Как и для многих отечественных выдающихся зоологов и путешественников (Н. А. Северцова, М. Н. Богданова, Н. М. Пржевальского и др.), увлечение охотой со школьных лет в значительной степени определило выбор профессионального пути: зоолога-полевика.
С благодарностью вспоминал Владимир Евгеньевич своих первых учителей и наставников: Петра Александровича Мантейфеля, Сергея Алексеевича Северцова, Бориса Александровича Кузнецова и особенно Сергея Ивановича Огнева. После окончания кафедры зоологии позвоночных Биолого-почвенного факультета МГУ (1950 г.) В. Е. Соколов поступает в аспирантуру знакомого ему с детства Пушно-мехового института. В 1952 г. выходит первая научная публикация Владимира Евгеньевича – «Млекопитающие острова Шпанберга (Курильские острова)» в «Бюллетене Московского общества испытателей природы». В 1953 г. В. Е. Соколов успешно защищает диссертацию «Структура кожного покрова морских млекопитающих».
Избранной темой Владимир Евгеньевич продолжал интересоваться на протяжении всей жизни, расширяя круг объектов и методов исследования.
С 1953 по 1956 г. В. Е. Соколов занимается преподавательской и научной работой в Московском технологическом институте рыбной промышленности и хозяйства, а в 1956 г. возвращается в университет в качестве ассистента кафедры зоологии позвоночных.
Даже краткий послужной список Владимира Евгеньевича, ставшего признанным лидером отечественной териологии, весьма впечатляющ: доцент (1960), доктор биологических наук (1964), профессор (1966), директор Института эволюционной морфологии и экологии животных им. А. Н. Северцова (1967), член-корреспондент Академии наук СССР (1970), академик (1974), зав. кафедрой зоологии позвоночных (1982, вскоре преобразованной им в кафедру зоологии позвоночных и общей экологии), и, наконец, в 1985 г. Владимир Евгеньевич избирается академиком-секретарем Отделения общей биологии и становится членом Президиума Академии наук. В том же году В. Е. Соколова включают в состав действительных членов (академиков) Сельхозакадемии (ВАСХНИЛ).
Хотя в последние годы основным местом работы Владимира Евгеньевича являлся Президиум РАН (академик-секретарь ООБ), несомненно, его главным детищем был институт.
Владимир Евгеньевич возглавил институт в непростое время. После выделения в 1967 г. Института биологии развития костяк Института эволюционной морфологии и экологии животных составили лаборатории, ведущие исследования по сложившимся ранее традиционным темам: эволюционная, экологическая и экспериментальная морфология; эволюционная эмбриология и гистология; популяционная экология и биоценология; особенности поведения животных и проблемы доместикации. Не забывая о развитии и углублении традиционных направлений, Владимир Евгеньевич большое внимание уделял экологическим и этологическим исследованиям. Уже в 70-х годах в Институте создаются лаборатории биоакустики, экологии и управления поведением птиц, эволюции сенсорных систем позвоночных. В состав Института вливаются лаборатория биогеоценологии и Центр кольцевания и мечения птиц. В дополнение к одной из старейших биостанций России «Глубокое озеро» при Институте в этот период создаются новые: Утришская морская станция, экспериментальная база «Черноголовка», Костромская таежная станция и др.
В первой половине 80-х годов экологическое направление еще более усиливается. Возникают лаборатории общей экологии, структуры и динамики сообществ, биоиндикации, биоповреждений, экологических основ охраны экосистем и управления популяциями животных.
Необыкновенно быстро, главным образом по инициативе Владимира Евгеньевича, расширяется география исследований, и не только экспедиционных, но и стационарных. Вслед за переводом Российско-Монгольской биологической экспедиции в наш институт (1975 г.) при активном участии Владимира Евгеньевича возникает Тропическое отделение института (1988 г.), направляющее и обеспечивающее деятельность Тропического центра во Вьетнаме. Проводятся экспедиционные и стационарные работы в Перу, Боливии, Мексике, Индии, Эфиопии и других странах.
