Не самая весёлая история. Ею матери любят пугать детей. И Джеджун даже подумать не мог, что однажды Фиано из страшилок переберутся в реальность. Внешне они мало отличались от людей, но… Отличались. Ему до сих пор было холодно от того взгляда. Кончиками пальцев он провёл по саднящим следам от ошейника, оставшимся после резкого рывка.

Джеджун вновь сел и ощупал проклятый обруч на шее. Конечно, он не глава дома, не принц и даже не родственник какого-нибудь высокопоставленного чиновника, но этот Фиано не имел права смотреть на него так. Стоило лишь подумать о той ситуации, и внутри всё буквально переворачивалось от ярости и бешенства. Джеджун отстранённо посмотрел на свои руки ― они дрожали.

Он вытянулся на диване, закрыв лицо ладонями, сделал глубокий вдох. Немного полегчало. Кое в чём Ючон прав: необходимо адаптироваться к ситуации, потому что это, чёрт возьми, не сон. Если прикинуть уровень технологий Фиано… Шансы убраться отсюда ничтожно малы.

Надо подумать спокойно и рассудительно.

Итак, экипаж “Горностая” в полном составе в плену. Двадцать человек. Из них боевых офицеров… Трое. Капитан, Ючон и Джеджун. Остальные члены экипажа ― офицеры и солдаты внутренних войск, они ― в лучшем случае ― участвовали в подавлении общественных беспорядков. Семнадцать человек смогут без проблем приспособиться к переменам: у людей силён инстинкт выживания и самосохранения. Едва они осознают, в какое дерьмо влипли, и поймут, как малы шансы вернуться к жизни прежней… Они сломаются. Комфорт, еда, защита ― всё необходимое. Сломаются и сдадутся, если уже не сдались.

Капитан немолод, старый волк, этот упрям. Да, сказано про него: “Горбатого могила исправит”. Будет пытаться, его обломают. Останется ни с чем и долго не протянет. Тоже сломается, но по иной причине: осознает невозможность побега и не сможет смириться, будет ворчать до конца жизни и останется здесь. Грустно? Ещё как. Но факт.

Ючон… Ючон себе на уме. Он умеет очаровывать людей своим нравом, умён и даже проницателен. Не особо ответственный, чуть рассеянный, но умный, да. И вряд ли ему по душе нынешний расклад. Однако ему проще: язык он знает, кое-что уже видел, пришёл к каким-то выводам. Делать глупости Ючон точно не станет, а что тогда? Выжидать, верно. Он будет выжидать, будет очень осторожен и терпелив ― и дождётся нужного момента. Уж Ючон сможет. Это его специальность ― говорить и заговаривать. Он умеет при необходимости манипулировать людьми так, что они этого даже не замечают. Если держаться с Ючоном рядом, то шансы вырастут, потому что…

Потому что Ючон не станет делать глупостей, зато глупости будет делать Джеджун.

― Я буду не я, если не выберусь отсюда, ― прошептал он, устремив взгляд в потолок. ― Выберусь.

С Ючоном ― получится. Надо лишь отвлечь от него внимание всех прочих, поэтому Джеджуну придётся делать глупости и делать их хорошо.

― И заставить тебя заплатить подороже, ― ещё тише добавил он и сжал кулаки, воскресив в памяти тот самый взгляд.

Как там иногда напевает Ючон?

“Время тает, я останусь!

Пусть судьбу вершат

Девять жизней ― одна душа,

Несвободна, и не спеша…”

Пиратов видел, пару раз был в плену, участвовал в нескольких боевых операциях. Не сахар, а горечь дыма и привкус крови на губах. Терпение позаимствует у Ючона, поделится надеждой, а там ― время покажет, как сильно Фиано недооценили тех, кого они так презрительно называют “Низшими”.

Так, три правящих дома, да? И три заносчивых придурка-Фиано: мелкий ― красноволосый, надменный ― их хозяин и тот ― с холодными глазами.

“У Фиано всё строго расписано ― на каждый случай есть правило или закон. Очень удобно, на самом деле”.

― Посмотрим, ― выдохнул он, устало прикрыв глаза. ― И увидим, как удобно это будет.

Конфедерация Триада,

Округ Совета Трёх,

Чарра, столица Кенч

Дворец дома Воды

Им выдали одежду синего цвета ― всем одинаковую. Свободные брюки, что-то вроде туники до колен без рукавов, мягкие удобные тапочки и синие же кушаки. Потом их собрали в просторной комнате, где ожидал тот самый старик-линнек.

