Переваривая услышанное, Тао потер лоб.

— И в чем именно заключается это реалити-шоу в Адаррхе?

— Оно называется «Real Men», тебе нужно будет проходить службу наравне с остальными военными. Теперь ты у нас боец за равноправие, так что придется показать, что мужчины омеги не уступают мужчинам альфам!

Сильнее всего Тао хотелось схватиться за голову.

— Я что, по-вашему, «Солдат Джейн»?!

— Мы не кино в Голливуде снимаем, Тао, здесь всё будет по-настоящему! — заметив панику во взгляде омеги, директор поспешил добавить, — На деле, конечно, у тебя будут поблажки, всё-таки это реалити-шоу, а у него цель создать представление, а не подготовить тебя к войне. Но к испытаниям подготовиться стоит!

Хуан нахмурился, раздражаясь.

— И альтернативы для меня нет, так?

— Как я сказал, этот вопрос уже решен. Поэтому через три дня будь готов отправиться в Адаррх.

Тао готов был застонать, закрыв лицо руками, съехать на пол и забарабанить руками и ногами по полу в капризной истерике. Вот только не в его привычках было так себя вести, да и вряд ли это что-либо изменило. В конце концов, если это поможет восстановить его репутацию и вернет возможность сниматься в кино, он потерпит. Всего-то и нужно представить, что это обычные съемки в фильме об армии. Не съедят и не убьют же его на самом деле в этом Адаррхе. Наверняка руководство канала позаботилось о безопасности участников съемочного процесса, к тому же, у него будет целый лагерь охраны, так что — прорвемся!

====== II. Welcome! ======

Три дня до отправки в Адаррх Тао старательно изображал из себя бравого омегу бойца, что и коня остановит, и в горящую избу войдет, и полки за собой поведет, если нужно. Окружающие отнеслись к новости о его поездке в военный лагерь настороженно и по-разному. Кто-то желал ему смерти, кто-то говорил, что он ненормальный, ибо омеги должны рожать и у плиты стоять, а кто-то переживал, пытаясь поддержать и подбодрить.

В день отъезда Хуан с утра приехал в компанию, чтобы познакомиться со съемочной группой. Минсок нервозно улыбался, убеждая Тао, что всё под контролем и ему не о чем волноваться. Хотя, чем больше он это повторял, тем сильнее омега понимал, что дело пахнет керосином и что-то во всем этом нечисто.

Следом за директором, актер прошел к конференц-залу, где Тао ожидали его новые коллеги. Распахнув дверь, Хуан замер на пороге, нахмурившись.

В длинном помещении с огромным овальным столом и множеством кресел находились двое. Один из них — длинный худой альфа с волосами до плеч в сером балахоне-безрукавке и черных джинсах-трубочках. Откинувшись в одном кресле, он сидел закинув ноги на подлокотники соседнего, демонстрируя массивные берцы. Залипая в экран телефона, он жутко скалился в безумной улыбке. На накаченных мышцах-банках темнели татуировки. Позади него, привалившись спиной к стене, стоял парень омега, подпиливавший ногти. Низкорослый, с черными коротко остриженными волосами и броской длинной челкой, спадающей на глаза, делающей его похожим на эмо. Рушила такой депрессивный образ гавайская рубашка в разноцветный цветочек и малиновые бриджи.

Попятившись, Хуан нервно обернулся к молчавшему Киму, наблюдавшему за его реакцией.

— Это ещё что за фрики?

Прокашлявшись, Минсок тихо произнес:

— Почему же сразу фрики. Просто журналисты, с которыми ты проведешь примерно ближайший месяц.

— С этими?!

Еще раз обернувшись, Тао вздрогнул, потому что «эмо» вскинул голову, уставившись на него глазами с фиолетовыми линзами. Отстранившись от стены, он что-то бросил «патлатому», который так же посмотрел в сторону актера.

Вновь повернувшись к директору, Хуан нервно выдохнул:

— Может извиниться перед Ваном не такая плохая идея?

— Хуан Цзытао! Ты струсил что ли? — Минсок усмехнулся, а Тао оскорбленно фыркнул.

— Нет, но…

— Может, мы как-то в темпе поедем в аэропорт? — за спиной раздался неожиданно мягкий голос, привлекая внимание актера, — А то опоздаем на рейс! Нам ещё как бы надо поснимать нашего главного героя.

