И, словно оправдывая свой рассказ, печник добавляет:

– Конечно, нашим словам никто не поверил. А на улице и в школе над нами смеялись, что, мол, от страха простую змею за дракона приняли. Лишь один учитель истории нам поверил – знающий человек – был. Он говорил, что такие явления бывают в особых местах, что это не видения, а другая реальность. Такие существа само место порождает. Вот только как оно это делает и почему – нам знать, не дано. Еще поговаривали, что там должно быть золото самородное или спрятан клад, который этот змей охраняет.

– И ты веришь в эту чепуху?

– А как, если я сам видел?!

– То были фантазии воспаленного ума. Ведь детское сознание на бабушкиных сказках взращено. А тут дремучий лес. Глушь. Нанюхались ядовитых трав, да болотного газа, вот и поплыло воображение. Одному причудилось, он крикнул «Смотрите! Дракон!», тут и у других со страха в глазах чудище заскакало. Это называется – общий психоз. Я что, зря в вечернюю школу хожу?! Там такую чушь сразу отметают, а говорят, только, о вещах проверенных опытом. Каждый закон наука вычеканила золотыми буквами и никаких сомнений в своей правоте не допустит. На вопрос, есть или нет сверхъестественное, она ответит железно: «Нет!». Поэтому меня в мистику не затяните никакими бреднями.

Георгий самодовольно смотрит на окружающих и, желая блеснуть своими научными познаниями, браво цитирует истины:

– Сохранение массы и энергии – непоколебимое правило. Ничто ни откуда не берется и никуда не девается. Перед Тамарой вдруг возникли кони. Это сколько живого мяса надо мгновенно произвести? А из чего? Из воздуха что ли? Потом они внезапно исчезли. Такого реально быть не может! И драконы вымерли много миллионов лет назад, а природа ничего вспять не делает. Так что ваши видения – блажь! – жестко завершает свою мысль слушатель вечерней школы, разливая по рюмкам новую порцию водки.

– Ты еще молод и горяч, – улыбаясь, выговаривает ему старший. – Кроме книжных картинок – ничего не видел. А в жизни всему круговорот есть. То, что сегодня считается правдоподобным, через век может стать ложным, а то, во что сейчас не верят – окажется истиной. Ученые, например, не могут измерить мысль и понять, что такое душа, а они существуют.

– Все это психическая энергия.

– Вот видишь – сам признаешь некую силу, природу которой мы не знаем. И не только у человека она есть, а может быть у дома, у дерева, у камня, да у всего, – продолжает старик, разогрев себя очередной порцией алкоголя. – У Рыболовной горки, тоже, своя психическая энергия имеется. Как это не называй, а ведь коней на человека гора напустила. Как будто хотела проверить – что за существо на ее теле хозяйничает. И такой уже не первый случай.

Хранитель местных преданий, подумав, изрекает новую историю:

– Мне один рыбак рассказывал, как ночевали они с другом тут на берегу. Сети кинули и сидят у костра, караулят. Ночь была сырая, холодная. Дрова подбрасывают в огонь, чтобы жарче и светлее было. И видят, как женщина, легко одетая в белое, пробежала мимо них и прямо в воду ушла.

«Ну, – думает рыбак, – дура баба, топиться вздумала!»

«Но ведь там наши сети стоят! – кричит напарник. – Она же все снасти перепутает!»

Кинулись вынимать ее и сети. Те и вправду спутаны, скручены комом. Но никакой утопленницы в них не было. И на другой день искали – как сквозь дно провалилась. Ясно стало, что это призрак был.

– Это все рыбацкие сказки, – отмахивается Георгий. – Как бестелесный призрак может сеть спутать?

– Значит, телесным был! – стоит на своем печник. – Если бы призраки были чисто из воздуха, то их бы не боялись.

– Страх-то и порождает в больной голове всякую чертовщину, – парень стучит по своей буйной шевелюре. – У меня голова крепкая, поэтому ничего потустороннего мне не встречалось.

