Сергей взорвался:

– Ну и где ж вы раньше были? Сказали б мне, дураку, что она такая известная! Я, например, о «Мечте» лишь мельком слышал, а ее сроду не видел до вчерашней нашей встречи. Я не люблю простенькие эстрадные песенки. И певичек таких не жалую. Не думаю, что она чем-то смогла бы нас удивить. Пусть найдет себе другой коллектив. Чего, собственно говоря, она в Одессу-то приехала, если в Москве у нее был успех? Вот пусть поищет тех, кто будет работать на ее индивидуальность, а я не собираюсь что-то под кого-то подстраивать.

– Она-то найдет, – уверенно произнес Олег. – А вот мы упустили такой шанс!…

-3-

Тщательно обставив квартирку в старинном доме в центре города, купленную совсем недавно у прежнего владельца почти за бесценок, Жан зазывал в гости каждого второго и не отпускал до тех пор, пока не проведет по всем комнатам.

Ему действительно было чем гордиться: европейская сантехника, кафель, паркет, новенькая мебель в зале, спальный гарнитур, будто с картинки, огромный телевизор, магнитофоны. Любой другой работник культуры, пусть даже трижды заслуженный, о таком мог только мечтать. Он же умел воплотить свои мечты в действительность, а потому в неполные 35-ть имел два высших образования (последнее получил за границей), опыт работы с популярнейшими западными коллективами, роскошный автомобиль, дачу в Сан-Франциско и кучу важных знакомых, периодически организующих ему поездки за рубеж. Впрочем, всем этим он в какой-то степени был обязан, прежде всего, своему отцу-дипломату, который горел желанием видеть в единственном сыне своего продолжателя, но Жан, родившийся во Франции, решил пойти другим путем. Хорошего певца из него не вышло, но получился отличный администратор, обладающий даром убеждения и свободно пробивающий все стены и запреты.

Приехать в Одессу, откуда родом был его отец, Жан решил после довольно неприятной заварушки, произошедшей в посольстве не без его участия и стоившей отцу карьеры. Он и раньше частенько здесь бывал – гостил у бабушки, – но никогда не думал, что однажды решит поселиться в этом городе надолго.

Сегодня Жан избрал себе в жертвы Сергея, и тот уже и не рад был, что заехал, а не позвонил по телефону.

– Представляешь, я думал о том, что в Союзе невозможно жить нормально. Эта система всеобщей уравниловки просто никому не позволит устроить более-менее достойное существование. Все блага современной цивилизации для наших граждан закрыты на семь замков. Это правда. Жируют здесь лишь вожди. Но, как видишь, я сумел разрушить устоявшийся порядок: у меня, вроде, все есть, а мне за это еще ничего не было. Взгляни, какие красивые обои. Из Германии! А плитка! Разве в Союзе производят такую?

– Жан, ты похож на бабу! Сколько можно? – не выдержал Сергей. – Еще бы ты да не устроился!

– Намекаешь на папу? Напрасно: он не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моему желанию поселиться в Одессе. Ни он, ни его друзья. Я лишился их поддержки в тот день, когда учинил скандал в посольстве. О! Как же я тогда нажрался!..

Знаешь, я ведь ни капельки не жалею об этом. Впервые я их всех там поставил на свои места. Конечно, пахан-то не виноват… Но если разобраться, он уже успел нахапать столько, что должен быть благодарен мне за то, что я таким образом «помог» ему вовремя остановиться.

– Ладно– ладно. Я хотел поговорить с тобой о делах «Прибоя». Понимаешь, найти солистку не так-то просто. Жан, мы простаиваем уже который месяц. Так и лето закончится.

– Ну, лето едва началось. Какое сегодня число? – задал вопрос Жан и сам же на него ответил: – 4-е июня. Все еще впереди. А насчет солистки… Разве вы не дали объявление?

– Давали и неоднократно!

– Что, никто так и не откликнулся? Или мне прикажешь самому заняться еще и этим делом?! Вы не способны ни на что!

Он злился, а потому вновь потянулся к пачке сигарет (курил Жан всегда много).

– Не надо, – попытался успокоить его Сергей. – Я думал…

– А ты думай поменьше! Иногда это полезно. Небось, отфутболили всех желающих, самосуд устраивали?.. Никого они не нашли!.. До сих пор не можете понять, что я забочусь о вашем будущем! И если мы договорились взять солистку, то будьте добры!

