Он усмехнулся, и этот смех вибрацией отдался у меня в груди. Мне нравилась его усмешка. Она была темной и сексуальной, и всегда вызывала во мне дрожь чистого удовольствия.

— Не пришельцы, — сказал он. — Существа из другого мира. Мы верили в существование других миров. Однако я не знал, как часто они — Валькирии — забирают людей нашего народа. Этот секрет хорошо оберегали. Немногие отобранные проходили интенсивное обучение, получали знания о мирах и магических рунах. Мне было двадцать, когда я стал Бессмертным. Перед тем как начать собирать души, должны пройти годы обучения, но мой случай был особенным. Уже через год я начал собирать души для Вальгаллы.

— Ты был Валькирией?

— Да, но недолго. Мои люди всё ещё прятались, их травили, как животных. Мои сестры… — он громко выдохнул, — умерли ужасной смертью — их до смерти закидали камнями, хотя они даже не обладали силами.

Сердце сжало. Он мрачно смотрел в пространство, но я видела, как он пытается контролировать себя. Я коснулась его лица, мне хотелось утешить его, но какими словами можно донести до него, насколько ужаснула меня его история? Поэтому я позволила губам говорить за меня.

Я поцеловала его. Сначала нежно, потом углубила поцелуй, пытаясь впитать всю его боль. Заставить забыть ее, пусть даже на мгновенье. Я не останавливалась, пока он не взял инициативу на себя. Он оторвал от меня губы и поцеловал в лоб.

— Римские императоры были жалкими слабаками, которые боялись стариков и женщин, учеников, у которых молоко ещё на губах не обсохло, — он говорил медленно. — Мы не могли быть Друидами и римскими гражданами одновременно. У меня были силы спасти как можно больше моих людей, я придумал план, заручился поддержкой группы Валькирий, все бывшие Друиды, и рассказал им, что задумал. Они не могли мне отказать. Я сказал им, что они в долгу у нашего народа, что в первую очередь мы Друиды и только потом Валькирии. Мы начали спасение наших людей. Я, наверное, уже говорил, что есть правила, которые я могу нарушить, но тогда обстоятельства были другими. Некоторые из них мы обошли и довольно много нарушили, — он замолчал.

Я подняла голову и взглянула на него, от рун на лбу исходило мягкое сияние, которое придавало ему ещё более экзотичный вид.

Он улыбнулся.

— Вообще-то, мы нарушили кучу правил. Мы забирали души умирающих в Вальгаллу и в Фолькванг. Мы не смотрели, были они воинами или нет. Остальных мы помечали рунами исцеления и обращали в Бессмертных. Законы Валькирий запрещают обращать Смертных без должной подготовки и артаво.

— Артаво как артавус?

— Артавус один. Во множественном числе — артаво. Я нашел друзей среди гномов, мастеров по оружию, и убедил их сделать нам больше артаво, чтобы мы могли обращать наших людей. Когда боги узнали, что мы натворили, они вызвали нас предстать перед Советом. Приговор был суровым. Вечное служение Хель.

Я всматривалась в его лицо, складка между бровями и опущенные уголки его чувственных губ. Впервые он не встретил мой взгляд. Когда он, наконец, посмотрел на меня, я задержала дыхание. В его глазах было столько муки.

— Ты правильно поступил, Эхо.

— Разве?

— Конечно. Твой народ истребляли. Ты сделал то, что был должен, чтобы спасти их. Поэтому ты нарушил парочку правил…

— Я заставил моих друзей следовать за мной, Кора, и приговорил их к пожизненному служению Хель.

— Это был их выбор. Ты же не угрожал им телесными повреждениями.

Он издал ироничный смешок.

— Вообще-то, я угрожал. Угрожал тем, кто отказывался присоединиться ко мне.

Как же иначе. Эхо есть Эхо.

— Что такое парочка синяков для Валькирий. Они ведь могли самоисцелиться, да?

— Да, но они не были рады служить Хель.

— Они просто кучка слюнтяев, — возразила я.

— Они ненавидят меня. Я основал одну андеграундную группу, и до недавних пор был их ведущим солистом. Всё стало настолько плохо, что я решил уйти оттуда.

Жнецы. Неудивительно, что Кикер чуть не узнала его. Мне бы так хотелось услышать, как он поет.

