Пролог

Ветер бил в лицо и сбивал с ног. Только что они преодолели сорок лестничных пролетов, и от спасительной взлетной площадки их отделял только этот коридор, разбитый, разгромленный снарядами. Враги сразу разгадали замысел беглецов: взлетно-посадочная площадка надежно экранировалась портативным щитом, разбомбить ее не удастся, а вот путь к ней легко отрезать. Сначала ракетами обстреляли нижние этажи здания, и сейчас там царил огненный ад, который и загнал их вместо гравилифта на лестницу. Потом несколько раз они натыкались на высадившиеся десант-боты и растратили почти весь боезапас в бою. Только у Мясника оставался один рожок к автомату, да у Белой - зарядпатрон к бластеру. Если им на пути встретится еще десант - придется прорываться зубами и кулаками.

Правда, сейчас ветер казался пострашнее любого врага. За стеной буйствовал дикий ураган, а развороченные стены превратили коридор в длинную трубу, в которой ветер разгонялся и со свистом мчался от одного края до другого. Двести метров. Ровно двести метров до спасения из ада. Врагам не достать их с борта корвета, а корвет ждет на площадке.

- Быстрее! Быстрее! - орал Мясник, прорубая могучей грудью дорогу сквозь вязкий ветер.

За ним шлось легче. Белая, Сноп, Доктор старались не отставать, и только в самом конце с трудом бежал Вадим. Несколько раз он падал: в последней стычке ему подбили ногу, и каждый шаг давался с трудом.

- Где это недоразумение?! - оглянулся Сноп, высокий десантник с мощными кулачищами, пробивающими бетонные стены. Сноп ненавидел Вадима, ненавидел за то, что его навязали группе высадке, и Вадим - слабое звено. Досадная помеха с какой-то маленькой провинциальной планеты со странным названием Земля. Он только тормозил группу, из-за него несколько раз останавливались "перевести дух", и может, из-за него-слабака и попали в засаду злотов.

- О-о-о, святые небеса! - Сноп плюнул, и густая слюна отлетела и шмякнулась об стену, припечатанная ветром. - Что ты там копаешься?! Быстрее шевели копытами или встреча со злотами тебе покажется раем!

Вадим виновато улыбнулся и попытался перейти на бег, но с резкой болью нога подкосилась, и он упал на пол с трудом успев выставить руки, чтобы не врезаться лицом в землю. Упал и зажмурился от боли и страха. Он ожидал гнева Снопа, его грозного рыка, привычных за сегодня тычков, но не дождался. С недоумением Вадим посмотрел вперед и теперь уже испугался по-настоящему - все напрасно, они погибли!

Мясник безвольной куклой повис в воздухе в зеленоватом стазис-поле, а впереди дорогу преградили три фигуры в серебристой облегающей одежде - злоты! С десяток боевых дронов, с трудом удерживая равновесие на ветру, стремительно приближались к беглецам, и дула их плазмометов злорадно блестели в лучах местного солнца.

- Добегались! - ветер донес обрывки смеха злотов. - Думали уйдете?!

Белая и Сноп растерянно смотрели то на Мясника, то на Доктора - он главный в группе, и сейчас они ожидали его слова, его действий. Доктор обернулся к Вадиму и рявкнул:

- Давай!

Вадим непонимающе уставился: что он хочет от него?

- Давай, твою мать! Что ты медлишь! - Доктор побагровел от злости. Теперь на Дока непонимающе оглянулся Сноп ("что можно ожидать от этой тряпки? Что он может дать и сделать?").

Наконец Вадим понял замысел Доктора, в животе похолодало. "Только не это, только не это, - кричало все тело. Он отрицательно закачал головой:

- Я не могу! Не могу!

- Давай, скотина! Или нас всех перережут! - Доктор подбежал и ударил Вадима по щеке. Перчатка боевого костюма, оснащенная электрошокером, кусалась жестче бойцового пса.

Вадим упал и заорал от боли.

- Ты сам попросил, Док! - прошептал он.