В связи с глобальным характером ряда отрицательных антропогенных воздействий на природу перед институтом ставятся задачи оценки подобных явлений. И В. Е. Соколов с середины 80-х годов организовывает для этих целей новые специальные подразделения института: лаборатории экологического мониторинга регионов АЭС, аналитической экотоксикологии, научных групп аэрокосмических методов исследования, экоинформационных систем, теоретических и прикладных проблем биометода.
Поступательное усиление экологических исследований в институте, расширение тем выполняемых работ сделали необходимым адекватно отразить эти перемены и в его названии (с 1994 г. – Институт проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН).
Если в начале директорства В. Е. Соколова (1972 г.) институтские научные кадры были объединены в 14 лабораторий, 7 групп, 2 биостанции, то, пережив перестройку, потерю некоторой части сотрудников, институт в 1996 г., за два года до смерти Владимира Евгеньевича, включал 24 лаборатории, 10 групп, Тропическое отделение и 7 биостанций. Если в 1972 г. в институте трудились 4 члена-корреспондента, 28 докторов и 77 кандидатов наук, то в 1998 г., несмотря на все социальные потрясения, коллектив исследователей насчитывал трех академиков, трех членов-корреспондентов, 78 докторов и 215 кандидатов наук. Наверное, только близкие Владимиру Евгеньевичу люди могли догадываться, сколько сил, воли, здоровья стоило ему поддержание института в дееспособном, постоянно развивающемся состоянии. Сколько дипломатического такта, а подчас и титанических усилий требовало обеспечение работы Отделения, кафедры и университета, множества специальных комиссий, комитетов, советов, редакций научной периодики. Владимир Евгеньевич был воспитателем и охранителем научных кадров, созидателем новых научных структур, открывателем новых путей в биологии и экологии.
Собственные научные исследования Владимира Евгеньевича Соколова, проводившиеся им в Академии наук и в университете, были чрезвычайно широкими по тематике.
Всестороннее изучение кожных покровов животных (особенно млекопитающих) стало той областью, где Владимир Евгеньевич не только завоевал общепризнанный международный авторитет, но и создал настоящую научную школу.
Следуя благородным традициям отечественных морфологов и сравнительных анатомов, В. Е. Соколов рассматривал развитие кожных покровов в эволюционном и экологическом аспектах. Весьма удачным следует признать сам выбор кожи как объекта исследования. Этот пограничный слой, оберегающий внутреннюю среду организма и сам организм от агрессивного воздействия внешнего мира, вместе с тем демонстрирует удивительную адаптивность, обеспечивающую теплокровным животным благополучное существование и при арктическом холоде, и при тропической жаре. Исследование кожи и ее дериватов (волос, желез и т. д.) привело к открытию специфических адаптаций, отражающих приспособление млекопитающих к водной, воздушной, наземной и подземной средам. Кожа как биологическая система оказалась на редкость мульти-функциональной. Достаточно упомянуть способность к росту, регенерации, морфогенезу, термо- и гидроизоляции и т. д. В. Е. Соколовым и учениками его школы были описаны и изучены также неспецифические и специфические кожные железы, их секреторная активность, состав и функции выделяемых продуктов.
Несомненны успехи в возглавляемом В. Е. Соколовым научном направлении по изучению обонятельных коммуникаций животных, которые имеют как чисто научное, так и прикладное значение. Были синтезированы видовые феромоны для нескольких групп животных (грызунов, копытных).
Число публикаций «школы Соколова», описывающих структуру и разнообразные функции кожных покровов, превышает сотню. Здесь не только тезисы, статьи, обзоры, руководства, но и несколько монографий. Книга Владимира Евгеньевича «Кожный покров млекопитающих» (1973) удостоена премии А. Н. Северцова (1975) и переведена на английский язык (1982). Сдана в печать большая рукопись, обобщающая последние результаты в этой области. Работу над текстом будущей книги Владимир Евгеньевич закончил незадолго до смерти.
