– Придёшь. Я же это заранее видел. Ты должен моей маме сказать, что я уйду в мир иной, яркий и красивый.

Григорий нервно улыбнулся. Он подумал: «Видимо, у мальчика хорошо развита фантазия». Он был сильно смущён, но самообладание постепенно возвращалось к нему.

– Ну, да. Чтобы она меня по лицу ударила, как та тётя в самолёте? – попытался отшутиться Гриша. – Как ты себе это представляешь, малыш? Как такие серьёзные вещи можно просто так говорить кому-то?!

– Да. Мама ударит тебя, – ответил как ни в чём не бывало мальчик. – И очень сильно. Но потом извинится, и не один раз. И всё будет хорошо. Я через пять дней буду тебя ждать, потому что хочу тебе ещё кое-что рассказать… А сейчас, когда ты будешь уходить отсюда, на входе за ширмой увидишь мою маму. Она прячется и наблюдает за нами – радуется, потому что за последнее время я ни с кем, кроме тебя, не общался. Она думает, я не знаю о том, что она там прячется. Но я всё знаю и вижу – и это не колдовство.

Ошеломлённый Григорий медленно пошёл к выходу – ему хотелось на воздух, подальше от всего услышанного. В голове был хаос. К его большому удивлению за ширмой, действительно, пряталась Роза – мать мальчика. Она покинула своё укрытие и, схватив мужчину за руку, восхищённо запричитала:

– Вы не представляете, как я рада, что Вы здесь, и что Вы общаетесь с моим мальчиком. Ведь он очень долго молчал! Мы думали, что он болен. А Вы развеяли мои опасения, – слёзы потекли из глаз растроганной матери. – Правда, он славный?

– А Вы зря прятались за ширмой, – сказал ей Гриша. – Даниил Вас видел.

– Да как такое может быть? – удивилась женщина.

– Я пока не могу этого объяснить, – промолвил Григорий, разводя руками в стороны. – Это… феномен какой-то! Но знаете, что я Вам скажу: у Вас очень необычный ребёнок. Я даже в кино такого не видел, о чём он мне только что рассказал…

Некоторое время Гриша внимательно всматривался в лицо Розы, пытаясь совладать со своими мыслями.

– Так что он Вам сказал? – улыбаясь, произнесла Роза.

– Я потом Вам расскажу, можно? Я чувствую, что мне не раз ещё придётся сюда прийти, – сказав это, Григорий в большом смятении вернулся в машину Максима. Он напряженно молчал, обдумывая каждое слово, произнесённое мальчиком.

– Куда едем, Гриша? – спросил его Максим.

– Да хоть на вокзал… Только побыстрее!

Цыганёнок не выходил у Григория из головы.

– Извини, Максим, сделай музыку потише. Мне нужно сделать много звонков.

Его пальцы судорожно начали набирать номера телефонов родных и близких. С каждым полученным ответом лицо Гриши становилось всё грустнее и задумчивее. В салоне автомобиля негромко звучала песня «Боже, боже» группы «Кабриолет». А Григорий всё продолжал набирать номера…

Вроде всё у родных и близких было нормально. Но смутная тревога только сгущалась, терзая его душу. Гриша не мог понять, что это было. Он ехал и думал: «Как такой маленький ребёнок мог всё знать, особенно день своей смерти! Бред какой-то! Может, он болен?» Но фраза Даниила: «Всё будет хорошо. Ты только не волнуйся. Нужно просто время…» почему-то очень успокаивала Григория.

ГЛАВА 7

За окном появился Белорусский вокзал. Григорий попросил Максима остановиться и, выйдя из машины, в полузабытьи вошёл в здание вокзала. Продолжая по-прежнему звонить родным и близким, он медленно вошёл в кафе и, подойдя к барной стойке, заказал чашечку кофе. Гриша пил кофе, смотрел сквозь толпу людей и размышлял: «И всё-таки, что же это было? Я не могу никак понять».

И тут Григорий заметил человека, который, улыбаясь, целенаправленно шёл к нему. Подойдя к Грише, он спросил с сильным азербайджанским акцентом:

– Ты, случайно, не азербайджанец?

– Нет. А что? – улыбнулся Григорий. – Похож?

– Да, я думал у тебя сто рублей занять, – просто сказал грузчик. – Потом отдам.

Григорий слегка усмехнулся, окинув азербайджанца взглядом, и полез в карман за деньгами. «Ещё один артист!» – подумал он. В этот момент Грише вдруг захотелось поговорить с этим человеком, чтобы уйти от мыслей, терзавших его после разговора с Даниилом и он поинтересовался:

– А что ты тут делаешь на вокзале?

