– Ты не имел права заходить ко мне.

– И что? Я тоже хотел ее опробовать, особенно после того, что было в зале.

– Я рад за тебя, Ван. Выйди вон.

Затягиваюсь. Всю жизнь мне приходится бороться с Ваном за внимание Валеи. Иногда он переходил границы, но умел возвращаться обратно, когда его об этом просили. Сейчас это почему-то не сработало.

– Дай закончить. Кто же бросает начатое дело? Я почти поймал ее.

– Ты нарушил правила. Ты не имел права входить в мою комнату. Пока девушка здесь – она принадлежит мне. Уйди, Ван.

– Да подожди ты! Еще немного!

– Рене. Переместись ко мне. Я приказываю как старший по рангу. Тем более в своем личном пространстве. Правила замка Валеи. Я за тебя отвечаю, если помнишь еще.

Через секунду Рене уже корчилась у моих ног. Я затягиваюсь.

– Ван. Проваливай. Не в этот раз.

– Вот ты и ублюдок, То! – Ван ухмыляется. – Как только она отсюда выйдет – я до нее доберусь.

– Как только так сразу, – отвечаю. Затягиваюсь.

Ван застегивает ширинку и идет к выходу. Я перешагиваю одной ногой через Рене, когда Ван проходит мимо. Он лыбится, грозит мне пальцем и выходит. Защелок в замке Валеи не существует. Сейчас я об этом очень жалею. Бросаю сигарету в пепельницу. Рене лежит калачиком на полу, ее тело дрожит, по щекам катятся слезы, но она все равно пытается высвободить свои руки из ремня.

– Ну-ка, посмотрим, что тут у нас, – говорю, поднимаю Рене и несу ее к кровати.

– Только попробуй мне что-нибудь сделать! Убью! Зачем я вообще пришла… Пусть этот ублюдок гниет в своем заточении… Он нас бросил, почему я из-за него должна это терпеть.., – бубнит Рене, но как-то не слишком уверенно.

Неужели Вану удалось надломить эту стойкую девушку? Бармаглот с ним! Ублюдок! Я во многом ему уступал, но вот просто так сдавать ему Рене я не собираюсь. Уж слишком она меня впечатлила. Она не походит на обычных соплячек, которые хотят устроиться в жизни через Валею, но не проходят первых испытаний. Валея – это чудовищная сила, которая воздает справедливо. Помощь получат те, кто в ней нуждается и кто ее по-настоящему заслуживает. Остальные пойдут прочь.

– Не собираюсь я тебя обижать, – пытаюсь я утихомирить Рене. – Ты сейчас поедешь домой. А вот там и поговорим.

Я развязываю ей руки. На запястьях остались красные следы. Нет, прямо сейчас бесполезно что-то спрашивать. Нужно ее успокоить, что ли. Иду к комоду, достаю успокаивающий сироп из корней дерева ри. Возвращаюсь. Рене лежит и смотрит в потолок. Тело ее периодически вздрагивает то ли от подавленных рыданий, то ли от последствий шокового состояния. Ничего. Переживет.

Я приподнимаю Рене, она нехотя открывает рот, после чего я вливаю в нее на глаз несколько ложек сиропа. Возвращаю Рене в прежнее положение и иду обратно к комоду, чтобы положить на место сироп.

– Рассказывай, что здесь было.

Рене отвечает не сразу.

– Почти сразу, когда ты ушел, появился этот, как ты его назвал, Ван. Ты сказал, что я не должна сопротивляться, поэтому я не особо пыталась. Но когда я поняла, что его интересует немного не то, к чему я привыкла, я не сдержалась. Вмазала ему хорошенько. Я не знаю, совершенно не понимаю, как ему удалось меня связать. Ты сказал, что надо было поддаться. Но я выпускница обители, я воин. Я сражалась. Но меня обыграли. Это ужасно. Поражение и унижение.

Рене всхлипывает.

– Это первый и последний раз в моей жизни, когда я плачу. Это обычное занятие Алисы. Хорошо, что она не вернулась, пока этот Ван был тут…

– Все нормально. Пока что все кончилось. Если бы ты сама переместилась, то Ван непременно бы пошел к Валее и сказал бы, что инициацию ты не прошла. Обещаю с ним поговорить. Если я буду находиться рядом с тобой, то никто не сможет тебя отыметь. Потому что я могу запретить. Я не могу командовать только Валеей и, к сожалению, Ваном. Сейчас ты просто на моей территории. Сам тебя отвезу и заберу. Все будет хорошо. Плакать больше не придется. Честно. Ладно, я закончил. Полежи еще немного.

