Буквально вчера я провела один эксперимент. Во время ужина мне представили некоего господина, который тут же проявил сильный интерес ко мне. Он принялся делать мне комплименты, но я отвернулась и принялась общаться с другими гостями. По моей задумке мы играли в прятки. Весь вечер я отдалялась от него, стоило ему лишь приблизиться, но как только подали кофе, я уселась на тот же диван, что и он, и бросила в его сторону пару нескромных взглядов. Затем я заговорила с ним — и он, по-видимому, был изрядно удивлен этим. Когда я засобиралась домой, этот господин вызвался проводить меня и, я уверена, получил немыслимое удовольствие от того, что я согласилась. Скоро он будет моим!

Ваша ****

Месье!

О, я и предположить бы не рискнула, что заполучу его так быстро… В тот момент, когда я завершала свое предыдущее к Вам письмо, посыльный принес мне букет цветов от этого господина. Судя по всему, он совсем не оригинален, но я готова простить некоторые условности. К букету была приложена записка с просьбой о встрече. Я сильно удивилась тому, насколько быстро развиваются наши отношения, но позволила ему прийти ко мне в дом.

Как только гость вошел в мою гостиную, он тут же заявил, что был сражен мной наповал при первой же встрече. Его душа, по его словам, более ему не принадлежит, он мысленно постоянно со мной и готов упасть к моим ногам. Все это он говорил высоким штилем, выказав тем самым некоторый талант. Я должна была достойно ответить на его признания и поначалу была даже испугана такой перспективой. А если бы я оказалась не на высоте?! Тем более что я не знала, какую тактику выбрать — сдаться слишком быстро было бы явной ошибкой. В итоге я решила изобразить сильное удивление его поведением и предоставить ему свободу действий. Он напомнил мне о нашем диалоге на диване и последовавшую прогулку. Он сказал, что все это указывало на возможность продолжения отношений и что даже если я не хочу его, то мое приглашение выглядит как вызов.

Я искренне удивилась. Он продолжил, сказав, что мои глаза и мое поведение ясно свидетельствуют о том, что я хочу его и что если это в действительности не так то только из-за того, что я себе запретила думать об этом. Я решила немного смягчиться и сделала вид, что хочу его, но вслух сказала об обратном. Но тем не менее сказала, что я обдумаю его предложение и назначила время следующего визита.

Что ж, непременно напишу Вам, как все пройдет.

Ваша ****

Месье!

Давеча он пришел опять. Я решила ошеломить его и уже с порога дала понять, что готова на все. Он тут же подхватил меня под руки, обнял и страстно поцеловал в губы. Его ловкий язык целиком заполнил мой рот, и мне захотелось длительных ласк. Но господин торопился. Он срывал с меня одежду с огромной скоростью, после чего уложил меня на ковер и раскрыл меня. Его пальцы ласкали меня и я дрожала. Спазмы сотрясали меня целиком, он тщательно вылизал меня и лишь после этого достал свой член. Он был достаточно груб — я кричала до тех пор, пока не наступил оргазм, а гость не излился в меня. Затем я взяла его член в рот и снова наполнилась до краев желанием. Мы ласкали друг друга еще некоторое время, но уже с меньшим желанием. Затем гость покинул меня, а я осталась в смятении, в котором и пишу Вам это письмо.

Ваша ****

Месье!

Уже несколько дней от Вас нет писем. По-видимому, мне необходимо принять ответные меры, но я не хочу этого делать. Все дело в том, что чтение Ваших писем стало для меня особым ритуалом, украшающим мою повседневную жизнь. Вы становитесь частью моей жизни, которую все труднее прятать в ящик письменного стола.

