«Вы не напишете – все те, кто пишут строчки…» Вы не напишете – все те, кто пишут строчки, Пребудут в категории чужих, Талантливо, изысканно немых Во всех словах, включая сонный росчерк. Вы не приснитесь, как другие, вскользь — До ощущенья яви и обмана, Вы – не-герой не моего романа, Так повелось. Не спелось, не сложилось, обломалось, Распалось, растворилось на лету И кончилось, хотя не начиналось. Вы мне напишете. Но я-то не прочту. 10 июля 1989 «Уходят просто – в одноактных строках…»
Уходят просто – в одноактных строках, Недопоняв всего, что можно не понять, Беспомощно, наивно и жестоко — Ах, если б знать… Остановить… Но поздно. Или рано. А вовремя – нигде и никогда. Не вспомнить снов. В полях цветут дурманы. В руках – вода. И что сквозь пальцы, что по воле зноя, Не хватит капли – так уж испокон. А привкус пепла – дело наживное — Уйдёт и он. Клин клином – невеликая наука. Чем выше пламя – тем слабей закон. А привкус памяти – досадливая штука — Уйдёт и он. Кострищ дурацких высока зарница, Бледнеет небо. Пламя лижет рай… Не пролетай над нами, Феникс-птица, Не пролетай! 27 июля 1989 Надежда умирает последней В какой земле очнёшься одиноко, На золото меняя лунный свет? Последняя сестра зеленоока, Но ты уже не различаешь цвет. Любовь продажна. Здесь не рабский рынок, А безразлично-подлая игра. Проигранный тобою поединок Ещё ведёт последняя сестра. В каких веках тебя оставит вера, Не выдержав дикарского костра? В расчётливых руках миссионера — С тобою лишь последняя сестра. В каких ночах ты будешь у бессониц Молить о милосердном забытьи? Последняя сестра с небесных звонниц Благословляет помыслы твои. С какой границы ты уйдёшь до срока За много тысяч лун до Судных Дней! Последняя сестра зеленоока Для тех, кто вечно следовал за ней… 21 сентября 1989 Сорок одна свеча в несуществующем храме. На мозаичный пол падает белый свет. И никого вокруг не обвинят в обмане Все, кто молились здесь прошлые десять лет. Всякому – свой Господь. И по нему моленье. Всякому – свой огонь – душу сжигать, скорбя. Каждому – голос свой в тихом церковном пенье. Разве не всё равно, слышит ли Он тебя? Сорок одна весна в полузадушенном мире. Белый кошмар страниц, где не бывать стихам. Адский огонь не-сна в тихой ночной квартире, Небо – и путь наверх, в несуществующий храм. Каждому – свой закон, правда – в своём творенье, Воля – в своих шагах в горный обвал бытия. Несуществующий храм. Сорок одно мгновенье… Разве не всё равно, слышит ли Он тебя? 9 сентября 1989 «Всё сводится к последнему лицу…» Всё сводится к последнему лицу Среди толпы, обременённой смыслом. В финале будут заняты артисты, А ты лишь подвёдешь рассказ к концу. Я знаю, это будет через год. Да как не знать – стабильность безысходна. Моя душа ещё во сне свободна… Но это вряд ли что-нибудь спасёт. Не доверять Создателю потом — Ещё не значит – ни во что не верить, Но ни одной бессмысленной потери Не оправдать. Ни адом, ни крестом. И всё же так: когда не будет нас В очередном витке серебряной спирали, Да будут те, кто нас не забывали, Даруя или сохраняя шанс. Во славу тех, чьи свечи загорались В церквях вечерних улиц и квартир, — Мы никогда не покидали мир, Мы только на минуту отлучались. * * * Путь – отъезжающим, а нам — Шаг на перрон. У неизбежных зимних гамм Один закон. Ты слышишь? – Новый голос твой — Пять первых нот… Но над пронзённой тишиной Застыл аккорд. В который раз простит земля Недолгий век И Земляничные Поля Укроет в снег. В конце не будет ничего — Ты и не ждёшь. Тебе откроется окно — И ты уйдёшь. И кто-то примет твой полёт И цвет лица, И убеждение твоё — Что нет конца. За ночью будет только свет И ветер с крыш… И неоконченный сюжет Ты завершишь. 16 декабря 1989 «За то, что веришь ты в счастливые концы…»
За то, что веришь ты в счастливые концы, Тебе пытать несчастья полной мерой. Но да спасёт тебя святая вера За то, что веришь ты в счастливые концы. За то, что ты не запираешь дверь, Тебе воздастся ложью и наветом. Дай Бог тебе поменьше знать об этом За то, что ты не запираешь дверь. За силуэт на диске золотом Ты продаёшь жемчужные ворота. Счастливый путь! И не твоя забота Всё то, что скажут о тебе потом. За первые секунды бытия И за его последние мгновенья, За глупости, за позднее прозренье, За возвращенье на круги своя, За то, что далеко ещё до тьмы, До неподвижности, до власти снега, За счастье задыхаться, глядя в небо, За право слепнуть от голубизны, За воду через выжженный песок, За мост над бездной, дно в водовороте, За смелый ход, за лишний час в цейтноте, За силы на ещё один бросок, За страх полёта и за сам полёт, За пепелящий смерч преодоленья, За правильность внезапного решенья, За каждый новый предстоящий год, За всё, что ночь отнимет у тебя, Не обвинить судьбу в максимализме… Но, Боже мой, как мало этой жизни За всё, что ночь отнимет у тебя… 22 октября 1989 |