И когда в следующую секунду оторвал голову от пола, и Сноп, и Белая в парализующей догадке раскрыли рты: глаза Вадима без зрачков, белые как молоко, симметрично застывшая маска лица. Вадим снова закричал, и тело выгнулось дугой, приподняв его на колени, голова откинулась назад. Донеслись встревоженные крики злотов, пол рядом забурчал от всполохов выстрелов, но ветер сбивал заряды плазмы, и они лишь слегка подпалили комбез. Впрочем, стрелять уже было бесполезно! пол под Вадимом засеребрился от стекающего с него мороза, руки дрожали в напряжении, грудь вздымалась и тяжело опадала.

В ужасе Белая смотрела на покрасневший индикатор заряда оружия, перед глазами на вирт-экране замелькали тревожные строчки: "отказ имплантов плечевого усиления... отказ имплантов ускорения... отказ... отказ...". У Белой подкосились ноги, и Сноп подхватил ее под руки. Пожалуй, его лицо еще никогда не выражало такой ошарашенности! Теперь стало понятно зачем их направили сюда, и зачем навязали этого заморыша. Лучше сразиться со ста злотами, чем столкнуться с одним таким "недоразумением".

- Обнулитель! Этот ублюдок - ОБНУЛИТЕЛЬ! - заорал он не своим голосом, и в первые в жизни по его ногам побежали струи мочи.

Вадим внезапно перестал орать, голова резко приняла вертикальное положение, и последнее, что запомнил Сноп это ударная волна, которая сметая все на своем пути пронеслась навстречу злотам, а за ней стены, пол, потолок покрылись мглистой изморозью от внезапно нахлынувшего холода...

- Обнуление завершено! - отчеканил Вадим бесцветным голосом, и молочная белизна спала с его глаз.

Больше вокруг никого не было: ни злотов, ни дронов, ни людей. Остались лишь оболочки.

Глава первая. Убийца поневоле.

- Эй, Вадим! Ты не опоздаешь? - из-за приоткрытой двери раздался голос матери. - Под тридцатник лбу, а все в игрушки играешься - не стыдно?!

Вадим посмотрел на часы и больно ударился коленом об стол, соскочив со стула. Вот ведь засада! Через полчаса электричка, а на нем из одежды только легкие шорты. С утра Вадим собирался на дачу к бабушке, но как всегда засиделся за игрой, и дотянул до последней электрички. Оставалось только одно: или бежать сломя голову до платформы, или остаться до утра и выслушать сначала от матери, потом от отца какой он неблагодарный свинтус, который не может выкроить для любимой бабушки и одного дня. Вадим на секунду представил всю эту сцену и решил во чтобы-то ни стало успеть на электричку. В спешке переодевшись в потертые джинсы и рубашку, прихватив ветровку на всякий случай, он рванул к двери.

- Ты лопату забыл! - крикнула вдогонку мать, - и поцелуй там от меня бабушку. Скажи, что мы с отцом приедем в субботу.

"Лопата-то зачем, если у бабки есть своя?" - поморщился Вадим, но опять решил не спорить, и подцепив под мышку уже предусмотрительно завернутую матерью в мешок лопату выбежал на улицу.

Небо на западе лениво алело, Солнце распухло красным диском с неровными краями, и Вадим с досады хлопнул себя по лбу: забыл очки дома, когда причесывался, а, значит, теперь придется прищуриваться и привыкать к тому, что время от времени очертания предметов будут искажаться. Из-за врожденного астигматизма без очков окружающий мир порой принимал затейливые формы: сплюснутая как раздавленное яблоко луна, вогнутые люки колодцев, кривое, вот как сейчас, Солнце. Но вернуться за очками - опоздать на электричку, и получить еще и лекцию на тему сыновьей несобранности... нет это выше его сил! Как-нибудь и так обойдусь, решил Вадим и побежал в сторону "железки". В конце концов, искажения не такие уж и сильные, привычно, а копать огород можно и без очков - немудрена наука. Да и бабушка отчитывать за такие мелочи точно не станет, может даже у нее и запасные очки для любимого внука припасены.

В таких раздумьях он сначала и не расслышал протяжного гудка электропоезда, и только когда до путей оставалось совсем немного, и Вадим увидел замедляющуюся ленту электрички, понял, что безнадежно опоздал. И все же припустил с такой прытью - хоть на Олимпийские игры отправляй! Мозг лихорадочно искал выход, и вскоре нашел, надо было всего лишь срезать немного путь "по железке" через кусты, через канаву, и тогда он еще успеет. Электричка стояла на платформе обычно две минуты - этого времени вполне хватило бы успеть.