать византийским императором. С одной стороны - приятно, все вокруг тебе в ножки кланяются, все готовы исполнить любое твое желание, можно жить в роскоши и не в чем себе не отказывать. А с другой - куча завистников которые только и ждут чтобы воткнуть тебе нож в спину или яд подсыпать, масса административной работы без права отпуска, всем вокруг от тебя что-то нужно, все лезут к тебе со своими просьбами. Хлопотно это быть царем и для жизни опасно. Как ни крути, а дилемма получается, с одной стороны хочется "порулить" а с другой боюсь что не потяну.
Два дня спустя папаша вызвал меня в свой кабинет, находившийся в его личных покоях на верхнем этаже дворца. Переступив порог роскошно обставленной мебелью комнаты я увидел рядом с отцом незнакомого важного мужчину с умными и проницательными глазами, одетого в зеленый кафтан с декором из шитых золотым флеронов.
- Нашей семье было даровано благословение Господне, - торжественно объявил Андроник, едва я успел с ним поздороваться. - У тебя родился брат. Дабы отблагодарить Господа я решил устроить праздничную церемонию и молебен.
- А мне можно побывать на этой церемонии, отец? - задал я вопрос. Раньше меня ни на какие торжества не звали.
- Да, ты получаешь мое дозволение, - ответил император. - Этот знатный архонт, что стоит рядом со мной, будет сопровождать тебя во время движения нашей процессии по улицам города.
- Приветствую тебя, молодой порфирогенет! - поклонился незнакомец. - Я верный слуга твоего батюшки великий доместик Иоанн Кантакузин. Во время праздника я буду находиться рядом с тобой и лично охранять тебя. Сначала мы проследуем в собор Святой Софии, где состоится молебен и благодарственная Господу, а потом будут проведены игры на ипподроме и пир во дворце.
- А на пиру мне можно побывать? - спросил я у отца.
- Нет, - ответил он. - Молод ты еще. А теперь иди к себе и готовься к празднику.
Разумеется я к нему подготовился! Как тут не подготовишься, когда в твои покои с топотом и криками врывается толпа слуг, которая несет шикарные одежды, предназначенные специально для облачения на время праздника моей маленькой детской тушки? Прибежали парикмахеры, визажисты, стилисты... Это я их так по-современному называю, сами они конечно же имели другие титулы. Принесли они мне фиолетовый каввадий, причем не простой, какие были у многих чиновников, а с украшениями в виде жемчужной вышивки. На мою голову напялили "скиадий" - шапку, полностью покрытую жемчугом и с надписью: "Иоанн", вышитую золотыми нитями. Сам я, конечно же, читать пока не умел, но доброхоты объяснили что к чему. А еще меня заставили нацепить ярко красные чулки и сапоги-иподиматы. Эти сапоги меня заинтересовали тем что на них были вышитые жемчугом орлы. Это что же, получается, они символ Ромейской империи так низко ценят что его к сапогам цепляют? Нет, я решительно не понимаю этих людей!
Константинополь переживал не самые лучшие времена. Когда-то он был огромным и процветающим городом но теперь таким уже не являлся. Величественные дворцы и монастыри пришли в запустение и представляли собой груды развалин, облицованные мрамором и украшенные барельефами, громадины зданий были покрыты копотью от пожаров и разломами трещин. От многих портиков и колонн остались только основания, античные статуи с разбитыми головами и обломанными руками навевали грустные мысли. Во главе торжественной процессии на породистом белом коне ехал сам император, дальше в великолепно украшенной колеснице следовали его жена и дочь, еще одну колесницу занимали мы с Кантакузином, а дальше кто в повозках, кто верхом или пешком двигались архонты, трубачи-букинаторы и гвардейцы-варанги. Медленно и торжественно все мы шествовали по главной улице города - Мессе, я же внимательно смотрел по сторонам. Да, наследство мне достанется печальное, такой красивый город. Был! Хотя, возможно, не все еще потеряно. Несмотря на общее запустение, город продолжал жить своей жизнью. Рядом с полуразвалившимися зданиями стояли крепкие двухэтажные дома с многочисленными хозяйственными пристройками. Изредка встречались особняки знати и лавки ремесленников, некоторые пустыри горожане приспособили под сады и огороды. Люди были заранее оповещены о празднике и ждали нас. С верхушек церквей доносился звон колоколов. Из толпы, наблюдавшей за шествием, слышались приветственные возгласы и здравницы. Стены домов были украшены венками цветов.
- Почему Константинополь в таком запустении? - спросил я у Кантакузина, который ехал рядом со мной.
- Латиняне! - мужчина сплюнул на мостовую. - Более сотни лет назад они разграбили и сожгли наш город, погибло много жителей. С тех пор он так и не восстановился.
- Почему латиняне разграбили город?
- Потому что они хотели денег, богатства и славы.
Было видно что мужчине неприятен этот разговор. Ну что же, спросим о другом.
- Скажи, давно ты служишь моему отцу? И что означает твой титул?
- Я служу василевсу всю свою жизнь, - ответил Кантакузин. - Нет у него помощника надежнее и вернее чем я. А титул мой очень важен и почетен ибо великий доместик руководит всей армией ромеев.
