Но тут же горец заметил, как бросил на землю затухающий факел глава стражи с перекошенным от ненависти лицом доставая из ножен меч - остальные последовали его примеру. А у некоторых стражников, стоявших чуть позади, прятались под плащами внушительного вида арбалеты. Что в корне меняло перевес сил в их сторону...

- Грязные разбойники... как вы смеете... дочь Архимага... - проскрежетал глава стражи сквозь зубы, а затем, уже громко: - Убить!!!

- Нет, олухи! - рявкнула, кинувшись к стражникам, рангунка.

Но Клыкастый уже летел на всех порах к Широкому, каким-то шестым чувством понимая: нельзя дать ему умереть. Не сейчас! И, ловко сбив охнувшего толстяка с ног, с мгновение выждал пока просвистят над головой несколько арбалетных болтов, и тут же рыкнул подлетевшим с секундным опозданием Зоркому и Рыбе:

- Охраняйте господина, полудурки!

Телохранители проглотили оскорбление. В конце концов, не время и не место чтобы выяснять отношения. Они выяснят его, ещё как, но позже, не здесь. А пока самое главное - жизнь того, кого они поклялись защищать.

Шустрый оправдал своё прозвище, моментально сориентировавшись в ситуации и метнув в едином порыве три прятавшихся под курткой ножа. И почти сразу же захрипело три опадающих наземь трупа. Со звоном попадали мечи. И тут же раздался громкий свист из уст Клыкастого, который имел какой-то смысл лишь для тех, кто прятался за нависшими над переулком козырьками крыш.

Девятнадцать юрких и удивительно быстрых теней моментально оказались у растерявшейся от неожиданной подмоги стражи. Некогда голодные, стонущие, и плачущие от недостатка еды молокососы, недостаточно пригодные даже для того, чтобы быть рабами, превратились в превосходный, слаженный, и, что самое главное, смертоносный отряд. И сейчас был их первый экзамен.

Раздались звоны страстно целующихся клинков - горец не поскупился на неплохое оружие для своего остатка - арбалетные болты полетели в разные стороны, без разбору, а через несколько мгновений обстрел и вовсе прекратился - Волчок с Быком отлично разбирались в тактике боя, и перво-наперво грамотно лишили жизни стрелков. Идиот-командир стражи, наверное, уже не раз успел пожалеть об опрометчивом поступке.

- Клыкастый! - раздался перебивающий шум схватки крик Шустрого, и юноша, обернувшись, увидел своего наставника, указывающего куда-то в сторону. И, приглядевшись, рассмотрел, как скрывается в каком-то ответвлении улиц в сопровождении телохранителя рангунка. Второй телохранитель остался прикрывать отход.

Всё было ясно без слов. И юноша, быстро перебежав через небольшую площадку между домами, на которой так неудачно прошла их встреча, оказался возле обнажившего сабли и, что было заметно даже сквозь плотную ткань маски, оскалившегося телохранителя. Тот ловко взмахнул оружием, намереваясь разрубить пополам горца, но тут же перевёл траекторию удара чуть в сторону, отбивая недовольно звякнувший о клинок нож. Клыкастый не прощёлкал момент и юркнул мимо рангуна в узкую улочку, бросившись вперёд. Позади послышался звук яростной схватки и воодушевлённое рычание Шустрого: он только что встретил достойного противника.

Но вскоре эти звуки стихли, оставшись где-то позади. Клыкастый бежал невероятно быстро: так быстро, как только мог. Он знал, где пробегали оба рангуна, знал куда они могли свернуть, чтобы выбраться из узеньких переулков. Его переулков. Тех, которые успели стать ему родными, указывающие направление и подсказывающие где искать. Горец чувствовал, что нагоняет. Свернув в сторону, куда бы никогда не повернул нормальный человек, в тупиковое ответвление, он ловко перепрыгнул через забор, пробежал через несколько дворов, вновь преодолел невысокое ограждение, свернул, пригнувшись, в тёмный зев какой-то дыры в старом здании, и вылетел в очередной переулочек, прямо перед замершими в оцепенении беглецами.

