Прошло примерно три часа, солнце полностью осветило палату. Я сидела на своей кровати, подобрав под себя одеяло, и все так же ждала.
Наверное, единственное, чего я хотела в тот момент, это его возвращения. Я так его и не поцеловала, а так хотела. Мне не хватило смелости его поцеловать. Это просто глупо! Не поцеловать человека, которого можешь потерять в любую минуту. Именно он должен быть моим первым поцелуем.
Но к моему счастью он вернулся.
Уже в сознании и с нормальным внешним видом. Марк снова занял свою кровать, и я снова переползла к нему.
- Я думала, что больше тебя не увижу, - говорила я, смотря в его голубые глаза.
- Так быстро, я от тебя не уйду.
Смотря на него я уже точно понимала чего хочу.
Поцелуй. Мой первый.
Когда наши губы соприкоснулись, уже не ток просекал пространство моей кожи, а жар. Мне было так жарко, как и когда то утром в горящей комнате. Его рука сползла к моей талии, и я бы могла сказать ему "Не надо", но это было невозможным.
- Я люблю тебя, Мари Парташ.
- И я тебя люблю.
- Кстати, мои любимые цветы, это белые розы, - улыбаясь, говорил он, сжав мою руку в своей.
Я не до конца поняла такое признание, поэтому лишь молчала.
- Вдруг что, пришлешь мне белые розы.
- Марк, мы не...
- Мари, - перебил он меня, - прошу тебя.
- Хорошо.
Наверное, мир никогда уже не увидит такой чистой красоты души, которая была у Марка из дома Дюмаж.
Я полюбила его так, как можно только мечтать. Я со всех сил пытаюсь рассказать и передать свои чувства, но у меня не получается. Это не передать.
Уже вечером мы все так же лежали в обнимку, он спал, я мечтала.
Все, что нужно для счастья, оно длилось для меня вечно.
Каждый сантиметр его кожи, вызывал по моей мурашки и трепет. И никогда не позволяла себе так довериться человеку, как тогда.
Любовь меня поглощала все больше. И мне нравилось быть ее частью.
Когда черная пелена укрыла землю и нашу палату, Марк все крепче засыпал. Этот парень так любил поспать, хотя всему, наверное, виной его недуг. Сегодня я еще больше убедилась, что парень серьезно болен. У Марка тяжелое заражение крови, врачи не дают много шансов и надежд на жизнь. В ту ночь, уже третью, я одна верила в его выздоровление и будущее. Будущее со мной. Он должен был жить ради меня, и поездки в Бельгию. Если он будет рядом, я каждый день бы ставила в вазу белые розы. Хотя сама предпочитаю тюльпаны или пионы.
Среди ночи вдруг я перестала ощущать жар его тела. Перестала слышать тяжелое дыхание.
Марк из дома Дюмаж умер этой ночью.
Он умер рядом со мной. Я надеюсь, что его желание умереть из-за моей любви сбылось, ведь я люблю.
Марк подарил мне лучшие и самые ужасные воспоминания. И я благодарна ему, что он был, и будет хоть не в моей жизни, но точно в сердце. Врачи забрали бездыханное тело молодого, красивого парня. Одна медсестра даже заплакала. Я навсегда потеряла Марка, но я никогда не потеряю нашу любовь, никогда. Я счастлива, что свой первый поцелуй, я подарила ему.
Смерть не всегда конец, смерть может быть началом. Я думаю, что Марк будет со мной всегда, и когда то мы с ним встретимся в саду с белыми розами, в Бельгии. "
Так и закончился третий день моей шизофрении.
Часть вторая. Москва и новая жизнь
1874 год, 10 марта
Прошло много времени, с того момента как я уехала из Франции, и сделала запись в этом дневнике. После года в приюте, меня забрала одна женщина, Светлана Чернышева, она из России. Удивительно, но в очень короткие строки она забрала меня в Москву, и быстро обучила языку, нанимая репетиторов. Оказалось, у меня хорошо получается изучать иностранные языки.
Москва не Париж, здесь все по другому, но я быстро вошла в жизнь здесь. Самое веселое то, что при разговоре со мной, каждый местный человек у себя в голове подумывает: "Иностранка", всему виной этот эксклюзивный акцент.
