Длинная комната, в которой сейчас в ряд стояли невысокие кушетки со спящими эльфами, одетыми в серые балахоны, была наполнена ярким дневным светом, так как оканчивалась обзорной площадкой. Заснеженные горы весьма живописны, а Келеэль любил под настроение полюбоваться пейзажем, поэтому почти в каждой комнате его резиденции были большие окна, забранные толстыми пластами нетающего льда, которые не только беспрепятственно пропускали свет, но и исправно защищали от холода. Старый маг, подобно всем своим сородичам, ценил комфорт и красоту природы. Причем первое чуть больше второго: утро в горах, конечно, прекрасно, но не в том случае, когда за несколько минут на пронизывающем ветру можно замерзнуть насмерть. Куда лучше любоваться гордой стихией из такого вот окна, сидя в удобном кресле и наслаждаясь теплом. Если слегка постараться, то можно было представить, будто находишься в самом центре этого сияющего великолепия. Даже свежесть воздуха в помещении была талантливо сымитирована с помощью переплетений довольно хитрых заклинаний и обонятельных иллюзий. Чары удаленного взора тоже были тщательно замаскированы под обычную бытовую магию. Расположены они были на потолке по углам залы для того, чтобы как можно лучше передавать изображение и исключить возможность образования непросматриваемых зон.

Прошло уже больше суток с момента прихода в этот мир новых обитателей, их души должны были окончательно срастись с новыми телами, а сонные чары, которые маг наложил на них, вот уже две минуты как были сняты. Над тем, с чего начать разговор, чародей думал долго. Минуту. Потом решил дать гостям с часок, чтобы прийти в себя, а уж затем обсудить все с их лидером. Осталось только узнать, кто он. Самому волшебнику было бы легче общаться с шаманом, но вовсе не факт, что именно он главный в этом отряде. Интересно все же, что такое этот самосвал, который раздавил их летящей плитой? Даже если они стояли очень кучно, например в строю, прикрывшись со всех сторон щитами, то накрыть сразу девятерых довольно сложно. В мире Фредлонд камни, способные расплющить сразу нескольких эльфов, могли запустить только из лучших катапульт. Или сильные маги.

Первым в себя пришел шаман. Ожидаемо: те, кто владеет хоть какой-нибудь силой, всегда обладают и большей сопротивляемостью, а значит, и быстрее отходят от последствий заклинаний. Он рывком сел, огляделся. Лицо его, поначалу выражавшее растерянность и изумление, внезапно закаменело и стало похоже на маску.

«Оказывается, этот юноша знаком с приемами самоконтроля, – сказал вслух сам себе довольный архимаг, – что ж, полезный навык. И явно у парня знатное происхождение, низшим слоям общества управление эмоциями особо и ни к чему. Хотя что есть благородство? Сила дает нам куда больше преимуществ, чем длинный перечень титулованных предков, не так ли?»

Но ответить на вопрос было некому. У бывшего туманника если и была когда-то способность вести диспуты на философские темы, то сам волшебник ее и уничтожил беспощадно. А юноша тем временем продолжал осваивать новый мир. Увидел ряд кроватей с лежащими на них эльфами, помотал головой, ущипнул себя и встал. Осмотрелся, задержав взгляд на окне.

Келеэль ждал восторженного вздоха от вида горного пейзажа. Не дождался. Шаман только на мгновение склонил голову, будто подобные картины были ему не в новинку, и подошел к окну. Определить что-либо по его лицу было невозможно. Он дотронулся до преграды, почесал голову, пощупал свои уши и зачем-то зубы. Осмотрел все свое тело, насколько позволял балахон. Если бы дамы не спали, то дело могло бы кончиться крупным скандалом, все-таки редкая мораль позволяет почти полностью обнажаться при представительницах противоположного пола. Закончив осмотр, Михаэль привел одежду в порядок, развел руки в стороны и выполнил ими какое-то сложное движение. Со стороны казалось, будто по телу эльфа слева направо прошла волна. Затем мгновенно упал на спину, кувыркнулся, по-змеиному изогнувшись, встал прыжком на ноги, провел серию молниеносных ударов, после чего рывком взвился в воздух и, сделав сальто, приземлился на ноги.

