28 августа 2002 года

– Моя маленькая звездочка, ты готова? – спросил папа.

Мы должны сегодня провести весь день вместе с отцом. Он обещал научить меня тому, что не умеет ни одна девочка в моей школе.

– Одну минуту папочка. Я ведь не знаю куда мы собираемся, поэтому тебе пришлось так долго ждать. Нужно же учесть различные варианты развития событий, – причитала я, так как понятия не имела, что задумал папа. И если честно, это меня немного пугало – я не очень люблю сюрпризы.

– Ты тратишь не меньше времени на сборы, чем твоя мать, а тебе всего лишь десять, – сказал папа вздыхая.

– Не сравнивай меня с мамой, пожалуйста, мне это не нравиться, – произнесла я, выходя из гардероба. На мне были одеты голубые джинсы, зеленая рубашка и белые кроссовки. Волосы я собрала в конский хвост. Папа ждал меня в комнате. Одет он был не как обычно. Я постоянно его вижу только в дорогом костюме с галстуком, но не сегодня. Сегодня он, как и я, был одет в джинсы, но только темно-синие. Футболка черная и конечно же белые кроссовки. Все-таки я даже в выборе одежды похожа на папу. Эта мысль мне всегда нравилась.

– Пошли, мы уже отклоняемся от намеченного мною графика, – сказал он, окинув меня взглядом, и вышел из комнаты.

Мне ничего не оставалось, как следовать за ним. Когда мы уже добрались до гаража, я все-таки не выдержала:

– Пап, ну куда мы едем? Ты же знаешь, я не люблю сюрпризы.

– Садись в машину. Сегодня мы едем без охраны так, что я поведу.

– Как без охраны? Почему?

– Я же сказал – хочу научить свою маленькую звездочку тому, что не умеют другие девочки. И не хочу, чтобы нам кто-то мешал. Теперь садись в машину, и поехали. Как только приедем я тебе все расскажу. Хорошо?

– Ладно, – ответила я, надув губки и забираясь в машину.

Через полтора часа мы подъехали к какому-то дому. Он был небольшим, по сравнению с нашим, и находился за городом в каком-то лесу.

– Все, приехали, – произнес папа, заглушая двигатель и вынимая ключ из замка зажигания.

– Ну, если мы уже приехали, ты можешь рассказать, где мы и что здесь делаем?

– Заходи в дом, Юля, я возьму сумку с вещами и сразу последую за тобой, – сказал он, отдавая мне ключ, явно от дома.

Я даже не потянулась, чтобы взять его. Папа нахмурился, посмотрел на меня и произнес:

– Обещаю, что расскажу тебе все. Но не здесь. Иди в дом, я сейчас приду. Ты же знаешь, что я всегда держу свои обещания.

На этот раз я сдалась и, взяв ключ, направилась к двери. Дом был двухэтажный, из красного кирпича и выглядел, так как будто стоит здесь уже довольно давно.

Подойдя к двери, я открыла ее и зашла внутрь.

Я оказалась в небольшом коридоре, который вел в просторную гостиную. Она была оформлена в бежевых и темно-коричневых тонах. Осматривая комнату, мой взгляд наткнулся на коричневый диван и два, подходящих к нему, кресла. Они стояли полукругом напротив большого кирпичного камина. Над камином висела картина с пейзажем, на котором был изображен лес в лучах заходящего солнца. А на полу лежал бежевый пушистый ковер. Продолжая скользить взглядом по комнате, я увидела большой бежевый шкаф с полками, полностью уставленными книгами и два окна, с коричневыми шторами. Между окнами стоял небольшой комод в тон шкафу, а на нем находилась статуэтка Фемиды – богини правосудия. Также в комнате были проход на лестницу, ведущую на второй этаж и дверь, если пройти через которую, скорее всего можно было попасть на кухню. Также в гостиной был деревянный пол.

Сняв кроссовки, я поставила их под вешалкой для одежды, стоявшей недалеко от входной двери. Пройдя внутрь и сев в одно из кресел, я развернулась таким образом, чтобы было видно входную дверь. Через пару секунд в дом зашел папа. Он опустил пакет и маленькую дорожную сумку, которые держал в руках, на пол и разулся.

– Мы останемся здесь на ночь, в сумке наши вещи. Посиди тут, пожалуйста, я отнесу их наверх. А когда спущусь, все тебе расскажу, – подняв глаза на меня, сказал он и, подхватив сумку, поднялся наверх.

Минуту спустя я услышала шаги на лестнице, но все еще сидела, не проронив ни слова. Папа подошел к пакету, который все еще стоял возле входной двери, поднял его и отнес на кухню. Через секунду он вышел оттуда и направился ко мне. У него было что-то в руке. Но я не успела разглядеть, что именно. Так как он сел на кресло, которое стояло напротив меня и положил эту вещь за спину.