– Эти явления редкие. Не каждому дано увидеть, а кто с этим сталкивался, тот помалкивает. Нелегко сознаться в том, чего, в общем понимании, быть не может. Так и живем в полном неведении. Любые упоминания о призраках кажутся нам сказками, – старик смотрит на хозяйку дома, которая кротко и отрешенно сидит, сжавшись в комок. – Вот и Тамара никому о случившемся не расскажет, чтобы ее за ненормальную не приняли.

– Если родной муж не верит, так что от других ждать? – обиженно вздыхает девушка. – Нет, чтобы пожалеть, защитить, так туда же: «Чушь несешь!.. Обморок!..» Я уж и сама не понимаю, что со мной произошло. Может все это мне померещилось?

– Верь или не верь этому, но гора еще свой характер покажет, – говорит загадочно седой мастер.

Не по велению колдовскому, а трудами поселенцев преобразуется бывший рыбацкий берег, застраивается избами, банями, сеновалами, пчелиными домиками. Медоносные труженицы, формируют свой образ этой городской окраины, окутанной садами.

В васильковом небе плавятся золотые соты. Их лучистый нектар льется на Рыболовную горку вязкими струями. Они стекают по крышам домов, по кронам деревьев, наполняя янтарным светом огороды и дворы. А навстречу небесному потоку из шелковистых трав, из нежной листвы несется радостное жужжание и стрекот, сливаясь в единую хрустальную мелодию.

Короткое, но яркое уральское лето расцветает невероятным богатством флоры. Ее цветочные ароматы придают воздуху свежесть, от чего дышится волнующе легко.

Тамара на своем подворье под раскидистыми ветвями черемухи хлопочет по хозяйству. Медовое излучение рассыпается мириадами радуг в мыльных пузырях, рождающихся в огромном корыте, где хозяйка простирывает зимнюю одежду, одеяла.

После жаркого июня ожидай дождливый июль, а уж август совсем непредсказуем. Поэтому теплые вещи надо поскорее пересушить и убрать до будущих холодов. Хотя год на год не приходится и может случиться все наоборот и настоящее лето начнется ближе к осени.

Своенравность местной погоды сбивает с толку даже перелетных птиц. Тамара помнит, как однажды весной прилетели чайки, но вместо разливных пойм увидели под собой снежную пустыню. Тогда зима задержалась до середины мая. Покружили-потужили птицы и унеслись в другие земли – искать новую родину своему потомству. Недавно крылатые странники снова появились и, как прежде, оглашают пруд своим криком.

А над головой разносится чудное разноголосое пение скворца. Ему помогает петух, звонко приветствуя солнце.

Душа тоже поет и любая работа в радость на этом празднике жизни. В такие минуты счастья хочется обнять весь этот мятежный мир, растворится в нем, стать бестелесным духом и созерцать каждую его былинку.

И все же в сознании Тамары прокрадывается острая тревога. Она как маленький хищный зверек внезапным прыжком вонзает коготки в сердце – это мысли о сыне Пашке. Ее пугает то, что парень отказался заканчивать десятый класс и получать аттестат зрелости. Ей страшно за дальнейшую судьбу любимого чада.

Умный парень и в то же время помешанный на совершенно необычной теории. Говорит, что открыл механизм эволюции и твердо стоит на этом. Исписывает тетради цифрами, рисует схемы и карты новой механики. Пашкины странности убивают родителей и приводят в недоумение учителей. Он ожесточенно спорит с ними, особенно с физиком, о том, что наука заблудилась в собственных условностях. Послал на телевиденье и в научно-популярный журнал свою картину сотворения Вселенной. Его своевольные суждения и самоуверенность спровоцировали уход из школы.

Неожиданно в тревожные думы матери врывается непонятный гул, доносящийся сверху. Гудение быстро нарастает, как будто что-то приближается.

«Наверно самолет летит» – пытается определить Тамара и смотрит ввысь, щурясь от яркой лазури. Сотрясение воздуха многократно усиливается, но ничего не видно в бездонной синеве. Скрытая опасность отзывается неприятным ощущением в сердце. Рокот невидимки уже вырастает в угрожающий рев.

«Если это не самолет, то, что это?» – продолжает всматриваться в бездну женщина, все более охватываемая страхом. Небесный грохот накатывается чем-то неотвратимо тяжелым, вызывая душевное смятение.