Было свежо. И после ночных кошмаров дышалось очень легко. Я спустился с крыльца и не спеша пошел внутрь сада, к сиреневой дымке, видневшейся за деревьями.

Ночью, да еще и в призрачном свете Луны, пробивавшемся сквозь ветви яблонь, ДВЕРЬ выглядела еще более таинственно.

Я стоял совсем близко от нее и физически чувствовал исходившие от ДВЕРИ мистические импульсы. Мне показалось, что она светится изнутри. Во всяком случае, я видел каждую ее трещинку, каждый изгиб, каждый рисунок.

Я обратил внимание, что по мере моего приближения к ДВЕРИ, ее аура менялась. Сначала она была бледно фиолетовой, через пару моих осторожных шагов стала ярко зеленой, а когда я подошел к ней почти вплотную, красной. Словно предупреждая или оберегая от неосторожного, поспешного действия.

Внимательно вглядевшись в рисунок на ДВЕРИ, я заметил, что все его линии, образовывали непонятные знаки, похожие на древние арамейские символы, используемые приверженцами учения Каббалы. Те же мягкие завитки, точки и треугольники. Вот только на ДВЕРИ все эти строчки заканчивались символом бесконечности или горизонтальной восьмеркой.

Я очарованный магией ДВЕРИ, ее притяжением, уже протянул было руку к медной рукоятке, намереваясь открыть ДВЕРЬ, но в последний момент с каким-то внутренним испугом отдернул ее. И отошел от ДВЕРИ, прислонившись к толстому стволу большой яблони, отдавшись под ее защиту.

Я стоял и смотрел на ДВЕРЬ. Корявый ствол березы, впившийся мне в голую спину, казалось, наделял меня новыми силами.

Во мне, как два демона, боролись противоречивые желания. Одно мое Я шептало мне в ухо: «Открой ее»! И мне ужасно хотелось открыть ДВЕРЬ и, наконец, узнать, что там за ней.

А вот второе Я, упорно сопротивлялось первому, убеждая не делать этого рискованного шага, а просто уйти и вызвать полицию.

Во мне боролись простой обыватель и пытливый писатель, нюхач-репортер. Готовый ради сенсации, на месяц забраться в снега севера, поджариться до черноты под солнцем в пустыне, или отправиться в самый удаленный уголок солнечной системы, туда, где рождаются кометы.

Писатель, авантюрист и профессиональный бездельник победили. Я решительно оттолкнулся от яблоневого ствола и подошел к ДВЕРИ. Несколько секунд я всматривался в ее древнюю поверхность, и мне почудилось, что по вензелям иероглифов пробегают искрящиеся змейки.

Дрожащей то ли от страха, то ли от волнения рукой я обхватил бронзовую рукоятку и в тот же момент почувствовал, как мою ладонь обдало теплом.

Отбросив сомнения в сторону, я нажал на медную ручку и потянул ДВЕРЬ на себя. Открылась маленькая щель, из которой повеяло каким-то бесконечным вселенским холодом.

В узкую щель не было видно ничего. Я дернул ДВЕРЬ сильнее… и она распахнулась, открыв моему изумленному взору абсолютную пустоту. Именно АБСОЛЮТНУЮ, это была та самая пустота бесконечности пространства и вечности мироздания. Как я это понял, не могу сказать, я просто знал.

Где-то в глубине этой пустоты зародилось маленькое пятнышко света. Сначала заметное только где-то на грани восприятия, а потом разгорающееся все сильнее и сильнее, казалось, несущееся прямо на меня с невероятной скоростью.

Примерно через минуту, пятно полностью сформировалось и теперь висело в этом бесконечном пространстве в виде светящегося клубка, из которого, по периметру сферы, свешивались сотни, если не тысячи сверкающих нитей.

– Как путеводные нити Ариадны, – пробормотал я себе под нос и с неохотой закрыл дверь.

До утра я наелся эмоциями по самую макушку, а чтобы действовать дальше, нужно было немного остудить свою голову.

Эмоции, не подправленные холодным расчетом, не лучшие советники. Это сродни приказам заставляющих людей рисковать жизнью. А приказы я никогда не любил, потому и работал одиночкой.

Итак, я вернулся в дом, сел в кресло и, попивая вино, принялся ждать восхода солнца.

