Ели жадно и много. У меня сложилось впечатление, что народ действует по принципу самых бедных слоёв населения: «не съем, так понадкусываю». Они что, у себя дома совсем голодают? Или экономят на всем, считая каждую съеденную ложку? Вот зачем, скажите на милость, Лоринариус положил себе ляжку индейки, если он еще тефтели не доел? А Орха? Для чего ей целых три отбивных на тарелке? Там и так разные салаты горкой навалены…

Та самая пятерка «так и не представленных», вся так же скромно сидевшая в конце стола, за весь вечер не проронила ни звука. Они вообще, как мне казалось, старались дышать пореже, чтобы быть как можно менее заметными, и такое поведение меня настораживало: в тихом омуте, как говорится…

В комнате меня ждали муж и портал. Не став ничего высказывать трусливому черному магу, я шагнула вперед него в открытое пространство и очутилась в небольшой уютной спальне с видом на лес и речку. Двуспальная кровать у стены напротив деревянного окна, рядом – шкафчик для белья и одежды, неподалеку от двери – кресло и письменный стол, над столом – картина в позолоченной (или золотой?) раме, изображающая тихие городские улочки. Вот и вся нехитрая обстановка. Скромно, но со вкусом. Все, как я люблю.

– Нравится?

Вместо ответа я обиженно фыркнула. Муж покаянно вздохнул и поднял меня на руки.

– Меня учили сражаться с нежитью и зарвавшимися коллегами, а не с собственными родичами.

– И поэтому ты великодушно оставил им на прикорм меня. Спасибо. Очень приятно!

– Они еще живы? После вечера, проведенного вместе с тобой? Ой! Ира, не кусайся! Уши мне еще пригодятся.

– Зараза. Вот скажи, зачем твоей матери понадобилось приглашать всех сегодня? Тем более если раньше такие встречи не практиковались?

– А ты откуда знаешь? Ира?

– Что?

– Кто тебе сказал, что раньше таких встреч не было? Я-то уж точно молчал. Милая, посмотри на меня.

– Варт, не переводи разговор! Что они забыли этим вечером в столице? Да еще всем родом!

– Не всем. Две трети примерно. Отвечу. Но только после тебя. Так кто сказал?

Вот же упертый…

– Ирма.

И тишина…

– Ирочка, солнышко мое ненаглядное… Ты ведь сейчас пошутила, да?

Ага, аж два раза.

– Нет. Я действительно видела твою бывшую супругу. И мы с ней несколько минут общались.

Ирма:

Пришел Тоша и прервал наше общение. Ласково улыбнувшись мужу, я через пару минут закончила наносить макияж, и мы отправились к его родным.

Вечер продлился недолго: где-то через час-полтора я сослалась на дурное самочувствие, так свойственное всем беременным женщинам, и мы с мужем уехали домой.

– Прости, родная. Мамин День Рождения. Я обязан был появиться.

Я прекрасно это понимала. Как понимала и то, что мать любит всех трех своих детей чересчур эгоистичной материнской любовью, считая, что те достойны лучших спутников жизни, тем более – ее старший сын. Но эти вечера были для меня настоящей мукой, и я была благодарна местному божеству хотя бы за то, что за полгода это была только лишь третья «семейная» встреча.

Родным Тоши пришлись не по нраву и мой спокойный характер, и моя неконфликтная манера поведения. Мне кажется, Ира им подошла бы больше. По крайней мере, подруга точно смогла бы быстро найти общий язык с задиристой младшей сестрой и надменным младшим братом моего мужа. Впрочем, я не роптала, полагая, что несколько непродолжительных встреч в год – не такая уж большая плата за счастливую жизнь рядом с любимым человеком. Вот и сейчас его нежные губы накрыли мои, и я растворилась в своих чувствах.

Ночью мне не спалось. Лежа рядом с мужем, я тщетно пыталась понять, что же все-таки произошло, почему наше с Ирой общение вновь стало возможным. Так и не додумавшись ни до чего, я уснула.

Если ты хочешь перемену в будущем – стань этой переменой в настоящем.

