– А кто сильнее, маг или шаман? – спросила, отсмеявшись наконец, Вика.

– Некорректно поставлен вопрос, – пожал плечами Михаэль, – зависит от обстоятельств. Маги мобильны и от перемены места обитания особых преимуществ не имеют, а шаман способен с каждым годом наращивать свою мощь в каком-то определенном месте. Амулеты от чего угодно делают шаманы, артефакты для чего угодно делают маги. В бою основные преимущества магов заключаются в том, что они способны творить заклинания быстрее и сил на это расходуют значительно меньше. Но в то же время шаманы обладают более широким спектром действия: если волшебнику-стихийнику надо учиться сначала магии огня, потом магии воды, затем магии воздуха и магии земли, и только тогда он может сказать, что овладел всеми четырьмя стихиями, то шаману стоит лишь научиться призывать духов стихии, а какой именно – это практически безразлично.

Разница разве что в адресе, по которому отправляется послание. Но, с другой стороны, заставить работать в союзе духов огня и воды может лишь великий шаман, а волшебник, умеющий управлять обеими упомянутыми силами, такой же результат получит, лишь немного усложнив матрицу заклятия. В целом можно сказать, что начинающий шаман сильнее начинающего волшебника, но мастер магии легко заткнет за пояс говорящего с духами, потратившего на совершенствование столько же времени, сколько и чародей.

– А почему маги тратят меньше сил? – спросил Серый.

– Элементарно, – отмахнулся шаман. – Кроме той энергии, которая пойдет непосредственно на выполнение заказа, нужно еще и вознаграждение исполнителю. И с размерами и первого, и второго нельзя жадничать.

– Если работать будет нечем, то никто не возьмется, – пробормотала Настя, – это понятно. Да и если оплаты не будет, то никто и не почешется, тоже ясно. В принципе если последовательно увеличивать силу, то можно ограничиться необходимым минимумом.

– Можно, – кивнул шаман, – но только если есть время. В бою ты ведь не будешь десять раз камлать[15], поэтому сразу придется обещать духам и то и другое не менее чем с тройным запасом.

– Почему тройным? – удивился Серый. – Не жирно ли будет?

– А вдруг у наступающего на тебя воина есть под доспехом какой-нибудь защитный амулет, наложенное благословение или просто от рождения устойчивость к магии повышена, – пояснил ему Михаэль. – Все может быть в этой жизни, а она одна, поэтому бить надо с гарантией, чтобы, во-первых, духи точно взялись за работу, а во-вторых, чтобы вывели врага из строя раньше, чем он проткнет неудачливого вызывателя мечом.

– Ох, нелегкая это работа – из болота призывать бегемота, – пропела Шура. – Кстати, Мих, а чем ты расплачиваешься с духами? Куриц ты у меня с кухни вроде не таскал, крыс, чтобы их резать, у нас тоже вроде бы нету.

– Не путайте меня с Сан Санычем, – поморщился Михаэль, – это ему в работе без чужой жизненной энергии никак, а я предпочитаю работать с теми духами, которые ее не используют.

– Почему? – удивилась Настя. – Ты ведь крови не боишься.

– С Земли такая привычка осталась, – пожал плечами шаман, – там-то таиться надо было. А какая, скажите мне на милость, могла быть конспирация, если бы я каждый день резал какую-нибудь живность на алтаре? Так что еще с прошлой жизни я работаю с теми из духов, которые согласны в качестве платы принять немного магической энергии или разделить со мной на некоторое время ощущения материального тела.

– Это какие такие ощущения, а? – заинтересовалась Лика. – Ну-ка, ну-ка, поподробней! С кем и чем ты там делился, а?

– Ой, да успокойся ты, – махнул рукой шаман, – никого я за нами подсматривать не приглашал, большинство духов разницу между сексом и дыханием просто не поймут, им и то и другое в новинку.

– Большинство?

– Ну духи умерших – понятное дело, исключение, эти как раз за возможность снова почувствовать себя живыми на многое готовы, вот только я таких в жизни не призывал ни разу.

– Это почему?

– Изгнать трудно, они почти всегда норовят себе тело захватить и в нем остаться, подвинув законного хозяина, а то и вышвырнув его. А поскольку ближайшим к ним телом априори будет мое, то к чему мне лишние проблемы?

– А еще я хотел бы узнать… – начал Серый.

