Не должны были. Она не может позволить.

Подумаешь, дурацких цветов не различает и что? Надо подумать о сотнях тысяч других людей, таких же несчастных, как и она, и действительно уже успокоиться, глубоко, до покалывания вздохнув. Невидимые руки горло немного отпустили, влага высохла, так и не успев стечь по нежным щекам, и дышать стало намного легче.

— Вот так, — тихо проговорила девушка, покачнувшись с пяток на носок и подбадривающее улыбнулась в зеркало, беря в слегка подрагивающие руки рюкзак с телефоном. — Все будет хорошо.

Летний, ласковый ветер невесомо дотрагивается тонкими пальцами-вихрями до смятой бумаги, двигая её по полу и с легким щелчком закрывает забытую дверь. Он со смешинками смотрит на призрачную женщину, сидящую на подоконнике, и подмигивает ей в ответ на сверкающую улыбку.

У этих двоих был один секрет.

***

Тихие песни под залитыми лунным светом небесами,

Мы нашли любовь здесь, под куполом звезд и в свете комет,

Танцуя на теплом песке, гуляя, взявшись за руки, ни о чем не заботясь,

Не преследуемые прошлым, встретившись раз и навсегда

Оркестровая музыка в который раз сбивается, когда недовольная Алья, потешно пыхча, о чем-то ругается с возмущенно размахивающей палочкой дирижером. Маринетт едва успевает зажать рот ладонью, случайно пачкая ее помадой, но сдерживает рвущийся наружу громкий смех. Подготовка к свадьбе шла уже шестой день, и по словам самой рыжеволосой невесты, все должно было пройти просто идеально.

Идеально со стальными нотками в голосе и каменной решимости: подруга собиралась запомнить этот день на всю жизнь.

Чен во всем помогала слишком переживающей Сезер: выбор платья (как хорошо, что та решила выбрать традиционный, белый цвет, на что Маринетт облегченно обрадовалась, ведь в одежде она все-таки, как не крути, разбиралась), разговоры с флористами и заводчиками голубей, напряженные поиски по личной слезной просьбе Альи профессионального фотографа, что запечатлит мероприятие (вообще-то неугомонная девушка сама порывалась сделать это, но в подвенечном наряде особо не побегаешь, да и как снять самые лучшие моменты, если ты — невеста? Маринетт довольно быстро образумила будущую мадам Ляиф, пообещав, что все устроит) — все мелкие проблемы, подводные кочки, возникающие в самый неподходящий момент выматывали, но черт возьми, были настолько приятными и волнительными, что сразу понравились Дюпен.

Сейчас Маринетт, устало выгибая спину, расслабленно наблюдала за бушевавшей подругой, до сих пытавшейся что-то втолковать мужчине, и медленно потягивала прохладный сок из трубочки.

Она недавно доставила вместе с Натаниэлем (который благородно вызвался выручить девушку с подготовкой, чуть ли не первым, после самой девушки, узнав о предстоящей свадьбе — связь с ним, на удивление, троица друзей держала с самого выпуска) огромные букеты живых лилий, что, бережно переплетенные, лежали около стульев, ожидая своего часа покрасоваться на высоких, мраморных стенах и вокруг венчальной арки. Сам выдохшийся за пару часов парень бродил где-то неподалеку, переговариваясь с цветочниками.

Непроизвольно Маринетт отыскала его взглядом, тут же вздыхая, и отвела глаза прежде, чем он успел обернуться.

Куртцберг был замечательным человеком, безответно влюбленным в Чен, но после того, как он однажды попытался признаться брюнетке, также намереваясь случайно коснуться той, она первая, расплакавшись, намеренно-сильно дотронулась до его неприкрытого тканью запястья и усмехнулась, когда ровным счетом ничего не произошло. Серые глаза парня не распахнулись удивленно, и только с грустью потускнели, а потом он неожиданно обнял растерявшуюся девушку.

Вот как раз после того случая они, как ни странно, начали дружить без малейших признаков на что-то большее. Но если быть честным, Маринетт в последнее время серьезно намеревалась поговорить с художником: одиночество угнетало, тяжестью давя на хрупкие плечи. А счастливые родители-не-соулмейты маячили перед глазами, как бы намекая одним своим присутствием.

Маринетт быстро потрясла тяжелой головой, выгоняя посторонние мысли: нашла тоже время думать о влюбленностях.

