Он помог мне выбраться из машины, взял “дежурный” рюкзак, который у нас всегда был собран на случай ночевки, приобнял меня за плечи и повел следом за парнем, которому сказали нас проводить.

— Мы что, позволим им вот так уехать?

— Нет, конечно. Бабу оприходуем, как он заснет, а утром скажем или оставаться с ней, или валить нахер.

— Он мужик серьезный, вроде…

— Серьезный, но не ебнутый же — нас сорок с хером, а он один.

Нам выделили целую квартиру — проблемы перенаселения в мире уже нет.

— Слушай, Лёв… — начала я, когда мы перекусывали перед сном.

— Знаю, — он потер глаз кулаком и широко зевнул, — смотаемся при первой же возможности. Не раздевайся, когда будешь ложиться.

— Я и не собиралась! — фыркнув, я заметила снисходительную улыбку.

— Я про это, — шепнул мужчина, указав себе на бок.

На этом же боку у меня висела кобура. Пристыженно опустив взгляд, я заработала ласковый поцелуй в висок и крепкие объятия. Все будет хорошо. Лева все разрулит.

Днем я проснулась от того, что муж резко сел, клацнул предохранитель. Больше звуков не последовало.

— Что такое? — шепотом поинтересовалась я.

— Показалось, наверное, — напряженно и так же тихо откликнулся брюнет, вглядываясь в приоткрытую дверь.

Я успела заметить только что-то темное, показавшееся в проходе, Лева молниеносно закрыл меня собой. Вскочил, выдергивая из груди ветеринарный дротик, прицелился вроде, но дрожащая рука описала неровную восьмерку, и большое тело с грохотом рухнуло на пол.

— Ну хоть выспишься теперь, — цокнул языком вошедший мужчина, сковывая брюнету руки за спиной наручниками.

От ужаса у меня все слова застревали в горле. Когда меня рывком подняли на ноги, я попятилась.

Ближайшее будущее было кристально ясным — меня отымеет целое стадо, а я ничего не смогу сделать. И Лева не сможет. Никто не сможет.

— Давай-ка угомонись! — прикрикнул мужчина, закинув меня на плечо, сильно шлепнул по ягодице. — Дай до кровати донесу, фурия, блять.

И я угомонилась. Не потому что смирилась, а потому что острое ребро пистолета уперлось в бок, напоминая, что я не безоружна и, быть может, не беззащитна.

Мое появление в соседней квартире встретили свистом и улюлюканьем. Пять, семь… Девять здоровых мужиков, не считая того, который меня принес. От страха тряслись конечности, но я решила — время быть сильной. Я не могу оставить Леву одного. Защищу себя, а потом он придет и убьет их всех. Да, так и будет. Мой муж меня спасет.

Когда меня бросили на кровать, я тут же подскочила и забилась в угол. Мужики загоготали над этой нелепой попыткой отсрочить неизбежное, некоторые издевательски попросили расслабиться и получать удовольствие. А я просто прикрыла себе спину.

Стоило только мне достать оружие, они все дружно сделали шаг назад.

— Да ладно, она ж не умеет стрелять, — неуверенно протянул кто-то.

— Хочешь проверить? — огрызнулся тот, кто меня принес. — С такого расстояния и белка попадет. Ладно, моя хорошая, будем играть по твоим правилам, — он мило мне улыбнулся, — сделаем так. Наш секс — твоя еда. Наш секс — твоя вода. Посмотрим, сколько ты тут просидишь.

И они вышли! Замкнули дверь на ключ и ушли! Всхлипнув, я обессиленно сползла по стене. Дрожали колени, болели руки от тяжелого пистолета. Будь уверен, ублюдок, я просижу столько, сколько Леве понадобится, чтобы меня отсюда достать!

Местный командир вошел в прихожую квартиры, где заперли пришельца. Трое сторожей играли в карты под мерные глухие удары в дверь.

— Давно долбится? — спросил он, закуривая.

— Почти час, — ответили ему, — а что там бабенка?

— Стойкая, полдня уже держится, — усмехнулся главный, присаживаясь рядом.

Удары по двери вдруг прекратились.

— Я убью вас четверых за тридцать секунд, — пугающе уверенно и спокойно произнес пленник за дверью.

— Выберись оттуда сначала, мудила, — усмехнулся в ответ один из его тюремщиков, шлепнув на тумбочку, служившую столом, флеш-рояль.

Грохот двери об пол, расшатанной методичными ударами плеча и выбитой финальным мощным пинком, заставил всех четверых подскочить на месте. Пока все пытались ухватиться за оружие, удар ноги с разворота под хруст шейных позвонков провернул одному из них голову на сто восемьдесят градусов. Пнув автомат в руках командира, все еще скованный, но уже не пленник ухватил с тумбочки пистолет. Главный никогда не видел, чтобы стреляли, вытянув правую руку вперед и заломив собственную левую, насколько позволяли сустав и цепочка наручников.

