– У тебя есть доступ к базе данных? – спросил я сопровождающего полицейского, пересекая длинный белый коридор.

– Я не имею возможности вносить изменения в базу, – признался коп. – Вам должно быть это известно, повелитель.

Точно, как же я мог забыть. Я вселил этому жалкому существу воспоминания о своей безграничной силе и знаниях. С чего мне вообще что-то спрашивать? Сейчас очень важно сохранить иллюзию божественности и не дать человеку что-то заподозрить из-за нелогичных действий, иначе все потеряно. Черт, а это действительно страшно. Мурашки по коже идут от одной только мысли, что меня прямо сейчас могут уличить в неладном и принять соответствующие меры. Терпеть не могу копов. Они как контроллеры общественного транспорта, коллекторы и учителя. Ненавидимы абсолютно всеми без исключения. Даже не имея в прошлом проблем с законом, я все равно на генетическом уровне чувствовал, что любой человек в синей форме – это источник неприятностей и головной боли.

Я следовал за подчиненным по всему участку, переписывая память каждого, кто попадался в поле зрения, поселяя в воспоминания всевозможные негативные моменты. У кого-то умер родственник, и он не находит себе места, у кого-то ярко проявленный кризис среднего возраста, кто-то вообще считает себя инопланетянином. Пускай у всех будут разные проблемы. Поверь мне, друг, я это делаю вовсе не из личной прихоти. Чем больше проблем будет у каждого отдельного копа, тем сложнее всему участку будет выйти на мой след и собрать факты воедино. Ты можешь подумать, что эта цель не стоит таких действий, а я просто ищу оправдания бессмысленному насилию, но поверь, когда речь идет о выживании, стоит прибегать ко всем способам. Это естественный отбор.

– Симонс! – раздался в коридоре чей-то крик. – Решил нас навестить-таки сегодня?

– Доброе утро, шеф, – отозвался толстяк.

– Где второй? – сразу спросил начальник, перейдя на что-то среднее между криком и нормальным тоном.

– Не могу знать, не видел его со вчерашнего дня.

– А это кто? – важный полицейский ткнул в меня пальцем.

– Свидетель по недавнему делу. Веду снимать показания, – поддержал легенду марионетка.

Начальников видно издалека. Этот выглядит пугающе, а еще он явно имеет доступ и к базе данных, и к камерам наблюдения. Отлично, приоритетная цель найдена. Пусть решит, что в базе есть компромат на его связь с преступными группировками, и скоро пожалует проверка. Тебе придется стереть некоторую информацию, если не хочешь оказаться в тюрьме, особенно запросы за последнюю неделю. Ну и записи камер, а то кто-то увидит, как ты употреблял героин прямо под наблюдением. Копов не очень жалуют на зоне. Напоследок накинем продолжительную депрессию из-за неразделенной любви. Лишним не будет. Если даже начальство не сможет концентрироваться на работе, то что говорить об остальных? Это слишком легко. Столько проблем можно решить, воспользовавшись самым главным звеном в какой-либо структуре.

– Ладно, я с тобой потом разберусь, – решил начальник, отпуская моего личного полицейского. – И если найдешь Уорнера, то передай, что у него в следующем месяце премии не будет.

Мне не пришлось ничего говорить. Уверенность в успехе операции только росла. Новые воспоминания применяются в ста процентах случаев, поэтому не было никакого шанса, что дело останется открытым. К тому же, новых заявлений не поступит, ведь каждый одногруппник уже уверен, что верна новая версия событий. Можно сказать, что я подменил саму реальность, создав совершенно новую, в которой пострадавший и вправду упал с лестницы.

– Мы обошли почти всех работников, повелитель. Надеюсь, Вы остались довольны, – услужливым тоном произнес коп после пятнадцати минут блуждания по зданию.

– Более чем.

Мы просто подходили к кабинету за кабинетом, и толстяк открывал двери, начиная короткий и невинный разговор, в течение которого я успевал воздействовать на всех внутри. Сотни переписанных умов. Я не запоминал лиц, не запоминал судеб. Всех ждали одинаково печальные последствия. Они переродятся, и новые личности послужат моим целям… Стоит поменьше восхвалят каждое свое действие. Я так разучусь нормально разговаривать.

