-- Чего надо? -- хриплым, как будто прокуренным, голосом спросил он.

-- Вставай, у нас концерт через два часа, а чего-то явно не хватает.

-- Настроя на плодородную работу? -- Лис спрыгнул с кровати, не удержался на ногах и упал на четвереньки, едва не вписавшись носом в кровать напротив. -- О! А где Конрад? -- неожиданно бодро спросил он.

-- В смысле? -- сон как ветром сдуло.

Мы переглянулись и помчались на первый этаж -- расспрашивать Эридира. Благо, вчера отключились, не раздевшись. С удивлением отметив непривычную заполненость обеденного зала, мы набросились на опешившего эльфа с вопросами. Тот лишь пожал плечами и сказал, что при нем Конрад вниз не спускался.

-- Может, в окно выскочил? -- тихонько предположил Лис.

-- Мог, конечно, но зачем? Пойду в туалете посмотрю, -- недовольно пробубнил я и, поднявшись на вторую ступеньку, оглядел жужжащий зал. -- Лис, мы сцену не оборудовали! То есть... не соорудили, -- ужас проходящего совсем рядом провала обдал меня ледяным дыханием.

-- Иди, ищи Кирилла, я что-нибудь соображу, -- хитро посмотрел Лис на напряженно замершего Эридира.

Кивнув, я быстро поднялся на второй этаж, завернул направо и заскочил в туалет. Все кабинки, кроме одной, были открыты и пусты. Я облегченно выдохнул и направился в комнату. Бесшумно войдя внутрь, окинул комнату взглядом в поисках сумки. Надо хоть посмотреть, чего Лис насочинял. Внезапно дверь шкафа тихонько скрипнула. Я быстро обернулся, но никаких подозрительных движений дверца больше не совершала. Запершись, на цыпочках я подкрался этому памятнику древности с потертой резьбой и открыл дверь.

-- Конрад?!

В пустом шкафу, прижав колени к груди, сидел Конрад. Пустым взглядом он сверлил стену и иногда вздрагивал. На мой изумленный возглас он заторможено повернул голову и посмотрел на меня глазами, исполненными первобытным ужасом. "Я не пойду туда", -- тихо прошептал он.

-- Матерь Лунного Света! Что с тобой произошло?! Тебя со вчерашнего дня не отпустило? -- Конрад медленно покачал головой и вновь повторил: "Я туда не пойду". -- Да куда "туда"?!

Подрагивающей рукой он показал на подоконник. Ничего не понимая, я подошел к окну, но ничего особенного ни на нем, ни за ним не обнаружил. Разве что листы со списком песен лежали. В эту секунду на меня снизошло озарение. По крайней мере, так мне казалось.

-- И чем тебя не устраивает перспектива выступления? -- сграбастав бумаги, я подошел к шкафу.

-- Не... не могу, -- Конрад снова вздрогнул. -- Как представлю, что мне выступать перед этой толпой, язык отнимается и тело не слушается.

-- Конрад, не выдумывай! -- недовольно поморщился я. -- Давай вылезай из шкафа и иди готовься!

Он лишь сильнее сжался в комок и потянулся рукой, чтобы закрыть дверцу шкафа. Подставив ногу, я зафиксировал последнюю. За всю мою жизнь Конрад ни разу не проявлял и малейшего непослушания.

-- Неужели, все настолько плохо?

Не дождавшись хоть какой-то реакции, я тяжело вздохнул и спустился к Лису, что под смешки невольных зрителей вешал на проход выданную Эридиром черную штору. Выглянув из-за шторы, я тихо позвал его:

-- Лис, у нас проблема.

-- Ты про порванную струну на лютне? -- пыхтя над тяжелой тканью, ответил он.

Я же, нырнув обратно за штору, ударил себя по лбу. Все и так летело коту под хвост, так еще и про лютню никто не вспомнил. А если и вспомнил -- до последнего молчал. Приближающийся провал ласково обнял меня за плечи. Всерьез захотелось забраться в шкаф и утешать себя иллюзиями покоя. Я вновь выглянул из-за шторы:

-- Тогда у нас две проблемы, и одна серьезнее другой.

-- Если ты не дашь мне прибить эту чертову кулису -- у нас будет три таких проблемы! -- рыкнул Лис и пригрозил мне молотком.

