— Видите ли, — обратился он к Дэвиду, видимо признав его главным на настоящий момент, — у меня очень тяжелый пациент, мне только что позвонили, что ему стало хуже…

— Я понимаю, доктор, — мягко возразил мой друг, — но неужели никто из ваших коллег не может вас выручить? Ведь, возможно, произошло убийство.

— Хорошо, — внезапно легко согласился Тарни, — позвоню, пожалуй, доктору Франку. Он живет неподалеку от больного. Да, вы правы…

Гости разбрелись по комнате в ожидании полиции. Разговаривать никому не хотелось, все были растеряны.

— Карл, — вдруг позвала Марика, и доктор Тарни мгновенно оказался возле нее. Она что-то тихо сказала ему, и он сел с ней рядом.

Джим Сотти подошел к нам с Дэвидом.

— Нехорошо, — как-то невпопад сказал он. — Просто нелепая ситуация.

— Да, что уж тут хорошего? — поддержал этот странный разговор Дэвид.

— Вы не понимаете! — с еле заметным раздражением произнес Джим. — Я ведь с ним спорил!

— Ну и что? — удивилась я.

— Ведь полиция будет выяснять…

— Вы что же, считаете, что там работают идиоты? — Его волнение мне казалось действительно странным. — А господин Кроун был недоволен оценкой своей коллекции, — тихо добавила я.

Полицейский комиссар, который приехал первым, был моим хорошим знакомым, а точнее, мы уже успели стать друзьями. Еще будучи адвокатом, я пару раз принимала участие в процессах по делам, блестяще завершенным следственной группой, возглавляемой им. Кроме того, мы иногда сотрудничали, если вдруг пересекались наши интересы. Да, это был Эрик Катлер. И он сразу же заметил меня:

— Вот уж не надеялся встретить вас здесь, Мэриэл. Вы тоже были в числе гостей или вас уже успели пригласить нам в помощь?

— Что вы, комиссар. Я здесь как частное лицо. В общем, рядовой свидетель…

— Нам повезло, что на месте происшествия оказался такой свидетель.

Спустя несколько минут приехала следственная бригада. До чего странно выглядело все это их суперсовременное оборудование на фоне почти музейных декораций.

После того, как видеокамера запечатлела место происшествия во всех подробностях, заглянув в каждый уголок замка, а прибывший медэксперт бегло осмотрел тело, покойника увезли для более тщательного изучения. Предварительное заключение исключало какие бы то ни было иные толкования — отравление.

Я исподволь поглядывала на всех невольных участников драмы, и почему-то думалось, что никто из присутствующих не испытывает никакого беспокойства, за исключением, быть может, доктора, который, скорее всего, если и беспокоится, то о своем пациенте.

Никто не расстроился по-настоящему, да оно и понятно: Морис Парр был мало знаком даже с хозяином дома, да и симпатичным человеком его трудно было назвать. Насколько мне известно, он был одинок, редко покидал свой дом, гостей у себя принимал еще реже. Интересно, кто наследует все его богатство?

— О чем задумались, коллега? — От неожиданности я вздрогнула. Катлер стоял рядом и так же, как и я, разглядывал расположившихся в разных концах комнаты гостей Кроуна. Сам хозяин замка в это время о чем-то разговаривал с молоденькой девушкой в форме горничной. Если я не ошибаюсь, она подавала нам роковое вино.

— Я вот о чем думаю, комиссар… Принято считать, что люди, невольно оказавшиеся в роли свидетелей преступления, как правило, нервничают, даже если не имеют никакого отношения к происшедшему…

— А вы уверены, что здесь имеет место именно преступление?

— Нет, не уверена, но все же умер человек. Даже если произошел несчастный случай, мне непонятно…

— И что же вам непонятно?

— Как бы это лучше сформулировать?.. Люди не то чтобы спокойны… Нет, каждый из них по-своему возбужден, но мне почему-то кажется, что ими, скорее, владеет любопытство. Их волнует причастность к чему-то необычному, ведь, к счастью, такие происшествия происходят не каждый день.

— Пожалуй, вы правы… Об этом стоит подумать.

Комиссар подошел к Роберту Кроуну.

