– Угу! – отвечаю забитым ртом.

– Я – Пратолк из Дома Лося.

Киваю, типа – принял. К сведению.

– Откуда ты? – спрашивает.

Махнул рукой туда, где, как я считал, северо-запад.

– Порубежье?

Киваю головой, глотнув вина. Понимаю – невежливо, но я голодный. И еда вкусная. А вино – вишнёвое. Вкусное. Пресная, пустая баланда уже в печёнках!

– Поэтому так ловко бьёшь скверных, но жалеешь – живых.

– Возможно, – отвечаю.

– Поэтому – как дикарь, не воспитан.

– Возможно, – пожимаю плечами.

– Когда нанимался, надо было указывать, что ты – лекарь, Маг. Платили бы два золотых. Только тебе. Если научил своих потомков – и у них был бы другой договор. Нет у нас лекарей. Маг наш силён, но лечить совсем не умеет. Боевик-стихийник. Что умеешь?

Пожимаю плечами и отвечаю:

– У нас правило – спасение попавших в беду – дело рук самих попавших в беду. Приходится научиться. У нас правило – сам погибай, а товарища выручай. Но ты можешь остаться один, и некому будет помочь. Я не врач. Но умею остановить кровь, зашить рану.

– Я знаю, что ты, самое меньшее, одному – помог магией. Покажи.

Вздыхаю. Говорили люди – не делай добра, если не хочешь головных болей. Зажигаю светящийся шарик.

– Клирик? – удивляется Пратолк.

Мотаю головой:

– Так получилось. Надо было срочно научиться убивать нежить. Свет – хорош против них. И бесполезен против живых.

– Почему ты присоединился к нам?

– Деньги нужны. Были.

– А теперь?

– И теперь. Только, жалею, что не нашёл иного заработка.

– Почему?

– Война ваша – бестолковая.

– Осторожнее со словами.

– Это – ошибка. Война – ошибка. Враг – там. А вы – убиваете друг друга.

Вздыхает. Молчит, разглядывая свой кубок.

– Я привел сюда тысячу пятьсот двенадцать человек. В строю осталось дюжина сотен. После первого боя. Без магов. – Он встал и стал мерить шагами длину палатки. Повернулся ко мне:

– Предлагаю тебе договор найма, как лекаря-мага нанимаю. Тебе и твоим людям. Три золотых за месяц. Берёшься?

– Щедрое предложение. Что я должен делать? И какие у меня полномочия?

– Спасать моих людей. Прислугу наберёшь сам, – говорит он и кидает на стол кошель, – тут один золотой серебром. Задаток. Лекарю нужны снадобья.

– И бинты. Ткань. Чистая, белая. Много.

– Найдём. Иди, выспись. Завтра начинай. Если кто будет мешать, дай ему в морду – ты можешь. Всё одно – ко мне жаловаться побегут. Поединки я запретил. Ступай!

Прислугу я нанял в захваченном городе. Захватчики особо и не лютовали. Так – порубили тех, кто сопротивлялся, тех, кто под руку попался, тех, кто не понравился, а кто понравился – понасиловали. Пограбили на скорую руку. Вот и всё. Дома не жгли, тайники пытками не искали. Не злобствовали особо. Горожане сами устраняли последствия боя и штурма, хоронили павших в освящённой земле у Храма. Мастерские, пекарни и таверна уже работали. Лавки уже зазывали покупателей. А местные парни – интересовались условиями найма.

Я нанял двух молодых пацанов, которых забраковали рекрутеры Лося, как слишком молодых, и десяток молодых девок и женщин, потому как женщины – шли совсем дешево, как оптом, а старые и немощные – мне без надобности.

Распределил пополнение меж своих «сержантов» – мушкетёров. И стал всех учить лечить колото-резаные раны и переломы. Трофейный портной с огромной скидкой мне согласился сшить униформу. Фактически я получил накидки мушкетёров, только белые, с красными крестами, по цене материала, из которого их сделали. Одел всех медсёстрами и стал организовывать поточный метод ремонта людей.

Спирта тут не было. Кипячёная вода – роскошь. Потому креплёное вино и огонь – дезинфекция. Скальпель – булатный нож, так как хорошо держал заточку, простая загнутая игла, нитки из жил животных, выкипяченных в уксусе. И – Печать Лечения Света.