– Я тут грузчиком работаю. Меня все тут любят, и я всех люблю. Только «бритоголовых» боюсь. А так на вокзале можно жить… Меня Фарух зовут!

– Григорий, – ответил Гриша, протянув в ответ руку.

Он жестом пригласил Фаруха присесть. «Больной, наверное… Или простой такой слишком?» – подумал Григорий, разглядывая улыбчивого грузчика.

– Кофе угостишь?

– Хорошо, угощу. На вот тебе сто рублей.

Гриша протянул ему мятую купюру. Немного подумав, он достал ещё одну «сотку» и дал удивлённому грузчику. Тот широко раскрыл глаза и быстро закивал головой, улыбаясь ещё шире.

– Я тебе верну. Я тебе обязательно верну деньги! – затараторил грузчик.

Благодарный Фарух не умолкал ни на секунду. Он так коверкал слова, что Григорий не выдержал и расхохотался. И страх немного отступил.

– А ты ещё придёшь сюда? – спросил Фарух.

– А зачем? – не понял Гриша.

– Знаешь, ты сюда пришёл. И мне стало сразу не страшно! Я сейчас рядом с тобой никаких «бритоголовых» уже не боюсь. Приходи сюда ещё, ладно?

– Ну, ладно, – улыбнулся Григорий, – если ты так сильно хочешь, я могу к тебе ещё пару раз зайти, чтобы ты не боялся. Я здесь недалеко работаю…

Гриша почувствовал, что Фарух, действительно, сильно боится. Он решил не отказывать человеку – настолько искренно и просто тот его об этом попросил. Глаза Фаруха засияли и он, улыбаясь, с необыкновенной благодарностью взглянул на Григория. За окнами уже был поздний вечер – около десяти часов. Гриша решил ещё раз позвонить старшей дочери.

– Папа, да что случилось? – услышал он в трубке. – Ты за последний час уже двадцать раз позвонил. Что с тобой? Приезжай домой. Не злись на маму, пожалуйста.

– Мама меня не интересует. Я хотел узнать, вы там как?.. Ну, раз всё у вас нормально, то я спокоен.

Выключив телефон, Григорий продолжил беседу с Фарухом. Они пили кофе и смеялись. Вдруг Фарух увидел, как у одного прохожего из букета на пол выпал цветок. Он быстро подбежал, схватил цветок и, кинув Грише: «Подожди! Я сейчас приду!» – торопливо понёс его куда-то в сторону кухни.

ГЛАВА 8

В это время к вокзалу подъехал белый «Мерседес». Из него вышла та самая красавица Вероника из самолёта. Подойдя к расписанию, она внимательно посмотрела на него и переписала в блокнот время прибытия поездов из Белоруссии. Взглянув на часы, она направилась в сторону кафе и села за соседний с Григорием столик. Заказав кофе, женщина достала из сумочки какие-то бумаги, взяла ручку и начала делать в них какие-то записи. Потом она несколько раз набрала какой-то номер, но, так и не дождавшись ответа, положила телефон на столик. Вероника нахмурилась. Было видно, что ей невыносимо грустно. В это время ей принесли кофе. Она повернулась в сторону Гриши и задумчиво стала пить из чашки.

И тут Григория будто молнией поразило! Он узнал её!

– Здравствуйте, прелестная кобра! – иронично произнёс Гриша. – Очередную жертву поджидаете? Только теперь – с поезда? – злостно усмехаясь, добавил Григорий.

Вероника его не узнала. Взгляд её вспыхнул, глаза расширились от удивления. Недоумевая, слегка покраснев от его странных слов, она сухо произнесла:

– Кто Вы и почему меня оскорбляете?

Григорий понял, что она не вспомнила его. Он сразу тактично извинился и сказал, что обознался. Заплатив за недопитый кофе, Вероника резко встала и ушла. Как раз в этот момент к столику вернулся Фарух и с любопытством спросил:

– Кто это такая?

– Да… В самолёте познакомились, так сказать. С ядовитым языком и острыми когтями дамочка. Злая, хуже собаки. А сейчас, представляешь, не узнаёт меня даже! Ты посмотри на неё: ещё утром чуть меня не убила, а теперь притворяется, что видит меня впервые! Вот зараза! Ну, надо же! Белая кобра! Очередную жертву с поезда, видать, поджидала… А я, представляешь, спугнул её, наверное, гадину такую!