— Скажите, а где находился господин Парр, когда подавали вино? — спросил он хозяина.

— Вот тут, — показал Кроун на столик, за которым еще совсем недавно сидел Морис Парр и рассуждал о портретной галерее замка.

Комиссар внимательно осмотрел столик и его окрестности. Он подозвал одного из сотрудников экспертной группы, и тот какое-то время собирал вокруг столика и на нем все, что можно было собрать. Я поняла, что комиссар ищет следы яда. Предстояло понять, как и кто мог отравить вино, которое выпил Парр. Впрочем, факт, что было отравлено именно вино, можно было считать лишь наиболее вероятным, но нужно было дождаться результатов анализов и вскрытия.

— Сейчас я хотел бы поговорить с каждым из присутствующих, — громко сказал Катлер, обращаясь сразу ко всем. — Я понимаю, что время позднее, поэтому постараюсь не задержать вас надолго. Я бы хотел сначала поговорить с вами, Мэриэл, — сказал он, и мы поднялись на второй этаж в кабинет Кроуна, который тот предоставил в распоряжение полицейского комиссара для проведения предварительного опроса свидетелей. Вместе с нами поднялся и Дэвид, против чего комиссар не возражал.

Я как можно доскональнее рассказала обо всем, что происходило в замке этим вечером, стараясь не упустить ни одной детали, Дэвид немногое мог добавить к моему рассказу. Теперь Эрику Катлеру, как он сам признал, было значительно легче говорить с остальными свидетелями. Поскольку комиссар настоял на нашем участии в этой процедуре, я могу рассказать о ней довольно подробно. Первым был доктор Тарни, поскольку он был единственным, кто по-настоящему спешил покинуть место происшествия.

— Насколько хорошо вы знали господина Парра? — спросил комиссар после всех необходимых формальностей.

— Мы ни разу не встречались до этого момента, — ответил доктор, но мне показалось, что он хотел что-то добавить.

Я не ошиблась. Тарни заговорил, не дожидаясь следующего вопроса.

— Я бы хотел вам кое-что сообщить, хотя это, конечно, нужно будет проверить. — Он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Да, я никогда не встречался с покойным раньше, но я знаком с его лечащим врачом и считаю, что у доктора Крафта есть для вас очень важная информация.

— А вы нам эту информацию сообщить отказываетесь? — на всякий случай спросил Эрик Катлер, хотя ответ был очевиден.

— Видите ли, я не могу вам ничего сообщить, не нарушая врачебной этики. Информацию я получил случайно, да могу и ошибиться. Я всего лишь высказал предположение, а доктор Крафт, думаю, не станет от вас ничего скрывать.

— Но факты, на основании которых вы сделали ваше предположение, разве вы не можете сообщить?

— Кое-что могу, но, поверьте мне, вам лучше поговорить с Крафтом.

— Ну, хорошо, спасибо вам, доктор. Вы можете быть свободны.

— Спасибо, но не могли бы вы разрешить и Марике Кроун покинуть замок? Я обещал отвезти ее домой.

— Тогда вам придется задержаться на несколько минут, пока мы зададим ей пару вопросов. Если вам не сложно, пригласите ее, пожалуйста, сюда.

Марика выглядела совершенно спокойной, и это не вызывало удивления. Неприятно, когда подобное происходит на твоих глазах, но вряд ли Марика была знакома со старым коллекционером, а смерть незнакомого старика не способна по-настоящему потрясти.

Катлер задал несколько обычных вопросов, включающих анкетные данные, а затем перешел к деловой части разговора:

— Были ли вы знакомы с покойным до встречи на этом приеме?

— Да, — неожиданно ответила Марика. — Господин Парр — мой довольно близкий родственник.

— Как часто вы с ним встречались и как складывались ваши отношения?

— Какие отношения, комиссар? Дядюшка Морис терпеть не мог всех своих родственников, не думаю, что я была исключением. Еще ребенком я, возможно, видела его на каких-нибудь родственных мероприятиях, но не помню. Я упомянула о наших родственных связях, только чтобы уклонение от ответа не вызвало подозрений. Вы ведь все равно бы об этом узнали, не так ли?