Даже несмотря на идеально воплощенный план, все равно присутствовало неприятное чувство, что я что-то упустил. Во время переписывания чужих разумов не было времени отдохнуть и подумать над этим как следует, но сейчас, когда я уже готов был направиться к выходу, все встало на свои места.

Клейн! Ее воспоминания остались прежними, я переписал всех, но не ее. Это породит очень неприятные ситуации. Не хочу ставить ее в неловкое положение, ей не стоит и дальше находится в том окружении, среди переписанных. Она же совсем растеряется, когда все вокруг станут вести себя иначе и верить в другие события. Я обязан решить эту проблему как можно скорее.

Я покинул участок тем же путем, которым попал внутрь – используя покорного раба. В нескольких метрах от выхода полицейский подал голос:

– Позвольте поинтересоваться, зачем вам пригодилась моя помощь и обман, чтобы пройти здесь? – решился на вопрос слуга, когда я уже готов был уйти.

Ты захотел удовлетворить любопытство? Как мило, что ты тратишь мое драгоценное время, шваль.

– Решил провести осмотр места твоей работы. Ничего необычного, – быстро отмахнулся я.

На лице сопровождающего меня толстяка читалась неуверенность, борющаяся со страхом. Было очевидно, что все последние события подточили его святую убежденность в моих невероятных силах.

– Разве Вы не могли сделать это сами без столь неуместного вранья и моего сопровождения? – уже в другом тоне спросил он.

Ну вот, началось. Воспоминания лучше всего приживаются и становятся частью личности человека, меняя его в предсказуемую сторону, когда они хорошо связаны с окружающей действительностью. Я крайне редко помещал в разум людей информацию о чем-то сверхъестественном. Сегодня был первый случай, когда я воспользовался столь неприкрытой фантастикой при построении чужой памяти. Рациональное мышление и знания о работе нашего мира сражались со столь реалистичными воспоминаниями о проявлении божественной силы.

– Как ты смеешь ставить под сомнение мое могущество? – решил надавить я. – Прекрати задавать эти идиотские вопросы, если желаешь уйти невредимым.

По реакции полноватого служителя порядка становилось понятно – не убедил. Он окинул меня скептическим взглядом, стремительно теряя последние крупицы страха. Я быстро стер ему память обо всех событиях последних дней, не оставив взамен ничего и очень пожалев, что мои способности не срабатывают мгновенно.

– Ну все, ты сам напросился. Пусть здание позади тебя превратится в плотоядного монстра и покарает за столь дерзкое неповиновение.

Мужчина резко обернулся, внимательно всматриваясь в здание участка и ожидая трансформации. Как только он отвел от меня взгляд, я на максимальной скорости рванул прочь от этого места.

– Стоять! – послышался через несколько секунд затихающий позади крик.

Было слишком поздно. Я далеко оторвался, а у копа не было ни сил меня догнать, ни памяти о моей истинной личности.

Даже не представлял, что способен развивать такие скорости. Сердце сейчас из груди выпрыгнет. Я позволил себе остановиться, только когда полицейский участок исчез за горизонтом. Черт, как же сложно дышать. Надо срочно присесть, сейчас сознание потеряю.

Облокотившись о ближайший забор, я бессильно сполз вниз, переводя дыхание и апатично наблюдая за проходящими мимо людьми. Они обходили меня стороной, бросая испуганные и неодобрительные взгляды. Как же я ненавижу людей.

Это было недопустимо близко. Больше ни за что не стану использовать такие нереалистичные воспоминания. Многие просто не поверят в них. Хорошо, что иллюзия продержалась достаточно долго. Теперь дело за малым. Чтобы полностью исправить неприятную ситуацию, я выведу Клейн из сильно изменившегося окружения одногруппников, не влияя напрямую на ее разум. Она не должна ничего заподозрить. Фух, а еще, пожалуй, буду избегать в будущем ситуаций, при которых всплеск адреналина так сильно давит на организм.