– Конечно, Жан, мы согласны. Дело не в том. Просто не каждая сумеет достойно представить наш репертуар: рок, песни протеста… Взять, например, эту Лили Загорскую. Да, она красива и, говорят, очень талантлива, но…

Жан удивился:

– О какой Загорской ты говоришь? Из «Мечты», что-ли?

– Ну да. Так вот, она талантлива, гениальна, только ведь нам не подойдет. Нам нужна женщина…

– Погоди! – жестом прервал Сергея Жан. – Причем тут Лили Загорская? Можно подумать, она бросит свой коллектив и примчится к вам!

– Уже бросила. Представляешь, в воскресенье вечером возвращаюсь я из пригорода, а на остановке девушка какая-то стоит с чемоданами – автобус ждет, наивная. Видимо, заехала не туда или что-то в этом роде. Ну я предложил довезти ее до города. Короче, отвез ее в район портовый. Там у меня еще друг живет, но я точно его адреса не помнил. А в понедельник утром этот друг мне звонит и говорит, что нашел подходящую кандидатуру на роль солистки в наш коллектив. Но я и представить не мог, что его протеже – моя недавняя знакомая! Когда вечером мы встретились, то выяснилось, что она – сестра моего друга. И зовут ее Лили Загорская. Болгарка. Она нам ещё кучу документов притащила…

Лицо Жана сделалось серого цвета.

– Не хочешь ли ты сказать, что выпроводил ее? – почти по слогам произнес он.

Сергей запнулся. Ему не нравился вид администратора.

– Неужели, придурки, вы это сделали? С ума сойти!!! Это же был ваш шанс! Господи, какой шанс! Сама Лили Загорская могла бы стать украшением «Прибоя»!.. Весь мир лежал у ваших ног, а вы!..

Сергей совсем сник, а Жан продолжал бушевать:

– И они еще на что-то жалуются! Идиоты! Почему ты мне до сих пор ничего не говорил? Прошло столько дней! Вторник, среда, четверг… Да она, наверняка, уже работает в филармонии. Поздно. Слишком поздно.

Он схватился за голову.

Сергей в тот момент умер. До него, наконец, дошел смысл слов администратора, и он понял, какую величайшую глупость совершил. Он молча поднялся и побрел к двери. Тут ему больше нечего было делать.

– Просыпайся, сестренка! Ну вставай, соня, слышишь! – будил Иван Лили, стоя у изголовья с огромным букетом цветов.

Лили чуть приоткрыла глаза, а затем резко вдруг вскочила.

– Что случилось?

Иван улыбался, протягивая цветы.

– Ничего не случилось. Пришел поздравить тебя. Держи!

– Поздравить с чем? – девушка удивленно смотрела на брата.

– С твоим днем рождения – самым светлым днем в череде однообразных дней.

– Но мой день рождения же завтра. Завтра же 7-е июня, – все еще не понимала Лили. – И потом, 26-ть не такая уж и важная дата.

– Перестань брюзжать. Для нас любая дата, связанная с тобой, является важной и круглой. Вставай скорее! Светлана такой завтрак закатила! Посидим. Сегодня выходной. А завтра – трудовые будни: я с утра еду в порт, Светик повезет Руслана к своей матери, да и ты собиралась в филармонию, если я не ошибаюсь. Ну что, встанешь?

Лили растрогалась:

– Господи, зачем все это? Мне даже неловко. Не нужно было… Какие чудесные цветы!.. Иван, я так тебя люблю!

Со слезами бросилась она брату на шею.

– Ну что ты, Лилечка, – обнимал ее Иван. – Успокойся. Я с тобой, я тебя не оставлю, и все у нас будет великолепно. А сейчас ты перестанешь плакать, умоешься, и мы все сядем за стол. Хорошо? Руслан ждет – не дождется свою тетю, ведь он тоже приготовил тебе подарок.

– Хорошо, – сквозь слезы улыбнулась Лили. – Я сейчас.

Светлана и впрямь расстаралась: на столе было столько вкусностей, что Лили лишилась дара речи.

– Когда ты все успела? – только и смогла вымолвить она.

– Что тут успевать? – отмахнулась Светлана. – Да и Иван помогал. Ты ешь, лучше, а то остынет.