— Сними их или сдохни, — процедил карманный Рембо, и командир не сомневался, что промаха не будет, потому что две пули уже нашли свои цели.

— Если ты пообещаешь меня не убивать.

— Обещаю. Бросай пушку, — выполнив распоряжение и отыскав ключи, мужчина освободил своего пленника, — где моя жена?

— В соседней ква-а-а… — зажмурившись, командир съежился, будто от этого исчезнет приставленное к его лбу дуло. — Ты обещал!

— Ты тоже мне кое-что обещал, сука! — прорычал “гость”. — Но ладно.

Опустив руку с оружием, освобожденный почти не прицельными выстрелами разнес оппоненту колени. Не слушая вопли, наступил рухнувшему телу на грудь и прострелил локтевые суставы.

Не убил ведь.

Услышав выстрелы и грохот за стеной, я обрадованно вскочила. Лева жив, он идет за мной! Лишь бы только с ним ничего не случилось!

Еще несколько выстрелов, разных по тону — и в замке щелкнул ключ. Я все же подняла оружие. На всякий случай.

Вошел мой муж. Помятый, немного забрызганный кровью, но, кажется, целый.

Всхлипнув, я повисла у него на шее. Мой родной, мой спаситель, я знала…

— Зайка моя… — глухо выдохнул брюнет, стискивая меня до боли. — Ты в порядке? Они тебя не тронули? — помотав головой, я потерлась щекой о крепкую грудь. — Посиди еще немного тут, ладно? Я зачищу все и приду за тобой, хорошо?

Сглотнув, я кивнула и послушно позволила усадить себя на кровать. “Зачищу” — это значит “убью все, что шевелится, а что не шевелится, то добью контрольным”. Но ведь иначе мы отсюда не выберемся, так ведь?

Муж притащил мне с кухни две банки консервов, бутылку воды и колоду карт, бегло чмокнул в губы и замкнул за собой дверь. Судя по звукам, входную дверь тоже. Снова только ждать… Хотя теперь уже намного спокойнее.

Удобно устроившись, я раскладывала пасьянс и жевала кукурузу. Доносились приглушенные выстрелы, иногда взрывы. После каждого короткого затишья я с замиранием сердца ждала продолжения канонады, свидетельствующего, что Лева жив. И оно наступало, это гребаное продолжение. Под дверь затекла часть лужи крови, что меня несколько нервировало. Сидеть спиной к двери тоже не хотелось, я даже пистолет держала наготове.

Но вот все стихло. Совсем. Как бы я ни вслушивалась, кроме звона в ушах от напряжения, звуков не было. И щелчок замка на входной двери показался очень громким, я даже вздрогнула.

— Будешь в меня стрелять? — усмехнулся Лева, перемазанный в крови с ног до головы, входя в комнату. — Нет, нет, — он отстранил меня, когда я полезла обниматься, — я же грязный, ты тоже испачкаешься.

Пока брюнет смывал с себя кровь всей найденной в обеих квартирах водой, я думала. Думала о нем. Насколько же он искусен в своем ремесле. И везуч. Немыслимо везуч, я бы сказала. Да и часть крови этих людей на моих руках — если бы меня с ним не было, все было бы совсем иначе.

Мы ехали прочь от окончательно опустошенного города, споря, выживет ли последний живой человек в Белгороде с простреленными руками и ногами. Вернее, сколько он проживет.

Меня не беспокоит, что мой муж — тот еще маньяк. Потому что с наступлением темноты этот маньяк собрался спать. Разложил заднее сидение, вытянулся на нем наискосок и прижал меня к животу, как игрушку, нежно целуя и желая спокойной ночи. Я не могу его бояться, потому что точно знаю — мне он никогда не навредит.

========== Часть 15 ==========

Вечером я проснулась первая от лучей солнца на лице. Лева неспокойно сопел мне в макушку, его руки чуть подергивались во сне, хотя последнее время такое частенько. Ничего плохого ему не снится, просто постоянное напряжение не спадает даже во сне. Стараясь не шевелиться, чтобы не разбудить мужа, я снова прикрыла глаза. Рука затекла, хочется пить, но я подожду. Он обычно не слишком долго спит, пусть отдохнет, как следует, вчера вымотался сильно. Бедный мой, одни проблемы из-за меня, ну почему вечно я во что-то влипаю? Или до сегодняшнего дня просто дожило так мало женщин? И не хочется же Леве такие проблемы создавать, но они меня сами находят…