Сехун смотрит ему вслед. Он впервые видел, что Крис так плачет и это не дает ему покоя.

— Папа, может, не стоило так…

— Сехун, — парень осекается, — На сегодня достаточно разговоров. Отправляйся к себе. Уверен, тебе есть чем заняться.

— Да, отец.

Сехун поднимается, выходя из комнаты. Мужчина устало закрывает глаза ладонью. Его супруга опускается на диван.

Спустя несколько минут, вздыхая, господин О убирает руку от лица.

— Это зашло слишком далеко. И с этим нужно что-то делать.

— Ты знаешь, я давно говорила об этом.

— Они не поймут.

— Тебе самому хочется видеть всё это!

Мужчина трет подбородок, прячет лицо в ладонях, раздумывая и сомневаясь, но в итоге смиренно кивает.

— Возможно, так и правда будет лучше. Завтра я позвоню им с утра.

Женщина поджимает губы и, поднимаясь, выходит из комнаты.

Господин О откидывается на кресле, запрокидывая голову назад. Спустя столько лет ему приходится расплачиваться за собственные ошибки, но плата оказывается непомерно высока.

*

Сехун сидит в своей комнате у окна, глядя на начинавший моросить дождь. Он не знает о решении его родители, но и без предсказаний понятно, что ничего хорошего не будет. В ушах звенит голос отчаявшегося Криса, а перед глазами стоит вид целующихся парней.

Психуя, Сехун дергает головой, ударяясь об стену и тут же чертыхаясь.

Он не оправдывает себя за многие поступки. Он сожалеет, что злясь, посмел поднять на Криса руку, что часто срывался и кричал на него, просто потому что знал — Крис никогда не ответит, не даст сдачи, даже не возразит. И это выводило его сильнее всего из себя. Он хотел видеть эмоции Криса, то, как он злится, как радуется, как смеется, но все это досталось какой-то машине. Крис всегда был рядом, но при этом бесконечно далеко, так что хотелось плакать, кричать и ломать все вокруг. Всю жизнь Сехун видел только спину Криса, когда он мыл, убирал, что-либо делал. А он просто хотел, чтобы Крис посмотрел на него и увидел не избалованно ребенка, а его настоящего — человека нуждавшегося в нем. Ему было бы достаточно обними его Крис хотя бы однажды по-настоящему крепко, а не механическим сдержанным жестом.

Сехун притянул колени к груди и положил сверху голову, хмуро глядя на улицу. Он думал о своем признание родителям, о том, что Крис уже не просто ходит на прогулки, а встречается с машиной и проявляет по отношению к нему чувства.

Был ли его поступок верным или нет?

Все чего Сехун желал это оградить Криса от постоянного напоминания, что он машина. Парень надеялся, что как только он окончит университет и переедет от родителей он заберет Криса с собой, отключит эту чертову систему контроля и позволит ему стать самим собой. Надо было подождать всего лишь пару лет, но это оказалось невозможно.

Если Крис не нужен его родителям, то он нуждался в нем с самого рождения. Сехун еще помнит те редкие моменты из детства, когда не родители, а именно Крис помогал ему с домашним заданием, лечил во время простуды, читал сказки на ночь, прикрывал за шалости.

Встав со своего места, Сехун выглянул в коридор. Как обычно, мать была в спальне, пока отец сидел в своем кабинете. Быстро шмыгнув по коридорам в дальний конец дома, он вошел в комнату Криса. Машина лежала на постели, глядя в потолок. Пройдя до нее, Сехун опустился на край кровати.

— Наверное, ты злишься на меня?

Крис повернул голову.

— Машины не способны злиться.

— Врешь. Могут. И ты злишься.

— Зачем ты рассказал им?

— Потому что тот парень уничтожит тебя! Неужели ты не понимаешь это!

Крис закрывает глаза. Сехун ждет, что он хоть что-то скажет, но машина молчит, и парень нарушает тишину первым.

— Я не понимаю это. Зачем ты ходил к нему? И ты целовал его! Ты целовал парня, машину!!! Почему?

Крис улыбается уголками губ, открывает глаза и смотрит на Сехуна так, как никогда прежде не смотрел. Мягко, с нежностью.