Пратолк увел свои полки воевать дальше. Мы пока застряли тут. Ещё пять десятков человек нуждались в срочной моей работе. Вставших на ноги тут же припрягал к режиму лёгкого труда – дали им тоже накидки плащей мушкетёров, только чёрные с белым крестом, как у моих Атоса, Портоса и Арамиса. Благо накидка – просто простыня с прорезью под голову. Надеваешь, как пончо – готов госпитальер! Чёрные с белыми крестами – охрана, белые с красными – лекари. Ну, сестрички. Они ещё и за больными ухаживают, бинты стирают, кипятят.

Шлюх всех выгнал. Я тут стал всех санитарии и гигиене учить. Этих, военно-полевых, шалав бесполезно учить. А бело-красным обещал, если узнаю – матку через горло выдерну. Мне тут только страстей сериально-амурных, мексиканских, и не хватало! И сопутствующих зараз.

Через два дня подходит отряд наёмников под две сотни рыл – подкрепления, грузим неходячих в их обоз, идём догонять Пратолка. В дороге собираю медперсонал, провожу ликбез по медицине катастроф. Смотрят так, будто я на латыни шпарю.

Догоняем Пратолка через день. За полдня пути видим бой – дым в небо столбом. В полный рост идёт штурм города. В этот раз защитники имеют самоходную гаубицу – со стен летят Огненные Стрелы – похожие на плевки перегретой плазмы, как в фантастических фильмах «про будущее», и Шары Огня. Эти – знакомые. Летит шар раскалённой плазмы, попадая в препятствие, – взрыв – настолько стремительно Шар Огня раскаляет всё, во что попадает.

Тогда, значит, у меня в перстне никакая не Стрела Огня. Стрелой Огня тут называют разряд перекалённой плазмы, а у меня – полноценный лазерный луч. А как местные маги это называют? Ага! Щаз я всем рассказал про свой камень за пазухой! Это – сюрприз для особо сильных и вредных врагов. Тех, с которыми не справится всё моё умение и всё моё оружие. Последний козырь.

Наше командование в этот раз озаботилось ранеными – их стаскивали в лагерь. Сразу разбиваю «чёрнорубашечников» на три отряда и отправляю на поле боя. Потому как мне их стаскивают как придётся. А они – кровью истекают. «Мои» на месте окажут первую медицинскую услугу. Пока ещё не поздно.

Я опять организую конвейер. Часть медсестёр подготавливают раненых – освобождают от брони и оружия, обмывают раны, отчищают. Я – осматриваю. Если считаю, что справятся сами, делают они, сложный случай – сам. И показываю, и рассказываю:

– А сшивать надо так: жёлтое – с жёлтым, красное – с красным, белое – с белым. Да держите же его, пока я ему молотком в лоб не врезал! – Нужен стол операционный, в конце концов! Что на коленях ковыряться! Спина отвалится!

Конечно, если у человека пробиты внутренние органы, перебит позвоночник, повреждён мозг, я ничего не мог сделать. Но трое из четырех раненых – простые колото-резаные, переломы, стрелы. И если прорубленная до кости нога, обычно – инвалидность или смерть, а я его ставлю на ноги, пусть и хромающим, пока разве мало? Перебитая кость голени, например, в половине случаев – ампутация, то это – глупость.

Жаль, наркоза нет. У меня уже уши болят от их криков. Всё же делаю на живую, составляю обломки костей, сшиваю раны. Одному пришил отрубленную кисть и наложил Печать. Кисть – как протез – не работает и ничего не чувствует, но человек благодарит. С культей или деревяшкой – хуже.

Говорят, что Маги жизни не могут справиться только с травмами мозга. Всё остальное – излечимо. Для них. Но Магов жизни – единицы. Вспоминаю, как Маг жизни Охотников остался прикрывать моё бегство. И отбрасываю усталость, возвращаю судьбе долг. Лечу.

Ломать людей каждый может. Ты их почини, попробуй! Не будучи Магом жизни. Моя Печать – лишь ускоряет заживление. Сама она не лечит. Если на открытую рану наложить Печать, так и заживёт – оврагом. А не составленные вместе кости – срастутся криво. Сломанный нос останется кривым.

Сделав операцию, говорю, что надо делать – зашить, забинтовать, гипс куда и как, иду к следующему.

И так – бесконечная вереница крови и мяса. Мясо и кровь. Людей. Крики боли, стоны и смерть в моих руках. И не одного. Наркоз нужен. Наркоз.