Не менее важно осознать и другое: Россия - не эмигрантская страна, а потому к той ответственности, которую она обязана нести за каждого своего гражданина, независимо от его национальной принадлежности, она должна добавить национальную составляющую - особую национальную ответственность за каждого, кто идентифицирует себя с Россией именно как с исторической и национальной Россией и в этом смысле особую национальную ответственность за себя как за Россию, а не как за нечто другое. Национальная и историческая судьба России неотделима от судьбы каждого, кто идентифицирует себя с национальной и исторической Россией - это одна и та же историческая и национальная судьба. По этой причине национальная безответственность России в вопросах своей национальной ответственности за судьбы россияобразующей и союзных ей наций есть безответственность по отношению к собственной исторической судьбе, которая, как ее ни трактовать, остается российской лишь до тех пор, пока остается национальной.
В-пятых, вопрос о русском вопросе в России есть вопрос об отношении русской нации с нерусскими и об их отношении к России. В такой своей постановке он предстает прежде всего как вопрос о крайне бережном отношении всех и каждого в России к основам национального бытия и национального самочувствования всех и каждого. Все в России, независимо от его национальной принадлежности, принадлежит России, правда, при одном обязательном условии: если оно идентифицирует себя с Россией, то есть не только живет в России, но еще и живет Россией. В России места хватит всем, кто идентифицирует себя с Россией. Но вопрос о признании своей идентичности России становится идентификационным, вопросом о том, что принадлежит или не принадлежит России, что является или не является ею. В этой связи вопрос о русском вопросе в России становится еще и вопросом об основном условии национальной комфортности в России, так как все, что разрушает Россию, впредь становится нетерпимым в России.
Это актуализирует и другой аспект межнациональных отношений в России: крайне бережного отношению всех и каждого к самой России, отношение к которой должно быть поднято до уровня отношения к ней, как к единой и единственной Матери-России. Она должна стать тем историческим максимумом бытия, который стягивает к себе все основные смыслы бытия в истории. Россия приглашает всех и каждого к братству, на пир братской любви и справедливости, но несокрушимой базой и конечной целью которого является идея Великой России. Русский народ еще у истоков своей истории нашел свою правду, свое откровение в истории. То была Великая и Святая Россия. Но последнее столетие стало временем не только больших потрясений и испытаний, обретением нового и иного, но и больших, а в ряде принципиальных моментов уже, похоже, и невосполнимых потерь. Мы потеряли в себе великую идею, потому что потеряли в себе Россию, ибо эта идея и есть идея Великой России и ничего более. И более ничего!
Все эти вопросы далее недопустимо замалчивать, ибо уже одним умолчанием здесь предается Россия. Равным образом, чем бы ни был еще вопрос о русском вопросе в России, должно быть ясно и другое - чем он никогда не должен стать: взрывом иррациональной и агрессивной стихии национального. Это должно стать определяющим принципом бытия национальной и исторической России: не допустить во имя России, ее национального возрождения, какого угодно обращения с человеком. Ни развитые национальные чувства и национальное самосознание, ни их объективированное воплощение в развитых, а потому и адекватных национальных интересах не могут и не должны заменить нам совесть.
И дело в данном случае не только в том, что человек не заслуживает произвольного, а, тем более, национально агрессивного отношения к себе, но и в том, что такого обращения с человеком в России не заслуживает и сама Россия. Ибо впредь и далее вопрос о том, как относиться к человеку в России, становится вопросом еще и о том, как относиться к самой России, так как это уже не просто связанные вопросы, а две стороны одного вопроса и одного отношения - к человеку в России, к России в человеке и просто к России. И подобно тому, как нельзя как угодно обращаться с Россией, недопустимо как угодно обращаться и с человеком в России.
Любовь к человеку не может быть побеждена любовью к нации, как и любовь к человеку не должна стать основанием для пренебрежения к нации. Любовь к человеческому в человеке и человеческая любовь к национальному в нем - вот путь к гармонизации национального в человеке и человеческого в нации. Ценность нации не должна отвлекаться от человеческого существования, а ценность человека от национального, несущего самые фундаментальные ценности идентичности, связывающие человека через архетипы социальности, культуры, духовности, способ их объективации в истории и самой истории с самыми глубокими и сакраментальными основами бытия общества и истории. Без них человек ничто, а с ними в любом случае уже нечто. В этом суть еще одного измерения вопроса о русском вопросе в России.
8. ИМПЕРАТИВЫ НАЦИОНАЛЬНОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ РОССИИ
Вопрос действительно стоит в специфически возрожденческой плоскости не просто о развитии налично данной ткани социальности, не только о придании новых стимулов развитию уже имеющихся культурных и духовных ценностей. Все это само по себе значимо и необходимо, особенно, если будет сопровождаться преодолением псевдоценностей масскультуры и духовного примитивизма. Именно они под видом идейного плюрализма и духовной толерантности, а в ряде случаев, просто под маской псевдоновизны в первую очередь и внедрялись в культурное и духовное пространство России, разрушая его и как культурное, и как духовное и, следовательно, как русско-российское цивилизационное пространство, обезличивая и обездушивая его русско-российскую суть. Вопрос стоит о нечто большем, если не сказать о принципиально ином - о восстановлении основ локальности собственной цивилизации в одних измерениях порушенных, а в других радикально деформированных и хаотизированных цивилизационной катастрофой Октября 1917-го и попыткой цивилизационного переворота Августа 1991-го.
Те исторические задачи, перед которыми стоит современная Россия в их цивилизационном измерении, определяются итогами ее исторического развития за ХХ столетие. Оно стало столетием бегства России от основ локальности своей цивилизации, от своей российскости, а русских от своей русскости бегства, сформировавшего специфический цивилизационный субъект вненациональную Россию, способную жить в режиме только исторических потрясений, только навязывая свою неидентичность исторической и национальной России всей России, только преодолевая ее как Россию, совмещая или даже замещая решение задач формационного прогресса России целями и задачами цивилизационного переворота.
Логика поведения вненациональной России в истории России ХХ века разрушительна до безумия: в начале века была поставлена задача преодоления основ локальности русско-российской цивилизации за счет ее тотальной коммунизации - превращения в средство для становления новой, общечеловеческой, построенной не на национальных, а вненациональных принципах, на принципах классовой идентичности и исключительности. Основы национальной идентичности подлежали преодолению. Впредь и далее Россия и в ней русская нация должны были идентифицировать себя не со своими национальными основами бытия в истории, а вненациональными, общечеловеческими - такими, как их понимала вненациональная Россия в начале ХХ века - коммунистическими.
Именно в этой связи и на этой основе задачи формационного прогресса социализации капитализма, обретения новых формационных качеств были не просто совмещены, но и подменены задачами цивилизационного переворота. При этом историческая миссия России была отождествлена с миссией социального освобождения всего человечества, она была центрирована не только и не столько на Россию и уж точно не на ее преобразование из глубин ее исторического, национального, цивилизационного бытия на основе саморазвития генетического кода собственной истории, а вовне - на тотальную коммунизацию всего человечества. Задача формационного прогресса России, социального освобождения самой России была увязана с социальным освобождением всего человечества, подчинена целям и задачам вхождения всего человечества в коммунистическую цивилизацию. И десятилетия после Октября 1917-го Россия упорно идентифицировала себя именно с этой миссией.