Я достаю очередную сигарету и иду к окну. Стою там минут десять, давая время Рене прийти в себя. Решаюсь заговорить, чтобы отвлечь ее:

– А как вы с Алисой определяете, когда кто появляется?

– Договоренность по дням недели, – неохотно отвечает Рене. – Мы организовали жизнь по расписанию. Иногда это удобно.

– Но сегодня вы поменялись просто так. Как это произошло?

– Выходит так, что каждая из нас имеет что-то вроде своего спектра эмоций. Я почти всегда была с Алисой, но вышла из тени только тогда, когда ей впервые понадобилась помощь. Я ее защитник. А она не может держать себя в руках, нести ответственность за свои поступки, постоянно истерит и ревет. А если что-то идет не так – выкуривает траву забвения и уходит в тень. Приходится выходить мне и исправлять ее ошибки. Иногда это бывает ох, как нелегко, – я вижу, как Рене начинает поглаживать шрамы на руках, будто бы они резко начали саднить. Затягиваюсь и спешу прервать ее:

– Стоп. Сегодня в зале Алиса ничего не курила, но ты все равно появилась.

– Это стрессовая ситуация. Если непривычные эмоции зашкаливают, мы можем меняться и без каких-то дополнительных средств. Именно в состоянии стресса могу появиться я, чтобы защитить Алису.

– А Алиса видит сейчас, что ты делаешь?

– Нет, Алиса не видит, что делаю я. Но я почти всегда вижу, что делает она. Если, конечно, Алиса себя ничем не накачает.

Не нахожу, чего бы ответить. В комнате повисает молчание.

– Нам пора, – говорю и оборачиваюсь. Рене смотрит на меня как-то безучастно.

Иду к столу, забираю свои-черточка-ее-новые вещи и кладу их перед Рене.

– Одевайся. Куда же подевалась та девица-воин, которая так браво раскидала всех наших в зале?

– Никуда.

– Тогда вставай. Ничего не изменилось. Это была самая легкая часть.

Рене садится, оборачивается и злобно на меня смотрит. Полный ненависти взгляд вернулся. Ладно, это все же лучше, чем если бы она снова плакала.

– Уже одеваюсь.

Рене достаточно быстро одевается и спихивает беспорядочно все вещи со стола к себе в сумку.

– Идем.

– Пошли, – говорю я, выхожу и снова затягиваюсь.

– Если ты не забыл, я телепортер. Могу перенестись сама отсюда, – говорит у меня за спиной Рене. Я останавливаюсь, поворачиваюсь. Затягиваюсь. Оценивающе смотрю на нее. Рене стоит, уперев руки в бока, смотрит на меня как на дурачка какого-то.

– Вместе со мной сможешь переместиться? Силенок хватит?

– Несколько раз смогу, потом нужен будет отдых.

– Отлично, – говорю и протягиваю ей руку. – Перемещай к своему дому. Рене берет мою руку и ухмыляется. Я успеваю обернуться и увидеть за своей спиной опешившего Вана, после чего пространство перед моими глазами заволокло пеленой. Еще секунда – и мы уже стоим у какого-то дома не в самом лучшем районе города. Об этом можно судить по небольшим двухэтажным постройкам вокруг, до которых ремонт не добирался уже очень долгое время. Рене бросает мою руку.

– Миленько, – говорю и затягиваюсь.

Рене ничего мне не отвечает, распахивает калитку, уверенно идет по дорожке к крыльцу. Затягиваюсь и иду за ней. Рене открывает дверь, заходит внутрь и останавливается.

– Тебе обязательно идти за мной сейчас?

– Я не пробуду у тебя долго.

– Ладно. Ты же за меня отвечаешь, я помню. Мистер Ответственный.

Рене бросает сумку на столик у двери и идет куда-то дальше. Я закрываю за собой дверь и начинаю осмотр дома. В первую очередь я должен найти кухню и накормить Рене, потому что следующим испытанием будет лишение еды. Или лишение сна. Так или иначе, нужно подготовиться.

Иду на звук жужжащего холодильника, который безошибочно выдает расположение кухни. Внутри у этого зудящего прибора обнаруживаются только три колбаски, кусок масла, несколько листьев капусты и укушенный кусочек сыра. Бывает, однако. Слышу за спиной шаги.

– Я схожу в магазин. Сиди дома. И не смей никому открывать. Ключи на столике остались?