— Ищем, — печально ответил Димка. Но он уже и сам понимал, что только напрасно тянет время, что гнездо, то есть логово, вороны в другом месте.

— Нашла! — закричала вдруг Катя. — За шкафом что-то блестит, мне не дотянуться!

— Ну-ка, давайте вместе. — Инна Аркадьевна сама помогла им отодвинуть шкаф. В углу лежали часики в виде сердечка.

— Она не успела перепрятать их в другое место, — торжествующе объявил Димка.

— Ах, Катька, ах, паразитка! — возмущалась Инна Аркадьевна. — Такой позор! Правильно твоя тетя нагадала, — повернулась она к Димке. — Так и вышло на картах: позор и разоблачение. Ах, Катька, ах, я ей задам!

— Не надо ей ничего задавать! — взрослым голосом сказал Димка. — Она же не виновата, что у нее инстинкт такой. Раз ей велит инстинкт прятать, значит, надо прятать.

— И значит, нам надо искать. — Чумазая Катюша держала на ладошке часы. — Ты помнишь, в каком направлении она полетела?

— Сейчас узнаем. — Димка достал из рюкзака компас. — Она взяла курс на юго-юго-восток.

— Коллега, а вы когда-нибудь слышали, чтобы вороны меняли место тайника? — перейдя на «свой» язык, поинтересовалась Катя.

— Да, коллега, — солидно ответил Димка. — Но я никогда не слышал, чтобы они делали это на ночь глядя.

Инна Аркадьевна растерянно переводила взгляд с одного на другого.

— Спасибо вам большое за помощь, — откланялся Димка, спускаясь вниз. — Извините нас, что так получилось, но зато теперь мы уверены — и скажем об этом другим, — что вы не виноваты в кражах.

— И вам большое, большое спасибо, — кивала головой Инна Аркадьевна, держа в руках покойного Педро. — Приходите еще.

— Спасибо, мы обязательно придем, — жизнерадостно ответила Катя.

Инна Аркадьевна вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.

«Выпороть бы вас хворостиной хорошей, — думала она. — Да родителям вашим рассказывать — только себя позорить. Что за дети пошли?»

— Все-таки мне кажется, что мы ее немного ошеломили, — поделился Димка по дороге домой. Пробираться к теткиному дому решили дворами: вид у них был такой, словно они копались в земле, причем носами.

— Зато теперь она не будет спрашивать мою маму, зачем ей так много детей, — призналась Катя. — Мама всегда расстраивается после таких вопросов.

— А я в семье один ребенок, — пожаловался Димка. — А у Жердяя в нашем классе взрослый брат, и он всегда за него заступается.

— Бывает, — вздохнула Катя. — А за меня никто не заступается, потому что со мной все дружат. И вообще, мама сказала, что я должна привыкать к тому, что я старшая и на мне лежит большая ответственность.

— Молодец ты! — вздохнул Димка. — Может, посоветуешь тогда, что мне с Жердяем делать?

— А ты подружись с ним, — посоветовала Катя. — Вот что он любит?

— Есть, — ответил Димка. — Списывать, хвастать и быть самым главным.

— Да, с таким трудно найти общий язык. Но и это возможно. Я придумаю, как тебе помочь. Я думаю, я в этом даже уверена, что произойдет какое-то чудо, которое поможет тебе с ним сдружиться.

— Мысль материальна, — заметил Димка.

— Конечно, материальна. — Катя перепрыгнула небольшую лужицу. — Вот моя мама всегда верила, что у нее еще родится сын. И что? Родилось трое.

— Значит, сильно верила, — заметил Димка.

— Ну, а кто тебе мешает поступать так же?

Зубастик встретил их громким лаем. Пес прыгал так высоко, словно на лапах у него были невидимые пружинки.

— Время семь часов, где вы ходите? — спросила тетя, с ужасом глядя на их чумазые лица и выпачканную одежду.

— Тетя, не поверите! — Димка приложил руку к груди. — Ошеломительный успех! И все благодаря вам!

— А почему вы такие, — тетка замялась, подыскивая нужное слово, — взъерошенные?

— А мы, тетя, потом в казаков-разбойников играли. — Дима устало махнул чучелом.

— Ага, и в поисковиков-разведчиков! — крикнула Катринка из ванны. — Маргарита Петровна, а этот крем как смывается?

