Я уже как-то приводил пример с нашей попыткойдоговориться о взаимодействии с Борисом Натановичем Боровым в первые дни после августовского переворота — 91. Его ответ Г.Н. Селезневу стоит привести еще раз:

— На “Правду” ни копейки не дам. Платных объявлений “Правда” ни от кого из нас не получит. Я могу купить “Правду”, но это будет моя “Правда”.

И он прав.

Иначе обстояло дело в 2002-2003 годах, когда начались переговоры с Борисом Березовским. Как я понимаю, “отставка” Г. Семигина была предопределена тем, что начались маневры вокруг альянса с Борисом Абрамовичем. Больше того, именно на капитал Березовского, кажется, и была сделана основная ставка. Конечно, в отличиеот своих коллег по бизнесу, от того же Борового, БАБ не мог обойти без ряда хитроумных комбинаций. Эти комбинации должны были поставить всех, включая лидера партии в зависимостьот лондонского мыслителя-богача и оппозиционера российскому президенту. Поставить, грубо говоря, компартию под контроль корумпированного капитала.

Одним из условий, которое связывало руководство по рукам и ногам, стало требование отставки А. Ильина с поста главного редактора “Правды” и о замене его своим человеком. Не говоря уже о смене политических ориентиров газеты, отказе от ее нацеленности на отстаивание интересов людей, живущих на зарплату и пенсию. Борис Абрамович “за так” ни копейки не дает.

Первым признаком мощи любого вождя с известных пор является число его единомышленников, а, главное, их непреклонная решимость идти ему след в след, несмотря ни на какие препоны. И вожделенное единомыслие, о котором так возмечтал в своем трактате директор пробирной палаты Козьма Прутков, становится для сегодняшних вождей все более вожделенным.

Вот и читатель Лев Морев, москвич, крайне возмутился суждениям давнего автора “Правды”, профессора Степана Бацанова о необходимости в практической работе КПРФ учитывать все разнообразие мнений. Морев взялся побить ученого из Троицка глубокомудрыми размышлениями о коренном различии понятий “разномыслие” и “инакомыслие”. Первое из этих понятий, по мнению дискутанта, вполне приемлемо для практики постоянной работы, второе — чужеродно ей и должно быть решительно искоренено.

Вопрос, как говорят сатирики, конечно, интересный. Поэтому начнем с определений, проще говоря, с академического четырехтомного словаря русского языка, издание 1984 г.

О разномыслии, то есть “несогласии во мнениях, несходстве мыслей, убеждений”, словарь приводит замечательную цитату из произведения “Импровизаторы” Н.С. Лескова, автора известных повестей и рассказов “Очарованный странник”, “Тупейный художник” и “Леди Макбет Мценского уезда”, основанных на орловской действительности. Цитирую: “Когда летом 1892 г. … появилась в нашей стране холера, немедленно же появилось и разномыслие, что надо делать”.

Как видим, разномыслие таинственным образом связано с холерой, что и подтвердили годы 2002 и 2003-й, когда, по мнению левых вождей, возникла правая партия “Единая Россия”. Отчего на левом фланге ряды испытанных бойцов заметно поредели.

В толковании слова “инакомыслящий”, то есть имеющий иной, не сходный с кем-либо образ мыслей, иные убеждения, взгляды, солидный Словарь ссылается и, по-моему, удачно на В.Г. Короленко, на образец его публицистики “Честь мундира”: “Понятно, какими политическими перлами украшают такие авторы свои статьи по адресу инакомыслящих”.

Не вдаваясь в излишние тонкости, признаюсь, что до сих пор не разберусь, чем отличаются официальное единомыслие от “холерного” разномыслия, а это, последнее — от “разлагающего” инакомыслия.

По опыту своих исторических разысканий, могу судить, что ни единомыслие, ни разномыслие, ни инакомыслие в чистом виде ни в природе, ни в обществе не встречаются — они существуют лишь в среде чистого разума, где царят и царствуют вольнодумные философы. А философы, как всем известно, могут с непревзойденным изяществом доказать: то, что есть, не существует, а то, что не существует, — напротив, есть.