Я не заметил, как прикорнул, тут же на кресле. На этот раз спал я крепко и спокойно. Видения не тревожили мой мозг, а противоречия не раздирали надвое душу.

Когда я через несколько часов открыл глаза, мой ум был абсолютно трезв и расчетлив, а организм чувствовал себя полностью отдохнувшим.

Я приготовил себе яичницу с беконом. И пока на сковородке шипели золотистые шкварки, заварил крепкий, ароматный кофе. Я с удовольствием поглощал пищу на кухне, на какое-то время даже забыв о ДВЕРИ стоящей в саду.

В том, что она все еще на месте я убедился, когда после завтрака решил принять освежающий душ. Окно ванной комнаты выходило на яблоневый сад и, стоя под прохладными струями воды, я видел слабое сияние в глубине за ветвями деревьев.

Впрочем, теперь я вовсе не хотел, чтобы ДВЕРЬ исчезла, не оставив мне ни малейшего шанса узнать, что там за ней. Вот тогда бы я мучился, наверное, всю оставшуюся жизнь и проклинал себя за свою неуверенность, граничащую с трусостью.

Хотя, скорее всего любой человек на моем месте повел себя точно также, если конечно у него, хотя бы в зародыше, присутствует чувство самосохранения и он не полный идиот.

Я вышел из душа, накинул на себя легкий халат и по лестнице поднялся в свой кабинет.

Решение созрело в моей голове, когда я еще мылся под душем. Я сел за стол у терминала связи.

– Линда экран, пожалуйста!

Линда это мой виртуальный помощник, я без нее как без рук. Она и мой секретарь, и мой стенографист и даже моя записная книжка. Она выполняет еще тысячи разных функций. Это и библиотека, а при необходимости, сторож и будильник.

– Да, мой дорогой хозяин. – В углу появилась голограмма красивой, пышногрудой брюнетки, а передо мной большой прозрачный экран.

Надо сказать, что Линда сама выбрала себе свой образ. И я подозревал, что она тайно влюблена в меня. Хотя разве компьютер может испытывать чувства?

– Пошли срочный вызов Саре и Питу.

Сара Пети, это моя любимая женщина, астрофизик, мы с ней встречаемся раз или два в месяц, но никаких серьезных намерений относительно совместной жизни у нас нет. Нам достаточно и тех редких свиданий. И я, и она постоянно в разъездах. Сара так вообще, мотается по всей солнечной системе от Луны до Нептуна и дальше к поясу Койпера. Да и характеры у нас обоих слишком свободолюбивые.

Пит, он мой единственный настоящий друг. Друг, наверное, и должен быть один. Вот он именно из тех с кем можно пойти в разведку не беспокоясь за свою спину.

Он пилот, капитан космического крейсера, настоящий мастер! И я молил бога, чтобы он был сейчас на Земле, а не где-нибудь в поясе астероидов.

Ответ от Сары пришел почти одновременно с моим вызовом. Над столом в воздухе появилась фигура девушки в полупрозрачном халатике и с распущенными, еще мокрыми волосами.

– Привет, дорогой! – прекрасное лицо Сары ослепило меня волшебной улыбкой. – Ты соскучился?

– Еще как милая! – Я улыбнулся ей в ответ, – Не хочешь приехать в гости? Покажу тебе одну вещь, увидев которую, будешь благодарить меня всю жизнь?

– Ты решил осчастливить свою подружку бриллиантом в двадцать пять каратов? – Сара состроила хитрую рожицу.

– Не будь такой меркантильной!

– Тогда что?

– Приезжай… всё увидишь своими глазами.

– Пока мы говорили, я уже заказала билет на стратоплан до Парижа. На твоем ранчо буду часа через три. Целую, любимый!

Сара послала мне воздушный поцелуй и исчезла с экрана.

Прошло минут пять, пока откликнулся Пит. Он глядел на меня сквозь защитные очки, шея была укутана в тёплый шарф, а на голове глубоко сидел эскимосский пыжик.

– Здорово, брат! – Вместе со словами изо рта Питера вырывались клубы пара.

– Привет, дружище! Не представляешь, как рад тебя видеть! Ты где? Случаем не за пределами матушки Земли?

– Я в Антарктиде, на пике Винсон. Тут дубак, как ночью на Марсе! Сейчас минус шестьдесят два по Цельсию. И это днем!