Литмир - Электронная Библиотека

««Господствуй над грехом» – мудрый совет!» – и Сергей опять вспомнил детство, как часто ему приходилось бороться с желанием выплеснуть свою накопившуюся злобу на надоедливую сестрёнку. Её бесконечные «Почему?», просто выводили его из себя. Особенно трудно было, когда он увлечённо наблюдал за жизнью пауков, свивших свои узорчатые сети под подоконником. Серёжа мог часами следить за их перемещениями, подсовывать им мух и разные крошки в сети, а потом наблюдать за действиями восьминогих страшилищ. Он очень не любил, когда его отвлекали от подобных наблюдений. Лариску же словно кто-то подталкивал именно в этот момент задавать свои дурацские вопросы.

«А почему он не бежит? Почему ты это делаешь? Почему мама с папой не идут? Почему у паука столько лапок? А почему он чёрный? А почему …?». И терпенью Сергея приходил конец, он наносил сестричке несколько затрещин, после чего она закатывалась громким плачем, а маленькому Серёжке становилось очень жалко, что опять обидел любимую сестру. Надув свои пухлые губы он тоже начинал хныкать, безнадёжно пытаясь сдержать слёзы.

Выплакавшись, брат с сестрой обычно мирились, но Серёжа знал, что вечером Лариска всё расскажет родителям и ему опять придется стоять в углу. Так что, что такое необузданная ярость Сергею было знакомо с детства, но чтобы довести её до братоубийства это уже слишком! Такое поведение до сих пор вызывало у него много вопросов: «Откуда у людей такая злоба? Видимо опять права Библия, от Каина по наследству передаётся. И совет мудрый, держи себя в руках и всё будет нормально, а если не контролировать свои чувства, то будет, как у Каина».

Наказание

«…Когда ты будешь возделывать землю, она не станет более давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле». И сказал Каин Господу: «Наказание мое больше, нежели снести можно; вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня». И сказал ему Господь: «За то всякому, кто убьет Каина, отмстится всемеро». И сделал Господь Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его». (Бытие 4:12-15)

«Суров Бог, но справедлив и в тоже время учитывает пожелания провинившегося, значит добрый и любящий, мог бы просто сказать, что заслужил, то и получай! Твой брат тоже жить хотел, а ты его убил!» – мысли роились  в голове Сергея, не давая сосредоточиться на дальнейшем чтении, и вновь всплыли яркие картины из далёкого детства.

Маленького Серёжку родители наказывали редко. Да и то чаще доставалось из-за любимой сестрёнки, которая была крупным специалистом по различным шалостям. Но боязнь наказания иногда намного хуже самого наказания.

Был прекрасный солнечный день, на телеграфных столбах и обвисших проводах между ними голосистые воробьи, перепрыгивая с места на место, весело гомонили. Мама что-то стряпала на кухне и Лариска со своими «Почему?» крутилась возле неё. Сергей, выбежав на улицу, увидел ватагу ребят. Среди них были соседские Васька и Генка, остальных мальчишек он знал плохо. Желание присоединиться к этой весёлой, похожей на воробьиную стайку, компании было велико, поэтому на окрик Генки: «Айда с нами!», Серёжка долго не раздумывал, быстро подбежал, и звонко щебеча, они дружно направились к недостроенной канторе.

Внутри здания пахло свежевыструганными досками и звонкое эхо передразнивало мальчишеский гомон. Обойдя все комнаты и вдоволь накричавшись играя с эхом, мальчуганы приуныли. Среди них выделялся один ушастенький пострел, он был постарше остальных и поэтому верховодил в этом поселковом отряде.

– Братва, а давайте стёкла бить? – выпалил ушастый и достал рогатку из широкого кармана пыльных штанов.

– А если дядя Егор придет? Уши нам враз пооткручивает. – пытался урезонить вожака кто-то из ребят, а Серёжа про себя подумал, что не хотелось бы с открученными ушами ходить, да, и больно это должно быть, когда уши откручивают.

– Что слабо! – не унимался ушастый, заряжая рогатку гайкой от болта – Так и скажи, что струсил, а то «дядя Егор, дядя Егор!».