— А ну-ка дай сюда, я сейчас этой палкой такой концерт устрою, что и… ! — Алья, похоже, сорвалась, угрожая перепуганному дирижеру его же выкраденной палочкой и через раз вдыхала, сверкая яростными глазами. — Свадьба завтра, а вы до сих пор не можете правильно сыграть мелодию! Эх, да что с вами говорить! — в сердцах воскликнула пресловутая невеста, кидая несчастную палочку вверх, где ее удивительно ловко поймал подпрыгнувший мужчина и тут же попятился от «сумасшедшей мисс» к своей группе. Прокашлялся, малодушно передернув плечами от прожигающего насквозь взгляда во взмокшую спину позади себя и, собравшись, взмахнул рукой.

Музыка плавно полилась по помещению, заставленному неразобранным столами, звуча намного лучше, чем в прошлый раз: видимо, он и вправду испугался гнева невесты, а та, в свою очередь, заулыбалась, хитро подмигивая подошедшей Маринетт, чем заставила ту рассмеяться.

— Ну вот, а то за такие деньги, как калеки какие-то, — Сезер потерла гудящие виски, плавно качая головой и наслаждалась чистым звучанием, когда громкий крик со стороны дверей заставил группу оборваться.

— Узнаю старую добрую Алью! Как ты их не убила еще, а? — звонкий голос, несравнимый не с чем, звучит насмешливо-шутливо, привлекая внимание двух девушек. Сезер яростно оглянулась на замолкший оркестр, заставив дирижера вновь боязливо сглотнуть и продолжить подготовку.

Незнакомый блондин, взлохмачивая и без того растрепанные волосы на затылке, заразительно хохочет, вторя самой Алье, что почти бегом добирается до него и заключает в крепкие объятия, что-то громко крича, а Маринетт, застыв на месте, осознает, что почти минуту не дышит, после чего мгновенно втягивает в себя пахнущий хвоей воздух, чувствуя, как почему-то дрожат колени.

Активно разговаривавшие друзья приблизились к девушке, жестикулируя, а когда пришедший парень вскинул голову вверх, продолжая по инерции оголять зубы, то неожиданно оборвался и широко распахнув глаза, уставился на продолжавшую цепенеть Маринетт.

— Адриан? Эй, это Маринетт, моя лучшая подруга, помнишь, я рассказывала тебе про неё? — голос Сезер звучит будто откуда-то далеко-далеко, а в голове разбиваются стеклянные потолки. Чен не знает, какого цвета глаза стоящего напротив человека, но они настолько пронзительны, что поглощают целиком. Поэтому, когда невеста дергает смутившуюся моментально собеседницу за руку, брюнетка несвязно пытается выдавить что-то похожее на приветствие.

— Миледи, — Адриан вдруг галантно отвешивает поклон пораженной девушке, озорно прищуриваясь, и тянется за ее ладонью, всерьез намереваясь поцеловать тыльную сторону девичьей руки, но Маринетт реагирует быстрее, отпрыгивая в сторону, и прячет ее за спину.

— Приятно познакомиться, — девушка усилием воли заставляет язык двигаться и не понимает, почему так сложно это делать, но новый знакомый лишь кивает, продолжая улыбаться.

— Раз пришел, поможешь с цветами? Их надо прикрепить к потолкам, и около окон, — Алья начинает перечислять возможные места для украшений, путаясь, а блондин, посмеиваясь, вскидывает руки вверх в сдающемся жесте.

— Да, конечно. Отец как раз уехал по делам на три дня, думаешь, я чего заявился? — он вновь весело хохотнул, незаметно смотря на безмолвно стоящую сбоку подругу Сезер. Он не мог понять, но чем-то она буквально приковывала к себе взгляд, и это было… странно.

После того, как приподнявшаяся духом студентка раздала уверенные указания и нагрузила охнувшего друга тяжелыми букетами, отправив к левой стороне помещения, то развернулась к Маринетт, натыкаясь на ее растерянное выражение лица. Вопросительно махнула головой, но девушка только дернула острым плечом, что-то отрицательно пробормотав и прихватив свою партию растений, направилась к противоположному краю, туда, где Натаниэль уже притащил лестницу-стремянку, гордо возвышавшуюся над всеми снующими внизу людьми.