М. Ганди

Ирина:

Мои слова супругу не понравились. Он полыхнул глазами, но комментировать сказанное на этот раз не стал. Вместо этого мне объяснили, что род собрался в доме у его главы далеко не случайно: пришло время выдать замуж Ленару и Диру, дочерей Лоринариуса, племянниц Варта. Для этого по местным законам требовалось благословение того, кто стоит во главе рода.

– Варт, но они же еще дети!

– Ира, им семнадцать лет. По-хорошему, надо было выдать их еще пару лет назад, но все достойных женихов не было.

– А теперь появились?

– Да. Обе отправятся в Азирию.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы переварить информацию.

– Это к эльфам, что ли?

– Одна – к эльфам. У другой мужем будет гном.

Ой.

– А что, поближе никого не нашлось?

Тяжелый вздох:

– Ира, ты не понимаешь. Для нашего рода это стратегически важный брак. Нам нужно укрепиться на этом континенте, чтобы иметь возможность влиять на их внешнюю политику.

Ой, как все запущено…

– Варт, а их родители согласны?

Поморщился:

– Да кто их спрашивать-то будет. Лоринариус – слабак и неудачник, не смог во время инициации даже собственную силу себе подчинить, не говоря уже о том, чтобы добиться чего-то в этой жизни. Сидит в своем крохотном дальнем поместье, у Шорха на болотах, практически безвылазно, занимается сельским хозяйством, в земле ковыряется, деревья сажает, ни во что более-менее серьезное не вникает – мозгов не хватает, да и желания, видно, тоже. Его жена – из забытого всеми, давно обнищавшего рода. Не винтары, конечно, но и шишки не очень-то большие. Она рыдала от счастья, готова была у меня в ногах валяться, когда ее вдруг в жены моему увальню-братцу выбрали. Их дети второй раз столицу видят. И оба раза – исключительно за мои деньги, заметь, так как у их семьи никогда не хватит средств на такое длительное путешествие. Так что никто не будет интересоваться их мнением или желанием.

Молчу. Потрясенно перевариваю, отодвинулась от мужа, пытаюсь в очередной раз напомнить себе, в каком мире теперь живу. Супруг почувствовал мое настроение, подгреб к себе обратно и устало покачал головой:

– Я тебе уже сто раз говорил: у нас все четко – меньше эмоций, больше расчета.

Угу. Я помню, милый. Только мне все меньше хочется иметь от тебя детей…

Вернулись домой мы только поздно утром. Варт, проведя ночь подальше от шумной толпы родных, был благодушен и доволен жизнью, напоминая мне сытого мишку. На мой вопрос, не собирается ли он и дальше избегать своих родичей, муж только хмыкнул:

– Официальный обед или ужин уже был, ты отлично справилась с ролью хозяйки, родная. Теперь и я, и ты можем вообще не показываться им на глаза, вплоть до встречи с представителями женихов.

Очередное сборище высокопоставленных франтов и жеманниц…

– И когда такое «счастье» ожидается?

– Через два дня.

Ой, чувствую, терпения мне нужно будет много…

В господской спальне (спали мы с мужем у него, моя комната служила мне кабинетом) нас ждала заплаканная и перепуганная Верис. Уже предчувствуя недоброе, я послала мужу убийственный взгляд и кинулась к рабыне. Оказалось, ничего страшного не случилось. Пока. Просто один из племянников супруга решил ночью поразвлечься и выбрал для этого несовершеннолетнюю рабыню. Вряд ли сам. Скорее подсказал кто. Недоброжелателей среди слуг у Верис после ее неожиданного «повышения» было более чем достаточно. Девочка, к счастью, успела забежать в комнату, потенциальный насильник заходить к дяде в спальню побоялся, но не сдался, а упорно караулил жертву за дверью.

Я слушала все это и мрачнела с каждым словом. Варт, уже хорошо зная меня, мученически вздохнул:

– Успокойся. Ничего с ней не случится.

За дверью действительно обнаружился нахально ухмылявшийся толстый прыщавый верзила, подпиравший стену в ожидании несговорчивой рабыни. Вот оно, счастье, привалило. Как там классик пел? «И дочь-невеста, все в прыщах, созрела, значит»? Не знаю, что там насчет дочери, но вот этот точно уже «созрел».