Вненациональное историческое развитие - это утопия и один из главных источников утопического в истории, ибо предполагает реальность истории вне генетического кода истории, вне цивилизационных основ и цивилизационного субъекта истории. Но именно такое историческое развитие навязывала и продолжает навязывать вненациональная Россия всей России. Утопичность в России нарастала как раз по мере того, как Россия пыталась реализовать в своем историческом пространстве бытия вненациональное, в частности, общечеловеческое, игнорируя свое, российское, национальное. Именно на этой основе логика исторического творчества вненациональной России начинает вступать в противоречие с логикой национальной истории России, которая превращается в полигон для осуществления вненациональных схем исторического развития, вненациональных ценностей и смыслов бытия, всякий раз утопичных настолько, насколько они являются вненациональными.
Таким образом, конечный источник непомерного влияния на исторические судьбы России XX века утопии и утопического сознания - это игнорирование локально цивилизационной специфики России, реальности самой цивилизационной логики истории. Цивилизационный произвол по отношению к цивилизационным основам России, стремление преодолеть их российскую специфику, сломать сам генетический код истории России и на этой основе переориентировать историческое развитие России на принципиально иные, но в любом случае не российские основы бытия, по сути, сменить генетический код истории России вот конечная причина утопии и утопического сознания в России, связывания и страны, и нации с практикой их безрассудной реализации в истории. Субъект реализации - вненациональная Россия. Неспособная идентифицировать себя с локально цивилизационной спецификой России, она именно в этой связи и на этой основе начинает изобретать некую иную и новую, которой нет и не может быть в истории в принципе, кроме как в качестве исторической и национальной России.
Взлом цивилизационной идентичности России является конечной причиной еще одного и не менее парадоксального явления истории России XX столетия упорного стремления к самому радикальному экспериментированию над страной и нацией, над самой исторической сущностью России. Оно является продолжением проблем утопии и утопического сознания в России. И это понятно: не всякий эксперимент есть утопия, но всякая утопия есть эксперимент и, главное, бессмысленный, коль скоро он является утопичным. В России на постоянной основе присутствует стремление превратить ее геоисторическое пространство в полигон для крупномасштабных исторических экспериментов, и прежде всего для реализации предельно универсалистских схем исторического развития.
И это тоже понятно: в условиях, когда в качестве главной цели исторического творчества ставится задача слома основ локальности собственной национальной цивилизации и строительства на ее обломках, вместо нее общечеловеческой или, что еще проще, но от этого не менее абсурдно, просто иной, западной, в таких условиях полностью разрушаются границы возможного и должного в истории - в ней становится если не все, то почти все возможно и именно потому, что взламываются основы цивилизационной идентичности - исторической, культурной, духовной. Страна спускается с естественноисторических тормозов, заданных локальными особенностями российской цивилизации, обрекается на чрезвычайно мучительный исторический и духовный поиск основ новой идентичности и на этой основе на самые радикальные и безответственные эксперименты.
В этом смысле постоянный экспериментаторский зуд в историческом творчестве России XX века закономерное следствие слома основ цивилизационной идентичности, самих критериев того, что возможно и вообще допустимо в России, постоянно подпитываемого логикой направленного цивилизационного переворота - превращения России в то, что Россией никак не является и не может быть в принципе. Мы не предоставляем России возможности развиваться на своих собственных исторических и цивилизационных основах, мы разрушаем их и тем самым обрекаем себя на все трагические сложности и трудно переносимые противоречия безосновных экзерсисов в истории, которые находят активного субъекта-исполнителя - вненациональную Россию.
Отсутствие в России выраженного и хорошо организованного национального субъекта позволяет вненациональному навязывать России любые формы исторической активности, вплоть до открыто антинациональных, переходящих за все пределы исторической и национальной России. Здесь, в логике цивилизационного переворота и обусловленного им цивилизационного раскола субъектной базы российской цивилизации на национальную и вненациональную Россию содержится понимание конечных причин и иных исторических парадоксов России XX века, порожденных спецификой цивилизационного развития России.
Почему в России на протяжении уже целого столетия воспроизводится идеология исторического погрома России, в начале века под коммунистическими лозунгами, в конце под "демократическими"? Почему русская революция оказалась "антинациональна по своему характеру, она превратила Россию в бездыханный труп"39? Но почему и спустя 74 года после Октября 1917-го Август 1991-го оказался разрушительным для национального духа и исторического тела России?
Да потому, что на протяжении уже целого столетия предпринимаются отчаянные попытки продолжить историю России на вненациональной основе, как историю НЕ-России. Потому что проблемы исторической модернизации России начинают решаться методами цивилизационного переворота: в начале века Россия должна была стать основой и средством становления новой, общечеловеческой цивилизации, построенной на принципах коммунизма; в конце столетия проблема цивилизационной идентичности России решалась еще банальнее - Россия должна была идентифицировать себя с западной ветвью европейской цивилизации независимо от того, насколько это реально. Но по отношению к России на протяжении всего XX столетия основным историческим вопросом был не вопрос о реальности, а о преодолении России. Отсюда естественная антинациональная направленность и Октября 1917-го, и Августа 1991-го. Различаясь по своей формационной направленности, они оказались тождественными по своей цивилизационной сущности, по своей направленности на преодоление России как России.
Отсюда вытекает и ряд других исторических следствий, весьма показательных для истории России XX века, в частности, расточение пассионарного потенциала нации на то, что на нацию не работает, хуже того, что разрушает нацию. Разве это не парадоксально - основными историческими приоритетами России в XX веке стало то, что исторически дезориентировало и истощало Россию. Хорошо известна последовательность основных исторических приоритетов России в XX веке: идея мировой социальной революции, плавно перешедшая после II Мировой войны в идею осуществления и повсеместной поддержки мирового революционного процесса. Именно на ее основе произошло противопоставление России всему национально ориентированному миру, который не собирался жить лишь одной идеей социального освобождения человечества, лишь идеей строительства новой общечеловеческой цивилизации.
Мир просто не мог отказаться от своего исторического, национального, культурного и духовного многообразия. В отличие от России он не мог отказаться от основ своей национальной идентичности, локального многообразия цивилизаций и культур ради всеобщего братания на принципах коммунизма. В итоге нарастало противоречие между преданностью России коммунистическому историческому проекту как цивилизационному, между предельно универсалистскими, вненациональными представлениями и схемами исторического развития и всем остальным миром - противоречие, в котором историческая и национальная Россия истощалась и как историческая, и как национальная.
Весьма симптоматично явное исчерпание исторического потенциала коммунистического проекта, как цивилизационного, к середине 80-х годов не привело к отказу от самих универсалистских и вненациональных схем исторического развития. И это неудивительно, так как никуда не делась, а, наоборот, к концу XX столетия необычайно окрепла вненациональная Россия вненациональный исторический субъект, ставший, с одной стороны, субъектным итогом большевистского погрома России, а с другой, той благоприятной субъектной почвой, на которой произрастают все универсалистские и вненациональные представления и схемы исторического развития. В результате на смену идеям коммунистического освобождения человечества за счет использования пассионарного потенциала России пришла новая историческая иллюзия, основная идея перестройки, так называемого "нового мышления" примат общечеловеческих ценностей над национальными.