Мы жили в просторной квартире, рядом с Красной Площадью. Только вот, Светлана была не замужней, поэтому возросла такая проблема, как мания замужества. В каждом мужчине она пыталась разглядеть возможного кандидата, сказать честно, у нее даже есть любимчики в коварном списке. Меня это только умиляло. Эта женщина спасла меня от еще двух ужасных голов в приюте, и я очень благодарна. Мне исполнилось восемнадцать, и, кажется, я очень изменилась не только внешне, но и внутренне. Иногда я скучаю по прошлому, перечитываю свой дневник, мне даже чаще начали сниться сны с участием людей, которые когда то были частью моей жизни. Странно, но я не забыла черты лица ни одного человека. Я помню каждого. А вот буквально позавчера, я выполнила давно данное слово. В письме к одной медсестре, с которой давненько общаюсь, я попросила купить большой букет белых роз, и положить одному мальчику на могилу. Деньги я вернула, обещание исполнила.
Я уже говорила, что квартира у нас очень большая. Пустовали еще три спальных комнаты, поэтому Светлана решила дать объявление на поиск временных жильцов. А в конце дописала от себя: " Желательно мужчины до сорока лет". Вы представляете себе это? Я ей говорила, что на такие объявления она притянет разве что разных маньяков, или же за маньяка примут ее. Но Светлана меня не слушала, и все ждала своей судьбы. До боли милая женщина.
Сегодня утром я делала очередную уборку всей квартиры, пока Светлана отлучилась за город по каким то важным делам, хотя мне все же кажется, на свидание с очередным кавалером и душой ее сердца, как она любит говорить.
Я совершенно в домашнем виде, с тряпкой в руках брожу по квартире, уже заканчивая. И вдруг, стучат по входной двери. Гостей я не ждала, так же, как и Светлана, которой определенно не до гостей.
Открыв дверь, я увидела двоих молодых парней. Один высокий, второй чуть пониже. Так вот, тот, что пониже, был брюнетом, с немного узковатыми глазами, и щекастым лицом. Второй тоже темноволосый, но посветлее. Глаза удивительно красивые, карие, и сам весь из себя. Я сразу поняла, парень из высшего круга. Такие здесь считаются элитой, и они значительно происходят таких как второй парень.
- Чем обязана? - спросила я, и заметив у себя в руках грязную тряпку, быстро положила ее на стол, пытаясь скрыть смущение.
- Я по вопросу с комнатой, наверное, как и этот молодой человек, - ответил тот, что пониже.
- Нет, скорее, я любовник хозяйки, - добавил парень, опровергая факт.
Я почему то не удивилась такому ответу. Я хорошо знала Светлану, для нее его года не были бы преградой. Да и по внешности он полностью подходил под типаж любовника женщины. Хотя как у кого то может быть любовник, если никого официального тоже нет? Тоже странно.
- Ясно. Шуток здесь не понимают. Да, я насчет комнаты. Может вы впустите нас? - еще раз добавил парень, и засмеялся, точнее насмехался с выражения наших лиц.
- Глупые у вас шутки. Заходите, - сказала я, и отступилась, дав им место пройти. - Садитесь на диван, я сейчас подойду.
Я пошла на кухню, вымыть руки и заварить чаю гостям, хотя они не гости, и говорить мне было с ними не о чем. Не я же комнату сдаю то. Но я все же заварила чай, разлила три чашки, и вышла к ним. Шутник сидел уверенно, как будто у себя дома, без капли смущения. Второй же боялся ногу на ногу закинуть, и нарушить какой то порядок в чужом доме. Вот они, отличия классов населения.
Когда я пришла, у этого парня, который так старался соблюдать этикет и тактичность на лице появилась добрая, и немного стеснительная улыбка. Но у гордого льва, все так же каменное лицо, которое излучало равнодушие и ноты неуважения. Я вздохнула, поняв, что разговор меня ждет не легкий. С первым еще как то можно будет договориться подождать или прийти на следующий раз, но вот со вторым такое не пройдет. А Светлана наверняка расстроиться потерей такого экспоната.
- И так, простите за неудобство, но хозяйки нет дома. Но вы можете прийти в другой раз. Завтра, например. Неважно утром или вечером.
