Вздохнув, я проводила его взглядом. Веселье натуральное, но явно искусственное. Если кольцо тут, думаю, найдется со временем. Хотя, судя по положению вещей, аристократ уже все перерыл. Не жалко ему, как же…

Вместо осеннего пальто в этот раз вампир приехал в теплой черной парке точно по фигуре. Вот засранец, хорош-то как!

— Трудно поверить, что тебе уже за восемьдесят, — усмехнулась я, наблюдая за завязыванием темных “тимберлэндов”.

— Не “за”, а “почти”, — поправил мужчина, выпрямляясь, — если бы мы не умели приспосабливаться, о какой тайне бы шла речь? Выходим?

Мы поехали снова на его машине. Ну и пусть, ну и пожалуйста! Мне же лучше.

— А ты привез мне магнитик? — вдруг вспомнила я, выпрямившись так резко, что блондин даже вздрогнул.

— Уже на холодильнике, — улыбнулся он, положив ладонь мне на бедро. Ну да, ну да, коробка автомат, ему такое можно делать… Хотя и на моей машине с механикой он тогда ехал абсолютно нормально. Остановившись на светофоре, Алекс вдруг наклонился ко мне и хрипло шепнул прямо в ухо: — Я чертовски хочу тебя прямо в этой машине.

У меня аж мурашки побежали по бедрам, прямо под его рукой, я сглотнула и смогла выдавить только:

— Ну не сейчас же…

— Разумеется, — снова надев эту свою невозмутимую маску, он отстранился, но руку не убрал.

— Это же не твоя… — вспомнила я, кажется, краснея, потому что, блин, я тоже хочу его в этой машине и прямо сейчас!

— Моя, — спокойно сказал вампир, паркуясь все так же одной рукой, только иногда перенося ладонь с моего бедра на рычаг, — у меня в нескольких странах, где я часто бываю, свой транспорт, просто он на стоянке посольства стоит. А теперь иди сюда.

Заглушив двигатель, немец-транжира наклонился ко мне, целуя как в последний раз. Тихонько застонав, я ухватилась за его куртку, подалась навстречу, позволяя раздвоенному языку творить все, что вздумается его хозяину.

— Давай никуда не пойдем, — едва ли не всхлипнула я, когда большая ладонь скользнула чуть выше по бедру.

— Это будет невежливо, — коварно усмехнулся мужчина, чуть отстранившись. И чихнул, отвернув голову и прикрывшись воротником парки, — извини.

— Какой ты бессовестный… — только и вздохнула я, взявшись за ручку двери.

Ни капли раскаяния, только довольная усмешка.

Один из моих бывших одноклассников работал в этом клубе помощником администратора, поэтому все уже давно встречались тут, снимая на вечер вип-комнату на двадцать человек, в которой было потише, чем в основном зале. Убедившись, что мое имя есть в списке, несколько уступающий габаритами моему сопровождающему охранник впустил нас в небольшую комнату, где уже было человек десять.

Когда все знакомились с Алексом, всегда кичившийся должностью Серый величественно произнес:

— Старший лейтенант Сергей Савельев, космические войска.

— Следователь по особо важным делам Александер фон Маттерштейн, Интерпол, — вежливо улыбнулся вампир, пожимая ему руку.

Ну хоть кто-то сбил с него привычку гордиться званием, парень он нормальный, но перспективы голову кружат.

Мы сидели рядом на кожаном диване, ждали остальных и свой заказ. Теплая ладонь совершенно собственнически и по-хозяйски покоилась на моем бедре, иногда оглаживая колено. Это не столько заводило, сколько придавало уверенности. Не знаю, что там думали остальные, а я просто чувствовала себя нужной и защищенной, накрывая его ладонь своей и видя легкую ласковую полуулыбку.

Вечер прошел неплохо, завершился еще лучше — Алекс и правда трахнул меня на заднем сидении, хрипло шепча, какая я красивая и как ему нравится прикасаться ко мне везде. Слово “везде” приобретало совершенно особый смысл, если учитывать, что его пальцы в это время были во мне.

Взъерошенные, уставшие, мы ввалились в прихожую, кое-как разделись и завалились спать, забыв выключить свет и посмотреть фильм.