– Я хочу, чтобы ты выслушала меня и не перебивала, пока я не закончу свой рассказ. Хорошо? – спросил он.

Я только кивнула и закинула ноги на кресло под себя, устроившись удобнее и приготовившись слушать.

– Этот дом принадлежит тебе, – заявил отец и, увидев, как округлились мои глаза, поднял руку, останавливая уже рвавшиеся наружу вопросы. – Я купил его и оформил на тебя. Раньше он принадлежал знакомым твоего дедушки, но они умерли. Я приобрел его, для того чтобы у тебя было убежище от всего мира и его проблем. Если ты сейчас не понимаешь для чего он тебе, то поймешь это гораздо позже. Хотя я бы хотел, чтобы этого не произошло. Понимание моих слов придет тебе со временем, независимо от моего желания. Храни этот ключ всегда недалеко от себя. И когда ты захочешь убежать от всего мира, тебе будет куда идти. А теперь я расскажу еще одну причину, почему я привез тебя сюда. Ты должна понимать, что, так как у тебя такой отец, как я, тебе всегда грозит опасность.

– Какая может быть опасность в отельном бизнесе? – не выдержала и спросила я.

– Когда ведешь любой бизнес – это сопровождено с рисками, – расплывчато ответил папа, – не перебивай меня больше. Так вот о чем я? Мне нужно, чтобы ты всегда могла выбраться из любых пут. Я хочу, чтобы ты была готова к самым сложным ситуациям, связанным с моим родом деятельности. Звёздочка, все будет хорошо, – проговорил папа, вытащив то, что находилась у него за спиной.

В руке у него оказалась веревка. Мои глаза чуть не выпали из глазниц, а во рту пересохло. И я не смогла вымолвить ни слова. Но отец, кажется, не заметил мою реакцию и продолжал объяснять:

– Я свяжу тебе руки сзади. А ты должна попытается освободиться от веревки, без моей помощи, – поднявшись и направившись ко мне, произнес он.

Я подскочила с кресла и завела руки за спину.

– Нет, – крикнула я

– Что? – спросил он, немного шокировано, и остановился.

– Нет, – сказала я уже более уверенно, но с небольшим страхом в голосе. – Не надо, папочка. Не надо, пожалуйста.

Мне показалось, что на мгновение я увидела боль в глазах отца. Но быстро появившись, она также быстро исчезла. И ее место заняла решимость.

– Так нужно, моя маленькая звездочка. Ты должна быть ко всему готова. Если бы я мог, я никогда бы не сделал этого. Но так нужно. Ты мне доверяешь, Звездочка?

Колеблясь, я смотрела в его глаза и видела в них всю ту же решимость. Я знала, что папа не причинил бы мне боли намеренно, поэтому просто кивнула. Хоть мне было ужасно страшно.

Папа обошел кресло и остановился прямо возле того места, где неподвижно стояла я. Он зашел мне за спину и, скрепив мои руки вместе, начал наматывать веревку. Папа осторожно связывал мои руки, явно не желая причинять мне боль, но с каждым мотком все крепче. Когда он закончил, то отпустил их. А я не могла подвинуть запястьями.

– Теперь попытайся освободиться от веревки, – сказал он все еще из-за моей спины.

– Я не могу подвинуть даже запястьями. Как я должна это сделать? – ответила я, уже начиная немного злиться. Хотя страх так и не прошел.

– Ты должна придумать, как выпутаться, Звёздочка. Именно для этого я их и связал, – пояснил он, разворачивая меня лицом к себе.

– Ты не понимаешь. Я не могу…

– Все ты можешь, – прервал меня папа, – ты умная, Звездочка. Так что включи воображение и придумай.

Я смотрела ему в глаза, в них светилась такая уверенность в моих силах, что моя нарастающая злость растаяла и вместо нее появилась решимость. Через пару секунд в моей голове появилась идея. Я обошла кресло и забралась на него с ногами. Села на корточки и продев через связанные руки сначала попу, так мои руки оказались под коленками, я села в кресло и просунула ноги через кольцо рук. Таким образом мои руки оказались передо мной. Осмотрев узел, который удерживал веревку на моих запястьях, я вцепилась в него зубами. Промучившись, минут пять, мне все-таки удалось его развязать и освободиться от пут. Справившись, я развернулась в ту сторону, где все еще неподвижно стоял мой отец и смотрел на меня. Он так странно смотрел на меня, что мне стало не по себе. Я встала на колени на кресле, всем телом развернувшись к нему, и тихо спросила: