– Добрый день! Мы можем войти? – говорит Лузана. Неужели я снова застыла на месте? Почему я ничего не делаю, теряюсь, и все приходится говорить этой сервкурке? Слишком много чести! На самом деле, я до сих пор была не совсем уверена, могут ли сервкуры говорить, если дело не касается дел по дому или прислуживания. Оказывается, могут. Более того, иногда они бывают и наглыми.

– Да, конечно,– отвечает девушка, поднимается, открывает двери, и мы входим внутрь. Дом, хоть и не слишком большой, но чистый и уютный. Мы проходим на кухню, девушка предлагает нам сесть за стол, сама тем временем кипятит воду и заваривает нам травяной чай. Царит угнетающая тишина, но даже маленькая нахальная сервкурка не решается ее нарушить. Возможно, потому что мы на кухне, и это взывает к ее инстинктам подчинения. Возможно, потому что она сидит и рассматривает узоры на столешнице, будто бы никогда не видела деревянных столов с вырезанными вручную картинками. Ее невежественность рано или поздно меня доконает!

Девушка ставит перед нами чашки и, наконец, решается заговорить.

– Я не знаю, по верному ли адресу вы пришли, но мне хотелось бы верить, что ошибки нет. Дело в том, что мать всю жизнь растила меня одна. Раньше денег у нас было достаточно, что позволяло маме не работать, но потом они кончились. С тех пор жизнь перестала приносить мне удовольствие. Всю жизнь мне хотелось найти своего отца и спросить, почему он так с нами поступил. Почему он нас бросил? Почему мы остались одни?

– Не волнуйся, – я перебиваю девушку, пока она окончательно не вышла из себя, – мы точно от твоего отца. Поверь мне, он очень сожалеет, что ему пришлось вас оставить. Я уверена, что вам обоим есть много что сказать друг другу. Он очень хочет увидеть тебя! Более того, его сердце просто разрывается от того, что он не может прийти к тебе сам. Только передать письмо.

– Он болен? – восклицает девушка. Она смотрит мне прямо в глаза. Вообще так делать не принято, но я вижу, что она не на шутку перепугалась. От ее злости и обиды, бушевавших всего минуту назад, не осталось и следа. Черт, опять эти эмоции! Как сложно иметь с ними дело!

– Нет, он здоров. Просто он не может, поверь. Если бы он мог, то он стоял бы на коленях у твоей двери еще три года назад.

– Он ищет меня только три года?

– Нет, больше. Три года он не мог найти тебя в этом городе.

– Если он помнит мою мать, то меня не так сложно найти. Мы похожи, – говорит девушка и перекладывает волосы с одного плеча на другое, - цвет волос, глаз. Правда вот это, - она накручивает на палец черную прядь, – непонятно откуда и как.

– Это от твоего отца. У него волосы такого цвета.

– Миленько. И что дальше?

– Как я уже говорила, пока что ты можешь связаться с ним только написав письмо. Мне сейчас не хотелось бы на тебя слишком многое взваливать, но он все-таки просил сказать. Это прозвучит нелепо, но и он, и ты находитесь в опасности. Поэтому вам нужно поговорить друг с другом как можно скорее.

– Хорошо. Тогда я прямо сейчас напишу ему. Только, пожалуйста, скажите, как его зовут, чтобы я могла как-нибудь к нему обратиться.

– Его зовут Лений. Кстати, а как зовут тебя?

– Меня зовут Алиса. А вас? И откуда вы его знаете? Как вы познакомились?

– Меня зовут Алия. Познакомились… Он пришел ко мне сам. Давно. Лений просил помощи в поисках тебя. Вот я и помогаю…

Я вспомнила те несколько недель, что Лений провел в нашем городе, пока его не схватили. Я вспомнила, насколько были теплы его руки, как нежно они ласкали мое тело. Я вспомнила все, что говорил он в порыве страсти или за чашкой чая после. Я никогда не смогу вычеркнуть из памяти тот день, когда его схватили прямо посреди города и устроили массовое линчевание, а он терпел. А когда нашел меня глазами в толпе, лежащий на помосте на главной площади, когда кровь заливала его глаза, а рядом стояли линчеватели и потешались над ним, то он не отвел взгляда. Лений был холоден и не искал поддержки. Он терпел. После того, как представители порядкоохранной службы избили его, позволили поглумиться над ним всем желающим, он просто лежал и смотрел на толпу, которая была бы рада разорвать его кожу на лоскуты, а внутренности отправить на корм бездомным. Я думала, что после всего этого Ления казнят. Но нет. Его всего лишь заточили подальше ото всех, предоставив лучшие условия из доступных, поручив сервкурам делать его жизнь сносной.