— Многое потеряли.

Он усмехнулся, переместил мою ногу на свою и начал водить рукой вверх и вниз по моему оголенному бедру. Моя юбка задралась под его плащом.

— Я убил двоих.

Он тихо говорил, и мне показалась, что я неправильно расслышала его.

— Кого двоих?

— Друидов. Точнее, Гримниров. Даже спустя несколько тысячелетий, я по-прежнему думаю о них, как о Друидах, что довольно забавно, ведь я знатно поиздевался над тобой, заставляя не называть нас гримами или…

Я обхватила его лицо и заставила посмотреть на меня.

— Почему ты их убил?

— Они хотели забрать тебя, Кора.

Воу. Он убил своих соотечественников ради меня. И как мне к этому относиться? Очевидно, он чувствовал себя ужасно по этому поводу. Его золотистые глаза потускнели. Я заметила, что когда он рад и возбужден, его глаза становятся золотистыми, а, когда ему грустно, зеленое кольцо увеличивается.

— Я не знаю, что сказать.

— Ты не обязана что-либо говорить. Я не мог позволить им забрать тебя у меня.

Даже не слова, а то, как он произнес их, с твердой непреклонностью, расплавили мои внутренности до состояния липкой жижи. Мне нравилось это чувство, но в то же время пугало. Никто никогда не вызывал во мне таких чувств.

— У тебя будут неприятности?

— Только если боги узнают.

— Зачем я была им нужна?

Он ничего не ответил.

— Эхо?

— Богиня Хель отправила тебя с секретной миссией, она так делает, когда заинтересована в какой-нибудь определенной душе. Обычно она вызывает одного из нас в свой тронный зал на личный разговор. В твоем случае, ты пришла к ней, когда всё ещё была с Норнами, и попросила работать на неё. Так мы и встретились, в царстве Хель. Ты казалась не на своем месте, холодная и злая. Она не решилась доверять тебе, но, опять же, у нее проблемы с доверием, — Эхо замолчал и нахмурился. — Это твой живот?

Мой живот снова издал урчащий звук. К лицу подкрался жар.

— Не обращай внимание.

— Ты ела?

— Я съела кусок пиццы у Дрю, еда может подождать, — я заключила сделку с Хель? О чем я думала? — Не могу поверить, что я злая.

— Я бы не решился назвать тебя злой. Ты казалась отчаявшейся, когда я впервые тебя увидел. Норны редко контактируют с богами или добровольно работают на них. Никто раньше не осмеливался просить Хель. Даже Валькирии ненавидят работать на неё. Поэтому многие её жнецы старые и прозрачные. Она ищет Гримниров среди душ, находящихся под ее опекой, что объясняет изображения жнецов в фольклоре Смертных.

Я слушала его, не перебивая. Что-то не так со мной. Как я могла заключить сделку с Хель? О чем я думала?

— Какая у меня была миссия?

— Не знаю. Я пытался узнать это последние несколько дней, но, кажется, никто не знает. Когда ты провалилась, богиня послала Гримниров найти тебя. Двоим это удалось, и мне пришлось позаботиться о них. Других я отвлек, но они вернутся. Гримниры находчивые.

Я знала, что могу вести себя как стерва, но я никак не могла быть злой. Или может Бессмертная Малиина что-то сделала и превратила меня в злую. Какая бы причина ни была, теперь за мной охотятся. Ясно, почему я вернулась домой к родителям. В голове проскочила мысль. Я подвергаю их опасности? Эхо уже нарушил закон, чтобы помочь мне.

Я поднялась, теперь полностью оседлав Эхо. Он обхватил мою талию и притянул к себе, пока наши губы не соединились. Такое положение было интимным, несмотря на его джинсы, поэтому я не удивилась, когда его тело ответило.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— Ни о чём, — я скинула с плеч плащ. Он был слишком громоздким.

— Ты не из тех девушек, которые думают «ни о чём». Ты пронзаешь и царапаешься Ты… — его губы коснулись моих, нежно исследуя их, словно пробуя на вкус, запоминая. Его язык скользнул между моих губ, продвигаясь дальше во влажные глубины. — Ты полна сюрпризов, — прошептал он мне в губы. — Неделю назад я и представить себе такого не мог.