Пробок в ранний час выходного дня не было, и Герман приехал в центр чуть раньше намеченного времени, однако Юрка уже был там. Они любили это кафе с итальянским названием «Челентано», потому, что именно в нем полтора года назад Юра познакомился со своей будущей женой Алёной.

– Звонок, здорово! – кивнул Соболев другу и сел в кресло напротив, властно кивая официанту, торопившемуся принять заказ и вновь прибившего клиента. – «Американо», «Столичный» и сок апельсиновый!

– Героин, всё в порядке, – сразу же с места в карьер взял Юрий, едва лишь смазливый официант отошёл от их столика. Перегнувшись через стол, он тихо произнес, затушив окурок в стильной пепельнице. – Тело перевезли в район «Говнотечки», там и инсценировали всё под убийство! Нашли бомжару, в говно упитого, вложили ему нож, пырнули его рукой трупак этого мужика, которого твоя Натаха сбила, «лопатник» его засунули в карман бомжаре. Все обставлено в лучшем виде.

– Что за бомж? – Соболев вытряхнул из пачки «Парламента» сигарету и, жадно затянувшись, выпустил колечко дыма. Вспомнив «Муринский ручей», которые жители «Гражданки» называли шутливо говнотечкой, он оценил, что лучшего места для совершения преступления и не придумать

– Да, местная «звезда»! Гнатюк Олег Петрович, да не важно, он не просыхает 24 часа в сутки, не раз привлекался за мелкое воровство, только отпускали, что бы о говно руки не марать! Лучше кандидатуры не отыскать.

– Где он сейчас? – Соболев стряхнул колбаску пепла.

– Задержан, отрицать ничего не пытается, шьют ему дело капитально! Так что, – Юрий подождал, пока официант поставит перед другом чашку с дымящимся кофе и бокал апельсинового сока, и продолжил, едва тот отошел на приличное расстояние от столика, за котором сидели друзья.

– Пусть твоя Наташка спит спокойно! Мужик и правда ни хрена не помнит, ну кроме того, что был в аут упитый. Нож в его руке, на рукоятке «пальчики», «лопатник» при задержанном. Сядет и надолго.. Герыч, да не грузись ты, – Звягинцев подмигнул Соболеву, увидев тень на его лице.

– Ему зона будет санаторием, что он здесь имел?

– Свободу, – коротко отрезал Герман, затушив недокуренную сигарету. –Свободу, Юрка! –добавил он, принимаясь за кофе.

– На хрена она, родимая, в его-то положении? Бомжевать? А там сыт и пьян…

– Сам-то веришь в то, что сказал?

– Ты не парься, слышишь, братуха, не грузись! Ты же не хочешь Наташке своей жизнь сломать? На кой молодой девахе привод? Даже если условно дадут? Заодно и сам прозвездишь, а оно тебе надо перед выборами?

–Д а не гружусь я! Пытаюсь по крайней мере, – Соболев прищурился. –Хороший здесь кофе! – констатировал он. – А кого Ната сбила-то?

– Да зачем тебе? Ну, водительские права и паспорт при нем были, в кармане куртки, короче, Самойлов Антон Владленович, женат, есть дочь! Правда, дома никого не оказалось! Соседка сказала, что Марина, жена его, уехала вечером в Москву к сестре. Короче, забей ты! На вскрытии будет заключение, что смерть наступила от ножевого ранения, кровь на месте преступления тоже будет, сам понимаешь, все сделают на высшем уровне. Брат, может, вмажем водки?

– Не могу, Юр, – Соболев, вытащив из кошелька купюру, достоинством в пятьсот рублей, положил ее на стол. – Я к Таньке поеду. Нужна разрядка!

– А твоя где?

–Какая из моих? – вполне серьезно осведомился Соболев, на что Юра громко расхохотался.

– Жениться тебе снова надо, Героин, жениться!

–Ну, уж явно не на Марковской. Натаха с дочкой, повезла Марусю в зоопарк, – Герман с шумом поднялся из-за стола. – Ладно, Юрка, держи меня в курсе!

– Ясен пень! – Звягинцев пожал протянутую руку.

– Отвлечься надо! – Соболев застегнул куртку, ухмыльнувшись. – На Наташку смотреть не могу сейчас! А салат за меня съешь!

– Все пучком, брат, давай! – Юрий Звягинцев проводил взглядом уходящего друга.

«Да-а, -подумал он, -недаром говорят «Шерше ля фам»… – и снова закурил, принимаясь за не тронутый его другом апельсиновый.