За промелькнувшую в немом ступоре секунду Клыкастый успел оценить, что телохранитель госпожи Муп всё это время нёс женщину на руках, и при этом держал такой непостижимый темп: реши горец следовать прямо за ним, не пользуясь тайными закоулками, вряд ли бы сумел его настигнуть. "Сильный воин", - с уважением подумал горец, моментально выхватывая кинжал и бросая его в рангуна. Одновременно с этим он выхватил небольшой обоюдоострый клинок и бросился вперёд, вслед за летящим в голову воина оружием.

Телохранитель действовал быстро и решительно: то, что неожиданно перед ним оказался ещё недавно бывший где-то позади враг его ничуть не смутило. Наоборот. Все чувства сфокусировались лишь на нём, а мозг стал работать в разы быстрее. Он бросил наземь госпожу, мудро оценив, что небольшие неудобства для высокопоставленной особы не так страшны, как смерть. Выхваченная из ножен сабля отбросила в сторону звякнувший кинжал, когда тот уже было вонзился в лоб, и телохранитель, не медля, прыгнул вперёд, прямо на бегущего навстречу врага, вместе с этим выхватывая и вторую саблю.

Его клинок соприкоснулся с клинком юноши, глаза которого показались рангуну страшными. Ему?! Страшными?! Воину, не боящемуся смерти?! Телохранитель зарычал в приступе бешенства, чего ранее за ним не замечалось, и закрутился в Пляске Клинков, обрушивая на противника град ударов. Подобными фокусами владел далеко не каждый. Лишь на первый взгляд может показаться что любой, возьми он в руки два меча, будет сильнее того, у кого в руке лишь один. Но это только видимость. На самом деле овладеть двумя мечами на высоком уровне невероятно сложно, но если уж овладеешь, то пусть страшатся твои враги, ибо ты станешь сеятелем смерти, ужасом любого, кто сумеет выжить после схватки с тобой. Но такое с телохранителем бывало лишь однажды. И то он оставил единственного свидетеля его мощи в живых из-за приказа. Правда, вряд ли тот человек счастлив такому исходу. Ведь его руки и ноги тогда остались на поле боя...

Рангун танцевал вокруг противника, как если бы танцовщица кружилась вокруг своего кавалера. Вот только этот танец мог закончиться лишь одним: смертью одного из танцующих... Как?! Телохранитель побледнел, не прекращая своей Пляски, но с ужасом осознав, что его противник... присоединился к танцу! Он так же кружился, влившись в поток града ударов, так же переставлял ноги, отбивая удар за ударом... Но это невозможно! Как какой-то человек может владеть Пляской Клинков?! Да ещё и с одним мечом, тогда как этот стиль боя был придуман для двух?!

Телохранитель не мог поверить самому себе, но юноша, с которым ему не повезло схватиться, так быстро действовал вооружённой мечом рукой, танцуя вместе с ним, что в какой-то момент ему действительно показалось, будто у противника есть ещё одна рука, вооружённая точно таким же мечом... Но заворожённый подобным зрелищем, он совсем позабыл про "третью", свободную от оружия руку врага, которая на самом пике Пляски, когда клинки уже накалились от напряжения, а мышцы на руках стали как будто деревянные, исчезла куда-то, а появилась уже в обнимку с кинжалом.

Рангун в ужасе закрутился дальше, понимая, что юноша каким-то чудом его провёл. Он присоединился к танцу, и теперь, рискни телохранитель остановиться, человек со страшными глазами просто разорвёт его. Но в то же время, продолжая танец, он и не заметил, как стал лишь дополнением к танцу противника. Он умрёт - этот человеческий выродок убьёт его, рано или поздно. Так лучше уж забрать с собой в Лес Предка-Зверя и врага!

Клыкастый ждал. Не прекращая отбивать удар за ударом, с холодной головой, ждал. Рано или поздно, но наступит момент, когда телохранитель оступится, ошибётся. Он уже начал допускать ошибки, его удары уже не были настолько идеальны и точны, как в начале. Но пока рано. Ещё рано. Вот когда он устанет настолько, что его удары замедлятся, а ноги начнут двигаться хаотично - тогда томно ожидающий своего часа кинжал в руке можно будет всадить ему в сердце. Или в голову. Тут уж зависит от ситуации...