Признаться, я не могу представить себе Ваш облик. Несмотря на то что у меня достаточно сведений, чтобы представить Вас хотя бы в целом, некоторые детали, которые я узнала от Вас же, настолько противоречивы, что мне иногда кажется, что Вы просто путаете следы. Если Вы делаете это, чтобы остаться неузнанным, то усилия напрасны. Я намереваюсь до конца выдержать договор, так что Вам нечего волноваться. Я составила два Ваших портрета — в виде грубого самца и в роли искусного соблазнителя, и не могу выбрать более натуральный. Наверное, Вы играете обе роли по-очередно, и этим Вы непредсказуемы. Именно это меня привлекает в Вас и отталкивает в других — умение быть непредсказуемым.

Однажды я была знакома с мужчиной, который обладал мастерством разговора с людьми. Он мог приспособиться к любой собеседнице и проявить любые качества — от грубого «самца» до нежного романтика. Меня он покорил тем, что был достаточно отстраненным, остроумным и элегантным. Мы встречались несколько раз, но мало-помалу очарование ушло, и мне захотелось, чтобы он был более смелым; хотелось сорвать с него покров цивилизованности и заставить чувствовать инстинкты. У меня не вышло, возможно, он был просто не способен на такое. Он не смог меня удовлетворить, и вскоре мы расстались.

Ваша ****

Месье!

Ваше последнее письмо подействовало на меня так сильно, что я решилась на поступок, о котором сейчас сожалею. Кроме того, я теперь прекрасно вижу, что не могу полностью отказаться от предрассудков. Мне казалось, что мужчина не может бежать после первого секса и что у победы не бывает горького привкуса. Но теперь я понимаю, что большинство мужчин являются лишь соблазнителями; причем, одержав победу однажды, они считают, что завоевали женщину на всю жизнь… Однако я не перестаю надеяться на то, что мужчина может доставлять наслаждение и уму, и телу. Неужели я хочу слишком многого? Увы, я сама понимаю это, но не хочу соглашаться со столь печальным выводом.

У меня есть ощущение, что я готова поделиться с мужчиной и тем, и другим, хотя это может казаться нереальным со стороны. Конечно, это требует определенной доли самопожертвования, и было, бы странно ожидать такие порывы от первого встречного.

Но именно строгое отношение к миру позволяет делать выбор и быть защищенной при этом. Я просто обязана быть требовательной и во всем, что я делаю, искать красоту. Так, например, любовь для меня — один из видов изящных искусств.

Ваша ****

Месье!

Неужели мой девиз кажется Вам опасным? Идея «Любовь — как один из видов изящных искусств» кажется вам догматичной и представляется в виде некоего «учения». Вам кажется, что частые и регулярные занятия чем-то приятным не могут привести к созданию стройной теории, оправдывающей остановку на достигнутом?

Вы ошибаетесь. Не думаю, что мне действительно это угрожает. Все дело в том, что Ваше понимание искусства слишком окрашено эмоционально и чересчур ограниченно. Я же всегда буду ценителем внезапности, новизны и свежести — в жизни и любителем повторений самых интересных моментов — в любви. Но эти моменты ни в коем случае не будут заезженными темами, «обязательными» уроками или предписанными упражнениями. Я бы хотела каждый раз открывать для себя что-то новое.

Именно поэтому я уже давно экспериментирую с одним ощущением, о котором хотела Вам рассказать.

Речь идет о большом, серьезном чувстве. Его можно назвать «усилителем наслаждения». Это — само наслаждение, в его кульминационной точке; чувство, зарождающееся в самой глубине плоти и в самой глубине души. Наслаждение, которое заставляет радоваться и страдать одновременно; радость, которая заставляет душу расстаться с телом; удовольствие, недоступное для простых смертных. Для того чтобы получить его, необходима предрасположенность, избранность, а также умение оставаться открытым и спокойным среди бури. Для получения необходим также партнер, который полностью понимает тело человека и обеспечивает полное слияние, а затем — и желание взорваться. Как только во мне зарождается это чувство, я испытываю ощущение присутствия чего-то «таинственного» или божественного, что меня переполняет.