Позади стоял «эмо», за плечом которого высился альфа, выдувавший из жвачки голубой пузырь.

— Конечно, — видя, что Тао залип на жвачке, Минсок постарался разрядить обстановку, — Собственно это и есть Хуан Цзытао, а это репортер Бён Бекхён и Пак Чанёль — оператор.

Лопнув пузырь, альфа махнул рукой.

— Здорово!

Убеждаясь, что его вручают в руки паре двинутых фриков, Хуан нервозно улыбнулся.

— Привет!

— Ну, раз познакомились, поехали уже. Чанёль, сумки забери.

Альфа угукнул, возвращаясь в дальний конец кабинета, где они сидели, закидывая за спину огромный рюкзак и беря в каждую из рук по огромному обшитому металлом ящику с ручками. Теперь этот парень смахивал на терминатора. Не хватало только красного глаза и какой-нибудь фразочки вроде: «Hasta la vista, baby!»

Минсок по-отечески хлопнул Тао по плечу.

— Ну, дальше сам. Я на тебя надеюсь.

— А мой менеджер? И что, кроме них никого больше не будет? А как же гримеры, декораторы, осветители и…

Сбоку послышался смешок. Хуан осекся, тревожно поглядывая в сторону Бекхёна.

— Так, парень, хватит шутки шутить, мы, конечно, согласились на этот цирк, но мы на арену опаздываем.

Нахмурившись, актер повернулся, сурово посмотрев на директора.

— Господин Ким?!

Сжав кулак в подбадривающем жесте, Минсок улыбнулся.

— Ты справишься, малыш! Файтинг!

Впервые Тао заподозрил, что на деле от него тупо пытаются избавиться, сослав к черту на кулички. Тяжело выдохнув, Хуан поправил свой рюкзак и отошел в сторону, пропуская выходившего из конференц-зала оператора.

Как сказал Ким пару дней назад, всё уже решено и оставалось только смириться. Бросив напоследок тяжелый задумчивый взгляд на Минсока, Тао зашагал следом за журналистами, которые шли вровень. Пак вновь надувал пузыри из жвачки, а Бекхён, будто насмехаясь, насвистывал себе под нос «Timmy Trumpet & Savage — Freaks».

*

К уже знакомой паре в аэропорту присоединяется шепелявое нечто с радужными волосами, которое на вид даже не совершеннолетнее. На вопрос Хуана, не боятся ли они брать с собой ребёнка в Адаррх, Чанёль, впервые с момента их знакомства, произнес:

— Помощник это мой. С техникой помогает, — немного помолчав, альфа глубокомысленно закончил, — …и не только!

Проглотив рвущуюся колкость, что лозунг их канала видно: «Берем только неадекватных с отсутствующей крышей!», — Тао кивнул, представляясь новому члену их команды со своей дежурной улыбкой.

Чанёль оперативно вытащил камеру, поспешно настроил, и Бён кивнул Тао, попросив изобразить нечто горделиво-пафосное, пообещав при монтаже вставить в этот лирический момент что-нибудь до жути патриотичное. Пока Пак снимал, Бекхён не лез в съемочный процесс, наблюдая с суровым видом. Хуан начинает переживать, что что-то не так, но стоит альфе опустить камеру, как «недо-эмо» кивает, поторапливая их с посадкой.

Поспешно проходя регистрацию на нужный рейс, парни занимают собственные места. Рядом с Тао садится помощник Чанёля, а журналист с оператором устраиваются в соседнем ряду.

Придвигаясь ближе, радужный-мальчик, именуемый Сехуном, решил представиться получше, начиная свое повествование обо всей своей подноготной. За время перелета Хуану пришлось выслушать про недавно закончившуюся учебу в университете, стажировку в компании, семью (вплоть до пятого колена), и узнать, как парень переживал перед отъездом, потому что у его собачки был странный стул.

Периодически этот рассказ прерывался ржачем Чанёля, смотревшего на планшете фильм, и загадочными возгласами «Кэбсон!» от печатавшего что-то на макбуке Бекхёна.

Глядя на эту троицу двинутых, Хуан с трудом сдерживался от желания сделать фэйспалм и попросить у стюардессы парашют, чтобы выброситься из боинга.

Когда шасси самолёта касаются взлетной полосы в столице Адаррха, Тао чувствует себя выжатым лимоном и у него до сих пор гудит в ушах от голосов сопровождающих.