А если серьезно, то и вопросы возникают серьезные: кто носитель единственно правильного мышления, чьи мысли и суждения безупречны и могут составить критерий, оселок единомыслия? Почему-то в истории человечества в роли хранителей беспорочности прежнего вероучения и, одновременно, гонителей вероучения нового выступали исключительно особы, облеченные абсолютными властными полномочиями. Римский император Галерий, возможно, давший свое имя галерам, которые стали синонимом рабства, символом бесправия, известен в истории и как один из самых яростных гонителей христианства и христиан. Они для него были явно инакомыслящими, а значит, и разно с ним мыслящими, и, естественно, не могли не быть гонимы и истребляемы…

Стремление привести все к единому знаменателю равно по силе простой и естественной нужде, оно свойственно всем, но почему-то особо настаивают на обязательном единомыслии те, кто находится в верхних эшелонах власти, кто свои мысли принимает за эталон всех мер и весов.

Возьмите нынешний расклад сил в государственной пирамиде. У нас, как всюду, всегда прав тот, у кого больше прав, и даже если из кремлевской администрации под видом демократизации митингов, шествий и пикетов выливается в думские изложницы явно бракованный металл, простите,местами — абсурдный законопроект, он воспринимается на ура и превращается в полноценный закон с первого захода. И уж потом сам президент вынужден обнаруживать в на диво быстрой “законной” плавке пустоты-раковины, а то и грубые трещины и просить ретивых разливщиков недоброкачественного металла переплавить задуманное изделие еще раз. Что поделаешь, если законодатели раз за разом подтверждают известное правило: чем меньше извилин в голове, тем больше раковин в металле… Словом, все по-старому: вся сила — в плавках!

Хочу напомнить не всем известную историю. Она произошла накануне XXVII съезда КПСС. В то время шла горячая работа над политическим отчетом ЦК КПСС, выступать с ним должен был, само собою, генсек М.С. Горбачев, и ему хотелось, естественно, отличиться. И тут кому-то из ближайших его соратников попадается на глаза передовая статья газеты “Правда”, в которой приводится такая мысль В.И. Ленина: на поражение обречена партия, если она зазнается… Мысль генсеку весьма полюбилась, но вот когда вождь и основатель партии ее высказал, никто из партноменклатурной научной общины сразу припомнить не мог.

И ничего удивительного: редко кто из ученых корифеев одолел темно-синие тома, продвинувшись дальше материалов Х съезда, на котором и было принято любезное их сердцу постановление о единстве партии. Любезное — потому, что теперь любого, кто мыслил не так, как они, можно было легко разбить наголову умело подобранной цитатой, а себя поставить вне критики.

Лев Морев и другие рядовые и руководящие участники идейной охоты всегда готовы к борьбе. А вот мысли, которые не очень нравились, да и сегодня могут не понравиться некоторым единомышленникам, были преданы забвению. “Все революционные партии, — говорил на XI съезде Владимир Ильич, — которые до сих пор гибли, — гибли оттого, что зазнавались и не умели видеть, в чем их сила, и боялись говорить о своих слабостях”. (ПСС, т.45, с.118)

И далее: “А мы не погибнем, потому что не боимся говорить о своих слабостях и научимся преодолевать слабости. (Аплодисменты)” (там же).

Тут вождь нельзя сказать, чтобы ошибся, но чуть сплоховал. Говорить о своих слабостях мы научились, и даже очень красиво говорить, слагать стихи и песни о слабостях, которые представляли достижениями. Ну а как же свои достижения можно преодолевать? В борьбе хорошего с лучшим?

Ясно, что механически, как трафаретку, наложить это ленинское высказывание на нашу сегодняшнюю жизнь невозможно, да и просто нельзя. Но в том-то и силадиалектики, что она применима к любой сходной ситуации, из нее можно и нужно извлечь максимально полезные уроки.