— Ревнивый, глупый ребенок. Я люблю Тао. А он любит меня. Это естественно желать целовать того, кто тебе дорог.

— Но он парень!

Крис понижает голос до шепота.

— Да, но разве это имеет значение? Пойми, Сехун, — Крис садится на постели, — Любят не за пол или возраст, не за социальный статус или шаблон поведения. Любят просто за то, что ты есть. За то, что ты являешься самим собой со всеми преимуществами и недостатками. Остальное значения не имеет, потому что это просто мишура. Ни одна искусственная лампа не заменит тепла и света пламени настоящего огня. Надеюсь, ты сможешь когда-нибудь это понять и полюбить.

Сехун опускает взгляд, задумываясь над словами Криса. Машина слегка ерошит его волосы, привлекая к себе его внимание.

— Ты так быстро вырос.

— Крис…

— Тебе стоит вернуться к себе. Все будет в порядке. Иди.

Сехун хмурится, но послушно поднимаешься и уходит. Крис перестает улыбаться, глядя на закрывшиеся двери.

— У тебя все будет в порядке…

Машина ложиться на постель, закрывая глаза. Из-под сомкнутых век стекают слезинки, но на губах царит легкая полуулыбка. Крис вспоминает минувший день.

Он ни о чем не жалеет.

*

Утро нового дня ни чем не отличалось от каждого предыдущего.

Крис поднимается раньше остальных, запускает робота уборщика, открывает шторы на окнах, впуская в комнаты лучи восходящего солнца, регулирует уровень работы кондиционеров, повышая влажность, а после готовит завтрак.

На календаре суббота, выходной день, а значит, обитатели дома встанут позже обычного.

О предыдущем дне ничего не напоминает, кроме неясного чувства внутри. Крис догадывается, что его ожидает, но старается лишний раз об этом не думать, потому что, еще впервые признавшись Тао в любви, он начал к этому готовиться.

Время пролетает незаметно, и спустя час уже готова фруктовая каша, свежеиспеченные хлебцы, сварен кофе, нарезан салат.

Расставляя тарелки на столе, Крис останавливается, поворачивая голову и выглядывая в окно. Порывом ветра с ближайшего дерева срывает несколько листьев, которые, кружась, опускаются вниз.

Конец сентября. Еще пара недель и деревья останутся обнаженными, усыпав, вызолачивая, своей листвой аллеи парка. Жаль они с Тао уже не смогут по ним прогуляться. Они вообще больше не смогут когда-либо прогуляться вместе вновь.

Машина смотрит на высвечивающийся на холодильнике циферблат часов. Время начало десятого, а значит, скоро все должны понемногу просыпаться. Словно в ответ на эти мысли на кухню, потирая глаза, входит Сехун.

— Доброе утро.

— Доброе. Кофе?

Парень сонно кивает и Крис наливает бодрящий напиток, ставя его перед ним на стол, после заканчивая расставлять на столе корзинки с хлебцами и печеньем.

Усаживаясь за стол, Крис принимается завтракать. На кухню подходят мужчина и женщина, бросившие мрачные взгляды в сторону машины. Завтрак проходит в тишине.

Закончив с едой, Крис остается на месте, ожидая услышать решение о своей дальнейшей судьбе.

Отодвинув от себя пустые тарелки, Сехун оборачивается к отцу.

— Я хотел сегодня сходить купить новую гитару, можно я возьму с собой Криса?

Господин О замирает с поднесенной ко рту ложкой, а после опускает её.

— Нет, Сехун.

— Пап, но он ведь все равно не сможет все время сидеть взаперти!

Мужчина вздыхает, откладывая столовые приборы.

— Это решение далось нам не просто, но… больше Крис не будет жить в нашем доме.

Сехун застыл, а после испуганно выдохнул.

— Что значит, не будет жить в нашем доме?

Оставив вопрос Сехуна без внимания, господин О повернулся к Крису, спокойно сидевшему сложив руки на коленях.

— Я только что звонил в службу контроля в отдел утилизации.

Машина сжала губы, а после, сглотнув, кивнула.

— Я понимаю. Мне следует взять с собой какие-либо вещи?