А до концерта полтора часа... В моей голове в очередной раз промелькнула мысль о том, что эту лавочку стоит свернуть прямо сейчас. Поднявшись наверх, я поправил повязку из бинтов. Мысль казалась все более здравой. Единственная из трех проблем, которую можно было считать решаемой, это сооружение кулис, с которыми Аллисандр уже заканчивал. А вот победить боязнь публичных выступлений у Конрада и, тем более, починить лютню возможным не представлялось. Первая, потому что мое высочество всегда был плохим психологом -- хотя, казалось бы, за сто шестьдесят лет можно было уже научиться "читать" окружающих. Вторая, потому что денег на новые струны у нашей компании не осталось, а поштучно они не продавались. Идея забраться к Конраду в шкаф стала казаться абсолютно разумной. Я залетел в туалет, убедился, что здесь никого нет и, заперев дверь на щеколду, позволил себе обдать лицо холодной водой. Белила начали неохотно сползать, кое-где вода свернулась капельками, охлаждая кожу и приводя в сознание.

-- Ох, Матерь Лунного Света, ну почему я такой идиот?!

Я взглянул в висящее над раковинами зеркало и мысленно содрогнулся. Если бы меня сейчас увидела мама, ее бы удар хватил: проступающие сквозь смазанные белила сиреневые пятна, торчащие во все стороны из-под замызганной повязки черные, сальные волосы, посеревшая от пыли рубаха, местами покрытая пятнами от травы и земли. Все это уже создавало головокружительный ансамбль, а ведь под рубахой еще скрывалась третий день не меняная повязка, прячущая покрытую черной корочкой высохшей крови рану. Странно даже, что она не открылась при всплеске энергии. В прошлый раз ей и светлячка хватило. Я смыл с лица остатки белил.

Припав ухом к двери и прислушавшись, я убедился, что снаружи никого нет, и пулей метнулся в комнату. Остался час. Лис расхаживал по комнате, пробегая глазами текст. В шкафу по-прежнему сидел Конрад, однако дверца осталась открытой. Вручив ему баночку с белилами и заверив, что никто не потянет его выступать, я все же уговорил его обновить мою "маскировку".

-- Уже придумал, что делать с лютней? -- Лис плюхнулся на кровать Конрада, свернув бумаги в трубочку.

-- Буду петь акапелла, пока кто-нибудь не сжалится и не даст нищему музыканту инструмент, -- съязвил я, недовольно глядя на Лиса.

С учетом того, с каким трудом мне удалось отогнать навязчивую мысль об отмене концерта "по техническим причинам"... В общем, лютня сейчас была последним, о чем мне хотелось думать.

-- Такой гул стоит, будто они туда паровоз притащили.

-- Сорок минут до начала. Там и до того народу много было, а к началу и того больше сползется.

В дверь постучали. Я вопросительно посмотрел на Лиса, но тот лишь пожал плечами и направился к двери, жестом указывая мне отвернуться. Раздался скрип.

-- Я тут, -- женский голос на секунду умолк, то ли подбирая слова, то ли от смущения, -- чаю принесла. Там внизу столько народу собралось! Сроду такого не было! Уж не знаем куда посадить -- дядя предложил из комнат стулья принести. Ой! А вы... -- Тамина, а это была именно она, вновь запнулась, скорее всего, заметив нас.

-- Готовим нашего солиста! -- тут же нашелся Лис. -- Сценический образ и все такое, ну, вы понимаете. А за чай спасибо! Позвольте забрать у вас эту тяжесть.

-- Д... да, конечно! Вот, держите, -- и вновь неловкая тишина. -- Я пойду, пожалуй, а то гости уже заждались, наверное. И... удачи вам!

-- И вам не хворать, красавица!

Видеть-то я, конечно, не видел, но буквально затылком чувствовал довольную улыбку Лиса. "Подхалим!" -- пробубнил я, стараясь, чтобы белила не попали в рот. Эта горечь осталась в памяти на долгие годы. Лисеныш усмехнулся и, поставив поднос с кружками ароматного чая на подоконник, заграбастал себе одну из них.

По моим личным записям

-- Дамы и господа, люди, эльфы и немногочисленные представители других рас, -- пара гномов, сидевших рядом со стойкой, приветственно подняли кружки, -- сегодня наш маленький коллектив должен был выступать пред сей благодарной публикой, -- "публика" настороженно затихла, -- но мы упустили из виду один важный элемент -- лютню! -- высокопарно вещал Морев.