— Сейчас, детка моя, — заквохтала та. — Принесу молочко для снятия макияжа, и мы тебя отчистим. Понравилось быть цирковой артисткой?

— Вы даже не представляете насколько! — с чувством произнесла Катюша. — Тетя Маргарита, вы и правда самый лучший в мире гример.

— Ты мой цыпленок, — растрогалась тетушка. — Слышал бы тебя директор нашего театра.

Пока донья Кармелита переодевалась наверху, Димка из ванной спросил, как себя вел Зубастик.

— Караулил твоих ежей, — улыбнулась тетка. — Я уже купила для них сметаны и свежую булку.

— И еще, тетя, мы должны обязательно узнать, как они складывают уши, когда сворачиваются в клубок, — серьезно сказал Димка.

— А может, они их оставляют навыпуск, для красоты? — так же серьезно ответила тетя Маргарита.

— Тогда они не смогут сдвинуться с места, — заметил Димка. — Потому что им придется катиться по собственным ушам, а это не очень приятно.

Катя, спустившаяся вниз, категорически отказалась от чая, ужина и просто посиделок.

— Мамочка будет волноваться, — елейным голоском произнесла она. — Уже поздно, а мы еще будем купать братиков. Может быть, Дима меня проводит до конца улицы?

— Конечно-конечно! — Димка кинулся обуваться.

На улице девочка заговорщицки улыбнулась:

— А я знаю, как мы приманим ворону!

— Как?! — спросил Димка.

— Мы приманим ее на зеленого попугая. Не забудь, что он теперь ее враг.

19. «Фигушки тебе, ловелас»!

Вечером, накормив ежей (на этот раз фыркающие чайники разрешили подойти к ним поближе и даже съели вторую тарелку сметаны), Димка отправился спать, захватив с собой Зубастика. От вольной жизни пес совсем разбаловался, и не успел Димка лечь на диван, как такса прыгнула ему на ноги.

— Знаешь что, дорогой, — Димка переложил его в кресло, — ты лапы мыл? Не мыл? В саду копался? Копался. Так что, будь любезен, не пачкай хотя бы этот пододеяльник.

Зубастик пробурчал что-то обиженное, но как только Димка засопел, пес перебрался ему в ноги. Вдруг хозяин вздумает ночью удрать куда-нибудь без него. Пес спал вполуха и вполглаза, слушая шумы, доносящиеся из сада. Фыркали в кустах ежи, доносилась музыка из проезжающей по улице машины, переговаривались где-то у леса совы, на соседнем участке, где был небольшой пруд, лягушки устроили концерт, перекликая стрекотливых сверчков и вечно удивленных сов. Городок Лисичкино бормотал во сне, и было в его бормотании что-то настолько безмятежное, что даже верный Зубастик склонил голову и сладко уснул.

Утром Димка заметил, что тетушка опять в веселом расположении духа и снова пытается повторить подвиг Шаляпина, распевая перед чашками что-то русское народное.

— Тетя, а вы вчера милиционера домой вызывали? — хитро прищурившись, спросил Димка.

— А что такое? — Тетка подняла левую бровь, что на языке взрослых означало: «А тебе какое дело, деточка?»

— Да просто мы с Катринкой нашли вора. Я хотел сделать вам сюрприз, но мне кажется, что без помощи милиции не обойтись, потому что вещи украдены у многих людей, не только у вас. А как их возвращать?

— Постой-ка, постой, что значит нашли? Когда вы успели?

— Вчера, тетя, — принялся объяснять Димка. — Мы ходили к жене лесничего, чтобы проверить, замешана ли она в криминале…

Что творилось с тетей, описать было трудно. Она хохотала, всхлипывала, взрыдывала, всхрюкивала, содрогаясь всем телом, и под конец истории окончательно сползла под стол, приговаривая:

— Ой, не могу, хватит, перестань! Что ж ты меня перед людьми позоришь?!

— А разве вы не поступили бы так же на моем месте? — спросил Димка.

— Я бы не додумалась, — честно ответила тетка, вытирая слезы. — Видимо, в роду было слишком много творческих людей, вот ты и родился таким юмористом!

— А тот человек, милиционер, он нам поможет? — спросил Димка.

— Поможет, — ответила тетка. — Куда он денется!

— А кто он?

— Вот ты неугомонный! Ты же все равно здесь никого не знаешь…