― У Фиано существует очень важное табу. Запомнить следует сейчас и никогда не нарушать. Это касается еды. Еда для них священна, её нельзя выставлять на всеобщее обозрение. Готовят еду… эээ… можете считать их жрецами. Это те, чья репутация безупречна, те, кто чисты в буквальном смысле слова. И с этого дня вам всем полагается есть в одиночестве. Есть прилюдно нельзя. Исключение было только вчера. Больше этого не будет. Не волнуйтесь, к этому вы привыкнете быстро. И да, еда божественна ― сами убедитесь. Поскольку сейчас вы живёте по двое, определяйте очередь. Сначала ест один, потом другой. После завтрака все на занятия. Кроме тебя. ― Старик указал на Ючона. ― Можешь делать всё, что хочешь. Надо будет в библиотеку, спросишь дорогу у кого-нибудь. Всё, разошлись. Живо-живо! Веселее!

Насчёт еды линнек не соврал. Ючон никогда такой вкуснятины не пробовал. И такой красоты. Каждое блюдо как произведение искусства. Он не имел ни малейшего понятия, из чего всё это приготовлено, но пальчики облизал в буквальном смысле слова.

Когда он выходил из комнаты, чтобы позавтракать мог Джеджун, последний ухватил его за руку и затащил обратно.

― Что думаешь? ― шёпотом спросил лейтенант.

― Ты о чём?

― Я не верю, что ты смирился с происходящим. Или вдруг загорелся желанием жить здесь и по местным законам?

― Не гони лошадей, ― одними губами отозвался Пак.

― Не гоню. Хотел убедиться. Есть просьба.

― Какая?

― Читать на их тарабарщине умеешь?

― Разумеется, это не так сложно, как…

― Неважно. В библиотеку ты прямо сейчас пойдёшь, да? Поищи книги с их законами. Мне нужно знать их все. Вообще все.

― Зачем?

― Надо. Буду делать глупости. Но я должен делать их так, чтобы не влипнуть. Понимаешь?

― Хочешь, чтобы они следили лишь за тобой? ― ухватил на лету замысел Джеджуна Ючон.

― Я заметный, старик ведь сказал. В библиотеке наверняка куча всего, и ты обязательно что-нибудь откопаешь ― даже не сомневаюсь. Но если кто-то поймёт, что ты делаешь…

― Ты хоть сам понимаешь, во что именно может вылиться твоя игра, если зайдёшь чуть дальше, чем нужно? ― помрачнел Ючон.

― Я понимаю, что не останусь здесь. Я уберусь отсюда к чёрту или сдохну, пытаясь. Не надо остужать мне голову, она без того ледяная. Ты поможешь?

― Конечно.

Джеджун кивнул и наконец выпустил Пака из комнаты. Тот потоптался у двери и побрёл по коридорам и переходам, вырезанным в скале. Скоро вышел к заводи внутри небольшой пещеры. Свет исходил откуда-то из водных глубин, причудливо раскрашивал зелень, бликами пробегался по стенам и потолку.

Ючон перебрался на другую сторону сказочной пещеры по слегка притопленным в волнах камням. Разок чуть не поскользнулся, однако на ногах удержался. Потом выбрался к песчаному пляжу у подножия скалы, напоролся на тварюку явно хищного вида и похожую на крокодила. Крупного крокодила. Тварюка с ленцой покосилась на Ючона и зевнула, продемонстрировав пасть размером с большой багажный чемодан, сплошь усаженную разнокалиберными зубищами. Зубы торчали не в ряд, а вообще везде и в хаотичном порядке, густенько так. Один укус ― и на выходе можно получить отличный фарш даже без процесса жевания. Видимо, у тварюки нежный желудок.

Оценив габариты твари, зубки и прочие прелести, Ючон благоразумно отказался от прогулки по пляжу, развернулся и потопал обратно. Поблуждав полчаса по нижнему ярусу, отыскал подъём на следующий и осторожно выглянул из-за поворота. Ни души. Он медленно двинулся по коридору, миновал площадку, похожую на летнюю террасу, и ввалился в помещение, где у стены серебрились доспехи. Те или нет?

Ючон бочком-бочком подобрался к доспехам и почти что носом в них уткнулся. Ну да, ему не примерещилось: на металле при желании можно было различить мелкие чешуйки. Из академического интереса он ногтем поскоблил пару чешуек. Остались полоски, но через секунду они исчезли, а чешуйки выглядели целыми и невредимыми. Ючон потыкал в доспехи пальцем. Палец впечатления на них не произвёл. Тогда он прижал ладонь к серебристой поверхности и надавил сначала легонько, а потом от души. Ничего. Твёрдый металл. Но ведь Чанмин как-то в них влезал. И как же?