– Народ, мы сегодня спать будем или как? – возмутился шаман. – А то, может, я спущусь вниз и отменю заказ на этот, с позволения сказать, пентхаус? Байки травить и внизу в общем зале прекрасно можно!

– Да будем, будем, – усмехнулся Сергей, – но для перворожденного ты подозрительно много спишь. Ладно, еще на один вопрос ты ответишь?

– На один? – обреченно спросил шаман, вглядываясь в царящий за окном сумрак с таким видом, будто опасался увидеть там утреннюю зарю. – Спрашивай.

– Сколько займет обучение шаманизму?

– Понятия не имею. Я периодически взывал к духам лет с пяти и до сих пор нахожусь на уровне ученика. И предупреждая следующий вопрос, который у вас обязательно появится, поясняю: полноценным шаманом может считаться лишь тот, для кого духи выполнят работу и без оплаты, просто потому, что или боятся, или уважают. А теперь спать, и если хоть кто-нибудь еще о чем-нибудь кого-нибудь спросит, то этот молодой и пытливый ум на своей шкуре узнает, почему нельзя будить ни Ктулху, ни меня!

Изображение в кристалле, в который с любопытством вглядывался Келеэль, было не очень хорошим. Смазанным. А что делать, если змеи хорошо видят исключительно движущиеся объекты, а сейчас за эльфами наблюдала именно змея. Одна из тех двух, которых всегда носил с собой Семен.

– Сергей, мне не нравится, как на меня косятся стражники, – пожаловалась воину Вика, провожая взглядом десяток закованных в латы дуэргаров, охраняющих очередное ответвление подземных коридоров. Те, впрочем, ответили ей тем же самым, с подозрением косясь из-под опущенных забрал. – Такое чувство, что они нас в чем-то подозревают.

– Светлые эльфы – редкие гости в этих краях, – пожал плечами Серый.

– Ну не скажи, – возразил ему Семен. – Двух-трех таких же ушастеньких, как и мы, я в толпе уже видел. Но знаешь, что-то они не спешили к нам подойти и поздороваться, скорее уж наоборот, старались отвернуться и удалиться по своим делам.

– Может, полукровки? – предположила Вика.

– Или контрабандисты, – предложил свою версию Шиноби. – Вряд ли перворожденным, ну, кроме нас, естественно, стоит тащиться в такую даль, чтобы купить обычных товаров. Да еще и под землю залезать. Как считаешь, Мих?

– А чем тебе не нравится? – удивилась Шура. – Здесь светло, тепло и не дует.

– Да в том и дело, что здесь точно так же, как и у нас в пещере, только чище, – обиженно проворчал эльф. – А я, признаться, считал, что наше жилище – нечто уникальное. Мих, как думаешь, далеко нам еще идти? Мих, да очнись ты!

– Да? Что? – спросил невпопад шаман, занятый своими мыслями.

– Михаэль, успокойся, – посоветовала эльфу Шура. – Лике ничего не грозит. Во-первых, она осталась в надземной и лучше всего защищенной части города, во-вторых, в охраняемой гостинице, в-третьих, у нее ружье, огнемет, мины, гранаты и два скорпиона! Чтобы ее выкурить из той полупещерки, где мы ее оставили, нужна небольшая армия.

– А мне все равно неспокойно, – буркнул шаман, – предчувствия у меня нехорошие! И чего эти серые дварфы уперлись как бараны? Не пустим скорпионов в Подземелье – и все тут! Даже денег не взяли, сволочи. Хорошо хоть орки решили все-таки помочь нам с одной повозкой. Но лучше бы взяли все, тогда и разделяться не пришлось бы, а скорпионов и без Лики никто не украдет.

– А кто бы вез твои телеги? – ухмыльнулся Крырг Кривой Клык. – Мои парни и эту-то с трудом тащить согласились.

– А по-моему, с большой охотой, – возразила ему Шура, – и всего за пять лишних монет, притом не золотых, а серебряных.

– Это потому, что вы свое оружие на них сложили, – с охотой пояснил вождь. – Оружие таскать воину не зазорно в любом количестве и как угодно… пока он может с ним двигаться достаточно быстро, чтобы самому не стать жертвой. А ваши громыхалки хоть и выглядят потешно, но бьют здорово. Шаман, ты их точно продать не хочешь? Большую цену дадим!