Получается непонятно зачем написано – или дано человеку сверху Евангелие, что его конструкция абсолютно и совершенно недоступна большинству людей, которые сами по себе люди честные, такие, как Бонди и Аникст. По крайней мере, не похоже, что их запугал академик Лысенко, пообещав на всякий случай послать пасти кур на его полях, чтобы их меньше воровали крестьяне, работающие надсмотрщиками над этими курами, которые должны были чинно и благородно кушать колорадских жуков на картофельных полях по одной лишь причине:

– Только бы не плодить здесь генетиков!

Собственно, Бог предположил – авось и знал точно – что Человек не только теперь должен знать, что мир – это не Литой Телец, а имеет деление на Две Части, на Две Скрижали Завета, но деление это не такое, что можно увидеть, как человек не может увидеть:

– Театр в самом себе, – в себе проходит это деление Позитрона по плоскости симметрии, как честно сообщил Л. Д. Ландау.

Вот это деление Предложения на две части в себе человек не замечает, но автоматически чувствует, – как об этом и расписано Пушкиным в декларации его – Хомо Сапиенса – прав под названием:

– Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана.

Человек может даже заметить эту игру ума в себе, но принять, увы, за:

– Фефект речи, – ибо:

– Ну, так же не бывает!

Как и было, кода я первый раз прочитал подробную статью Бонди про Воображаемый Разговор с Александром 1 – сразу понял, что Пушкин прав, а профессор, несмотря на его честный и подробный разбор всех деталей – ошибся, – но!

– Почему? – непонятно.

Тем не менее, не только я – многие до меня – это чувствовали, что Пушкин прав. Более того, власть настолько понимала важность этого противостояния – можно сказать между Пушкиным и Царем – что в 1948 году приняла официальное решение:

– Как правильно читать Текст Пушкина Воображаемый Разговор с Александром 1 – по Бонди.

Вывод:

– Кто-то, действительно, живет в Кремле, кто ВСЁ:

– З-н-а-е-т-т-т.

И докатились до того, что исправили ПОДЛИННИК во всех изданиях сочинений Пушкина после 1948 года.

Не так уж удивительно это, ибо более удивительно то, что англичане придумали разные способы, чтобы не дать править Шекспира, применяли разные секретные, зашифрованные издания и т. д. Правда, Шекспира была для них настолько велика, что:

– И знать ее никому не надо, кроме посвященных! – А ведь это и только всего лишь:

– Правда Евангелия. – Которое для кого, собственно, написано, разве не для всех. – Не знаю, что здесь надо поставить: знак вопроса или знак восклицания.

Происходит педалирование содержания и скрытие формы, а, значит, исчезает и главное:

– Связь между ними.

Можно сказать, на всех парах спешит бронепоезд.

– Куда, дорохгие мои?! – кричат и машут платочками зрители с обочины, провожающие его в дальние дали.

И, о, ужас:

– Они мчатся на – не на встречу – а на:

– Битву с богом!

Как говорится:

– Все против, но их уже записали:

– За.

Вот, скорее всего, такие именно Метаморфозы увидел не только Овидий, но и Данте с Вергилием в Аду:

– Все были против, а оказались:

– За!

– Дак, нас записали без ведома, батюшка!

– По барабану, как сказал Микеланджело в Сикстинской Капелле.

Вот также ужаснулись и жители Села Горюхина, что повисли их носы до самой Земли:

– Мы, что, разве за него были, за Мистера Икс – Хера?!

Напряжение таково, что вчера не решился дослушать эту передачу Ивана Толстого и Бориса Парамонова до конца, как будто идет трансляция о Конце Света, и неизвестно удастся ли найти вовремя ключ противостояния. Точнее, ключ-то давно найден, но при привете реципиент не откликается, как будто и не человек вовсе уже стоит с другой стороны приемника, а его инопланетная:

– Подмена.

Но, как и сказано:

– Я звал тебя и рад, что вижу!

Всё дело в том, что неясно до конца:

– То ли товарищ притворяется, и, значит, Человек в нем уже подменен на Другого, или всё-таки:

– Товарищ не понимает? – Нужно сделать выбор, как решил и Гамлет:

– Быть, или пока еще подождать можно?

Вот просмотрел три варианта фильма по книге Бориса Пастернака Доктор Живаго, помню и 4-й, но не нашел его в интернете почему-то. Признания во зле хватает во всех, но фильм Дэвида Лина с Омаром Шарифом отличается тем, что в нем зло настолько превышает человеческие возможности, что Человек, как Высоцкий в роли Каменного Гостя, только повторяет правду-матку:

– Я звал тебя, и рад, что вижу. – Как будто и Каменный Гость пострадает после встречи с ним. – А точнее, хотя Человеку и страшно, но после этой встречи пострадает именно Каменный Гость:

– Окаменение человека окажется сильнее, – вплоть до Воскресения.

Тем не менее, стена непонимания так крепка, что только Иисус Христос и Апостолы смогли пробить в ней дыры, ведущие к Богу. И вот теперь человек идет, у него отрыты вежды, а ему, хватая за край одежды:

Следовательно:

– Ничего и не было! – Не было Воскресения, человек так и остался на обочине, и нет ему места в Книге Жизни.

И вообще, это сказка тупой бессмысленной толпы, что Человек хоть когда-нибудь может пробиться на аудиенцию к Богу. И:

– Стихи-Я продолжает править бал, как истина. – А:

– Закон придуман только для осуществления рабства. – Ибо:

– Победа-то уже была за нами!

И никто не собирается оживить эту победу даже конями на Большом Сиэтэ, – ибо:

– Они и предназначены как раз для обратного, чтобы закрыть дыры, пробитые Иисусом Христом и Апостолами, – если не заделать, то хотя бы так замаскировать от человека, чтобы он даже забыл навсегда об их когда-то реальном существовании.

А двух других фильма с Меньшиковым Александра Прошкина 2005 года, где Меньшиков умирает в трамвае, а в другом 2002-го с Кирой Найтли режиссера Джакомо Кампиотти, где доктор Живаго – Ганс Мэтисон – падает на карачки в ресторане, и тоже умирает, а ее, Лару – в отличии от первого варианта, помещают, как проникновенно сказано в конце:

– В один общий или женский лагерь из их неисчислимого количества на Севере Диком.