«Какая-то боевая школа, – пробормотал Келеэль сам себе, – недурно, недурно. Вот почему он не стал развивать в себе силу шамана, увлекся совершенствованием тела. Любопытно, а что он умеет делать с оружием? Для мастера меча его душа все же слишком молода, но тренировался этот эльф усердно, раз такие сложные приемы пытается выполнять».

Тем временем Михаэль закончил свои упражнения и огляделся, причем долго задерживал взгляд на тех углах, где потолок смыкался со стенами!

– Уважаемый хозяин, – произнес он, – я знаю, вы за мной следите, не могли бы вы уделить мне немного времени для беседы или хотя бы прислать сюда завтрак?

Келеэль подумал немного и решил усилить маскировку следящих артефактов. А то куда это годится – не успел гость глаза открыть, как тут же на подсматривающие гляделки натыкается. Но заранее приготовленный завтрак в комнату все же отправил. Аппетит проснувшегося был понятен: процессы образования тончайших связей между плотью и душой, происходящие в его теле, требовали уйму энергии. Архимаг своими чарами обеспечил лишь наиболее грубый контакт, просто привязав эфирное тело к костной материи, прорастание же их друг в друга должно было стимулироваться уже силами самого организма сотворенного эльфа.

Возникшие из снопов ярких искр столики с блюдами все же пробили эмоциональный контроль шамана. Чувства, которые отразились на его лице, маг правда не смог интерпретировать, уж слишком сложная смесь там была. Недоумение, неверие, отрицание, надежда и что-то еще.

«Ну да, – согласился с шаманом Келеэль, – неразумная растрата сил на внутреннюю телепортацию и разные балаганные эффекты вроде искр. Послать пару слуг доставить завтрак в комнату было бы раз в десять дешевле. Даже если этих слуг самих кормить, как князей. Но слуг у меня нет, вот и балуюсь. Можно же простить старику маленькую страсть к эпатажу?»

То ли ароматы блюд разбудили эльфов, то ли они почуяли отголоски творимых заклинаний, а может, шум, который производил шаман, когда тренировался, разрушил сон, но тем не менее оставшиеся семеро переселенцев практически сразу заворочались и начали приподниматься.

– Вот это глюки у меня были, – еще сквозь сон пробормотал один, – снилось мне, что пошли мы на ролевку, а нас на полпути прихлопнуло, как комаров. Во кошмары, а, Настен? Настен…

– Ага, я тоже этот сон видела… – также не до конца проснувшись, отозвалась одна из эльфиек.

Тут говоривший окончательно проснулся и увидел окружающее.

– Ой, блин, – ахнул он, – я, оказывается, еще сплю.

– Не спишь, Серый, не спишь.

Свою маску отрешенности шаман для разговора с соратниками снял.

– Да, Серег, ты не спишь, – подтвердила еще одна девушка, – а иначе придется предположить, что все мы видим один и тот же сон. И убери свою похабную ухмылку! Я поняла, о чем ты подумал. Нет, он не эротический и таким не станет!

– Да я ни о чем таком даже не думал, – обидевшись, попытался возразить ей собеседник.

– Думал-думал, а то я собственного брата не знаю, – фыркнула первая девушка, окончательно проснувшись. – Ой, а кто это?

Ее возглас слился еще с несколькими другими: «Ой, где это я?», «Ого, какие ушки!», «Доигрался в “Линейдж” и «Больше не читаю на ночь фэнтези!». Вслед за этим в помещении поднялся гомон, какой едва ли можно было ожидать всего лишь от восьмерых эльфов.

«И что так шумят-то, – спросил сам у себя архимаг, – радоваться надо, что живы, а они шумят! Нет чтобы чего путного сказать. Спорят, кричат, эта парочка так и вообще друг друга щупает, ничего не стесняясь! Хотя признаться, отвык я несколько от молодежи, может, так и надо?»

Оглушительно громкий хлопок в ладоши слился с ревом.

– На первый-второй рассчитайсь!

Этот клич неожиданно подействовал, все замолчали. Успевшие встать на ноги даже дернулись построиться в какое-то подобие шеренги.

«Это ж для какого строя такая команда, – озадачился архимаг, – что первая линия клинки наголо, а вторая пусть бьет через их головы?»