– Эти юноши собираются драться на поединке. Сделай так, чтобы ночное небо заволокло туманом; сбей их с пути, чтобы они не могли найти друг друга. Дождись, пока они выбьются из сил и уснут.
Увидя, что Лизандр во сне глубоком,[8] Его опрыскай этим травным соком,
Который с глаз снимает заблужденье
И возвращает правильное зренье.
Когда враги проснутся, то сочтут
Бесплодной грёзой всё, что было тут,
И тотчас же воротятся в Афины
Жить в нерушимой дружбе до кончины.
Пэк исполнил всё, что велел ему король: когда Лизандр и Деметрий, так и не отыскав друг друга, выбились из сил и заснули, Пэк смазал соком веки Лизандра и произнёс:
–
Пробудись, в неё вглядись,[9]Прежним счастьем упоённый.
Всяк сверчок знай свой шесток,
Всякий будь с своею милой,
Всяк ездок – с своей кобылой,
А конец – всему венец.
Тем временем Оберон отправился за Титанией. Она любила спать, завернувшись в пятнистую змеиную кожу, на берегу…
…
где цветут в избытке[10]Фиалки, дикий тмин и маргаритки,
И где кругом густой шатёр возрос
Из жимолости и мускатных роз.
Оберон склонился над спящей и смазал ей веки соком, приговаривая:
–
Что увидишь, встав от сна,[11]Тем останься пленена
И томись, любви полна.
Титания, проснувшись, увидела рядом с собой нелепейшее существо с ослиной головой. Это был один из актёров-любителей, которые пришли в лес репетировать пьесу; в лесу он столкнулся с Пэком, и тот заменил его собственную глупую голову ослиной. Взглянув на жуткое чудище, Титания воскликнула:
– О, что это за ангел? Ты так же мудр, как и хорош собой!
– Эх, вот бы мне хватило мудрости выбраться из этого леса – а большего мне и не надо, – ответил уродец с ослиной головой.
– Даже и не пытайся покинуть лес! – воскликнула Титания; ей, околдованной любовным соком, нелепый уродец казался прекраснейшим существом на земле. – Я люблю тебя! Останься здесь, со мной! Мои эльфы будут исполнять любые твои желания.
И на зов Титании явились четыре эльфа: Душистый Горошек, Паутинка, Мотылёк и Горчичное Зерно.
– Вот ваш господин: верно служите ему, – приказала королева. – Кормите его абрикосами и ежевикой, пурпурным виноградом, спелым инжиром и шелковицей. Крадите для него мёд у шмелей; пестрокрылыми бабочками отгоняйте лунный свет от его сонных глаз!
– Мы готовы! – хором отвечали эльфы.
– Любовь моя, здесь на цветы присядь! – говорит Титания чудищу. – Я голову поглажу дорогую.
Дай розами тебя мне увенчать.
Дай уши я большие расцелую.
Дуралею с ослиной головой любовь королевы была ни к чему, зато очень льстило, что ему прислуживают эльфы.
– Где Душистый Горошек? – спрашивает он.
– К вашим услугам!
– Почеши мне голову, Душистый Горошек, – велит он. – А где Паутинка?
– Здесь! – отвечает эльф.
– Убей вон того красного шмеля на верхушке чертополоха и принеси мне его медовый мешочек. А где Горчичное Зерно?
– Здесь!
– А от тебя мне ничего не нужно, – отвечает это нелепое созданье, – только помоги Душистому Горошку меня чесать. Пора мне к цирюльнику, а то лицо у меня что-то обросло шерстью.
– Не желаешь ли ты чего-нибудь съесть? – спрашивает Титания.
– Немного овса, пожалуй, – говорит уродец (его ослиная голова любит ослиную еду), – а потом, может быть, ещё охапочку сена.
– Хочешь, мои эльфы принесут тебе свежих орешков из беличьего дупла? – предлагает королева.
– Лучше пригоршню-другую гороха, – отвечает он. – И пусть никто из твоего народца не тревожит меня: я хочу вздремнуть.
– Спи! Я тебя руками обовью, – отвечает королева.
Тут появился Оберон – и увидел, как его прекрасная жена осыпает ласками и поцелуями дурацкого актёришку с ослиной головой! Поняв, что шутка зашла слишком далеко, Оберон сжалился над Титанией и решил избавить её от наваждения. Но прежде король уговорил жену отдать индийского мальчика, которого так стремился заполучить в свою свиту. Затем он смазал её прекрасные глаза соком цветка, снимающего чары. В тот же миг Титания увидела истинный облик того, которого считала воплощением красоты, и поняла, как глупо себя вела. А Оберон вернул незадачливому актёру его собственную голову, такую же глупую, как ослиная.
И вот всё встало на свои места. Оберон и Титания полюбили друг друга ещё сильнее, чем прежде. Деметрий не думал ни о ком, кроме Елены, а Елена и не переставала любить его. А Гермия и Лизандр были самой нежной парой, какую только можно найти во всей округе и даже в зачарованном лесу.
Влюблённые пары возвратились в Афины и сыграли свадьбы, а король и королева эльфов стали жить в радости и веселье – и свидетелем тому был весь заколдованный лес.
Буря
[12]
Просперо, герцог Миланский, был человеком учёным, всем сердцем преданным науке. Ему были милы одни лишь книги, а управлять Миланом он поручил своему брату Антонио, которому всецело доверял.
Но Антонио оказался недостойным доверия: он мечтал о герцогской короне и ради неё был готов на всё. Убить брата он не решился, потому что миланцы любили Просперо. И тогда он сговорился со злейшим врагом Просперо, королём Неаполя, и с его помощью захватил герцогский престол, заполучив всю власть, богатство и почёт.
А свергнутого Просперо вывезли в открытое море и посадили в утлую лодку без руля, мачты и парусов. Враги так люто ненавидели Просперо, что отправили вместе с ним на верную смерть его дочь Миранду, которой не было и трёх лет.
Однако среди тех, кому было поручено это дело, нашёлся честный дворянин по имени Гонзало, который пожалел герцога и его дочь и решил помочь им. Он сумел тайно пронести в лодку воду, провиант, одежду и самое дорогое для Просперо – его бесценные книги.
Лодку прибило к острову, куда и высадились Просперо с малолетней дочерью, целые и невредимые. То был заколдованный остров: долгие годы он находился во власти злых чар колдуньи Сикораксы. Всех добрых духов, которые жили на острове, колдунья замуровала в стволах деревьев. Сикоракса умерла незадолго до того, как Просперо оказался на острове, но духи, во главе с верховным повелителем Ариелем, остались в своих темницах.