Он натянул свою маленькую катапульту и выпалил в ближайшее окно, стекло с завораживающим звоном полетело на деревянный пол, рассыпаясь по нему серебристыми брызгами. Все затаив дыхание смотрели на это феерическое зрелище и когда эхо перестало звенеть братва присоединилась к своему капитану. Все, как заколдованные стали бить свежевставленные стёкла, кто пулял из рогатки, кто хватал, что попадёт под руку и швырял в окно.

Стеклянная вакханалия длилась не долго.

– Атас! Дядя Егор идёт! – раздался отрезвляющий крик, и дружная стайка кинулась врассыпную, кто в дверь, кто в окно. Серёжка и ещё несколько карапузов побежали к входной двери, в проёме которой уже показалась грозная фигура дяди Егора, кряжистого мужика с тёмными пышными усами.

– Эх, мать вашу! Щас всем ухи пооткручиваю! – орал дядя Егор, пытаясь поймать хоть одного сорванца, на всех парах несущихся мимо него на улицу. Но видимо из-за чрезмерного опьянения ему это никак не удавалось, от этого он сыпал отборным матом и всё более свирепел. Юркие пацанята один за другим проскакивали мимо него. Серёжка тоже чудом проскочил мимо широких лапищ дяди Егора, не останавливаясь помчался домой.

Забежав во двор, он юркнул в курятник и забился под насесты, тяжело дыша и слушая, как громко бьётся перепуганное сердце. «Ой, что теперь будет? Меня в тюрьму посадят. Какой я дурак, нужны были мне эти стёкла?» Маленькое сердечко судорожно трепыхалось в груди, и Серёжка испуганно ждал, когда дядя Егор войдёт во двор и открутит ему уши.

Время как будто остановилось, каждый звук во дворе заставлял биться сердце с удвоенной скоростью, но всему есть предел и сидению под насестом тоже пришёл конец. Серёжка осторожно выглянул в приоткрытую дверь и убедившись, что во дворе никого нет, выбрался наружу, озираясь по сторонам пошёл в дом.

Через пару дней после стеклянного побоища, когда страх, что всё раскроется и Сергея накажут, а самое обидное папа с мамой сильно расстроятся, когда его в тюрьму заберут, уже почти затих, одно событие вновь заставило детское сердце учащенно биться.

Серёжа гулял по двору и почти уже забыл о разбитых окнах, как вдруг увидел дядю Егора идущего уверенной походкой к их дому. «Это за мной» – ледяным холодом обожгла его разящая мысль. Быстро перебирая дрожащими ногами, Серёжка забежал в дом и залез под круглый стол, который стоял у одинокого окна. «А может он не к нам?» – но громкий стук в дверь сломал эту хрупкую соломинку.

– Кто там? – спросил отец Сергея, выходя из спальни.

– Это я Иван Лексеич, Трифоныч, по делу срочному к тебе.

– Проходи, садись! – и они сели за стол, под которым сидел не живой не мёртвый наш Серёжка. О чём шёл разговор Сергей не слышал, он затаив дыхание, ждал, когда скатерть на столе поднимется, его вытащат отсюда и поведут в тюрьму, предварительно открутив ему оба уха. И опять время замерло,  сердце учащённо забилось, в ту же минуту кровь в жилах будто застыла.

Сколько так прошло времени история умалчивает,  для маленького Серёжки это была целая вечность. Рано или поздно всё кончается, Егор Трифонович ушёл, оставив Серёжу под столом, он видимо даже не догадался, что опасный преступник у него под носом был, да, и зачем ему это, если он просто просил у Серёжкиного папы лошадь и телегу, чтобы перевезти дрова с лесопилки себе на подворье.

Сидя под столом, Сергей решил, больше никогда не бить стекло в окнах и не делать того, что загоняет под стол и заставляет прятаться.

Имя

«У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа» (Бытие 4:26)

«Интересно, а какое имя у Бога? Начали призывать имя, а какое?» – думал Сергей и почему-то подумал о своём имени.

Ему очень нравилось имя Сергей, а также разные производные от него. Например, мама часто очень ласково звала его: «Серёженька или Сергунчик», но стоило провиниться, можно было услышать её грозное: «Сергей!». Соседский Генка при встречи всегда говорил: «Привет Серый!» и это обращение тоже очень нравилось Серёже, от него он чувствовал себя почти взрослым, поэтому услышав его, обычно засовывал руки ещё глубже в карманы и старался выпятить вперёд свою впалую, щуплую грудь.

4
{"b":"606629","o":1}