========== Часть 8 ==========

Утром я проснулась первая. Улыбнулась, ощущая крепкие объятия и тяжесть светловолосой головы на спине. Ручной такой, ласковый — как эта Клаудия могла его не любить? Он меня еще не любит, а уже такой обходительный и нежный.

Раздумывая о достоинствах спящего рядом мужчины, я неосознанно рисовала кончиками пальцев узоры на его раскрытой и чуть подрагивающей ладони. Щекотно, наверное. Остановиться меня заставил только приглушенный стон.

— Нет-нет, пожалуйста, еще немного! — хрипло взмолился Алекс, уткнувшись лбом мне в шею.

Я послушно очертила линии на ладони, еще чуть-чуть порисовала бессмысленные знаки — и блондин сжал меня крепче, захлебываясь рычащим стоном. Чувствительные ладони, да?

— О майн готт… — выдохнул он, расслабленно наваливаясь на меня. — Данке…

— Я не специально, — кое-как сдерживая смех, я завела руку за спину и погладила его по волосам.

— Но было очень хорошо, — промурлыкал мне в ухо мой ручной ариец, — тебе пора уходить?

— Да, — потянувшись за телефоном, я с сожалением вздохнула, потому что до будильника оставалось всего семь минут, — вернусь после четырех, так что меня не жди и ложись спать.

— Зачем мне ложиться днем? — непонимающе спросил Алекс.

Он отпустил меня на сутки только после долгого возмущенного монолога о том, что девушка не должна на такой сложной работе проводить столько времени, что это противоречит трудовому законодательству, что один из двух моих сменщиков, ушедших в отпуск — козел и далее по тексту. Но отпустил без попыток мной командовать, за что ему большое спасибо.

Второе ноября, суббота, 2013

Я увезу эту женщину в Германию и покажу, как нужно жить, когда твой бойфренд — миллионер! Подумать только — на работу на целые сутки! Ее десятичасовые смены меня и раньше раздражали, теперь же я просто в бешенстве! Посажу ее дома и пусть занимается какой-нибудь частной экспертизой шесть часов в сутки!

Теперь по порядку.

Мария разбудила меня совершенно сумасшедшей стимуляцией ладони. Я боялся, что умру на месте от наслаждения или сойду с ума. Замечательная женщина. Делает все, что я ни попрошу, и, кажется, желает меня не меньше, чем я ее. Почему-то эти отношения меня несколько пугают новизной чувств, хотя, вроде бы, уже любил. Вот только был ли любим? Да и это чувство полного доверия после причиненных страданий я испытываю впервые. Видно, что я не один боюсь снова быть преданным и не один так глупо и наивно доверяю.

Наверное, эта женщина — все же моя судьба. Нужно сделать запросы и просмотреть ее родословную. Светловолосая, серо-голубые глаза, органичные черты лица — хорошая наследственность. Если среди ее предков на пять поколений только славяне, можно быть спокойным. Заодно хоть как-то займу целые сутки — бесконечность, когда она так близко и недосягаема.

Работы толком и не было — видимо, в мою смену на нашем участке решили никого не убивать и не грабить. Не вижу в этом ничего плохого, потому что, доделав отчеты по висевшим двум делам, я вполне обоснованно смогла прилечь на диванчик в лаборатории и подремать.

Родословная прекрасная. Паспортный стол без задержек предоставил мне данные, даже с фотографиями. Самые темные волосы у прапрадедушки с маминой стороны, и те русые. Глаза у всех светлые — голубые, серые, зеленые (редко). Судя по типажу лица, доминирует генетика со стороны отца, Мария очень похожа на бабушку с этой стороны.

Что-то со мной не так. Когда мне понравилась Клаудия, я исследовал ее генеалогическое древо до того, как позволил себе даже думать о поцелуе. Тут же иначе — спохватился только тогда, когда погряз окончательно, утонул в ней и никогда уже не выберусь. Мысль о женитьбе не вызывает серьезного отторжения. Больше чем уверен — не вызвала бы, даже если бы матерью Марии была еврейка. Боже, я ли это вообще?

Я пришла в половину пятого. Старалась не шуметь, чтобы не будить Алекса, а потом заметила, что в гостиной горит свет. Правда, обнаружился немец на кухне — стоял в темноте у окна в одних джинсах, опираясь ладонями на подоконник, и смотрел. Шел снег. Хотя я только что заходила, и его не было!