* * *

С уверенностью сказать то, что Марковская была опечалена тем, что половины субботы она проведет вдали от своего любимого мужчины, было нельзя: после вчерашнего происшествия Наталья была немного не в себе и поэтому вынужденная свобода оказалась как нельзя кстати. Чувства, которые раздирали девушку на части, были довольно-таки противоречивые. С одной стороны хотелось присутствия Германа, его монументальной уверенности в себе и по-хозяйски властной поддержки, с другой же, она мечтала немного побыть наедине со своими ночными страхами, без присутствия любовника и босса, перед которым нужно держать марку гламурной пассии. Конечно, Маруся мешала ее планам, возникшим благодаря неожиданно обрушившейся свободе, но Марковская не унывала. Наташа повозилась в полном одиночестве на кухне, перекусила, покормила девочку фруктовым салатом и кашей, понежилась в джакузи, после чего набрала номер своего самого преданного и давнего поклонника ещё со времён института. Понять Наталью было можно: ей хотелось мужской поддержки, заботы, участия, и, хотя, как она поняла, Соболев уехал улаживать её же проблемы, так или иначе, нарушать железное правило и беспокоить босса, она не решалась, а справиться в одиночку со своими нервами ей было не под силу.

– Лёшка, привет! – прошелестела она приглушённым голосом, прикрывая за собой дверь в ванную комнату, усаживаясь на край джакузи. – Давай встретимся! Мой сегодня занят до вечера, мне нужно выгуливать его дочь! Я везу ее в зоопарк, там мы и сделаем вид, что случайно встретились! Как тебе идея??

– Натах, – на том конце провода произошла лёгкая заминка. Судя по всему, в планы абонента не входило срываться в столь ранний час выходного дня и лететь сломя голову навстречу любимой, которая сохнет по другому мужику, а его использует в качестве жилетки, этакого запасного аэродрома. – Я в качалку собирался идти…

– Ты увидеть меня хочешь или нет? – капризным раздражённым тоном осведомилась Марковская, заранее уверенная в своей победе. Этот приказной тон всегда безотказно действовал на Алксея, и тому ничего не оставалось, как подчиниться.

– Хочу! Где именно и во сколько?

–Так-то уже лучше, – Наташа закинула ногу на ногу и блаженно пошевелила пальцами босой ноги. – У ларька со сладкой ватой! Скажем, через час! До встречи!

Захлопнув крышечку «раскладушки», Наталья спрыгнула на пол и, подойдя к зеркалу, задорно улыбнулась самой себе. Её отражение не осталось в долгу и в ответ показало язык. Настроение заметно улучшилось. Она молода, красива, живёт с одним из завидных женихов Северной столицы, мужчины провожают её заинтересованными взглядами, и теперь вчерашняя авария на дороге и гибель по её вине человека уже казалась ей репортажем из хроники новостей на телеканале «НТВ». Наташа не считала себя убийцей, кем по сути своей являлась. Ведь она не выбегала на дорогу с автоматом, никого не расстреливала, не душила, не резала ножом, произошёл самый, что ни на есть классический несчастный случай, и больше всего она переживала за себя и за свою дальнейшую судьбу, а не за то, что по её вине погиб молодой парень.

Нарядившись в полосатое шерстяное платье и подняв волосы в «конский хвост», Наталья, наспех собрала дочку Соболева на прогулку, не придавая значения её нарочитому игнорированию, а потом позвонила Тиграну на трубку и проинформировала о том, что они выходят из квартиры. Не прошло и двух часов с того времени как Соболев уехал по делам, а Марковская уже устала от подвижной и энергичной Маруси, которая не сидела спокойно на месте ни единой минуты. В который раз она задумалась о возможном браке с Германом и о том, как она в дальнейшем будет ладить с разбалованной до невозможности девочкой. «А ведь я должна заменить ей мать!» -размышляла она, глядя на малышку, когда они спускались в лифте. Легко сказать, да тяжело дело делать! Каким образом она сможет стать в жизни Маруси важным человеком, Марковская пока не понимала, находя сложившуюся ситуацию очень затруднительной и в корне своём совершенно нездоровой, ведь не только девочка избегала прямого контакта с ней, но и она сама чуралась ребёнка, так и не сумев найти с ней общий язык. Они обе отчаянно ревновали Германа друг к другу, а сам Соболев не прилагал ровным счётом никаких усилий по сближению своей любовницы и дочери, ведь он не планировал впускать Марковскую в свою жизнь на правах жены и полноправной хозяйки дома.