– А я Лузана. Я на него работаю.

Опять эта девчонка перебивает меня! Подумаешь, задумалась на секундочку. И что? Нужно тут же вставлять свои пять копеек?

– Прекрасно. Я пойду в комнату и попробую что-нибудь написать. А вы пока что пейте чай. Вот печенье еще, угощайтесь.

– Спасибо! – отвечаю я и улыбаюсь. Девчонка же просто тянется за печеньем. Алиса уходит.

Я выжидаю несколько минут, но потом мне становится скучно, и я поворачиваюсь к Лузане.

– Она же совсем не похожа на Ления! Он ведь такой харизматичный, уверенный в себе, спокойный. А девчонка трясется как осиновый лист, вечно перебирает что-то пальцами… А ее старомодная юбка? Она ей совсем не идет!

– Зато она жутко милая.

– Юбка?

– И юбка, и Алиса. Женственная. И прическа у нее…

– Можно было бы и убрать эту жутковатую прядь. Подумаешь, Высшая сила немного ошиблась, когда ее создавала. Но все же поправимо! Выкрасила бы ее в рыжий. Или остальные волосы в черный. Ой, бред какой-то. Неужели можно так наплевательски относиться к своему внешнему виду?

Девчонка молчит и тянется за очередным печеньем. Я громко вздыхаю и откидываюсь на спинку стула. Что за существа эти сервкуры! Как перебивать меня, так она первая, а как поговорить о том о сем, так она не хочет!

Минуты тянулись очень долго, почти как часы. Прошло всего минут пятнадцать, когда вернулась Алиса, а я уже успела десять раз умереть от скуки и воскреснуть. Алиса протягивает мне письмо и говорит:

– Алия, скажи, а когда он сможет передать ответ?

Ее руки трясутся, и она прячет их за спину. Я смотрю на девчонку.

– Хоть завтра утром! – отвечает с готовностью Лузана.

– Ох, нет, – Алиса вздрагивает. Неужели она испугалась? Что за глупости? – Нет, прошу, завтра не надо. Давайте послезавтра с самого утра. Скажите, где вы живете, и я приду за письмом.

– Мы сами его принесем, – говорю я.

– Спасибо вам большое!

В глазах Алисы робкая неподдельная радость. Что за странности такие? Почему не завтра? Лений с ума сойдет!

Алиса провожает нас в прихожую, говорит:

– Спасибо вам большое! До встречи!

– Приятно было познакомиться, Алиса! Вижу, ты любишь стихи? – задаю вопрос я, замечая в последний момент на столике в прихожей сборник. Я поднимаю его и успеваю разглядеть несколько строк, прежде чем Алиса вырывает его из моих рук. Надо же, я не ожидала такой прыти! – Я тоже люблю стихи. Изучала углубленно поэзию.

– Это не мое, – говорит Алиса будто бы не своим голосом и почти выталкивает нас за дверь. Хотя почему нас? Меня. Девчонка уже давно стоит и ждет снаружи. Смотрит как-то недовольно. И плевать. Только вот почему она так испугалась, когда я взяла в руки эту несчастную книгу? Подумаешь, скандальный сборник похабных стихов авангардного поэта! Все мы люди!

– До свидания, – говорит девчонка. Опять я про нее забыла! – Завтра я принесу вам письмо от Ления.

– Стой! Я же не написала ему ответ!

Я люблю писать Лению письма, украшать поля небрежными рисунками, а буквам добавлять шарма изящными завитушками. Каждый раз я представляю, как он вскрывает конверт специальным острым ножичком, аккуратно достает само письмо, разворачивает, едва прикасаясь к бумаге кончиками своих тонких пальцев, вдыхает аромат духов, которых я на каждое письмо выливаю чуть ли не полфлакона, и начинает читать.

– Он сказал, что это необязательно. Я уже сообщила ему результаты нашей встречи по мыслепортеру, – говорит девчонка. Что, что? Я не ослышалась? Почему ему не нужен мой ответ? Я не успеваю больше ничего спросить, потому что девчонка спешит куда-то в противоположную сторону и быстро исчезает за поворотом. И ладно!