Мы не знаем, сколько времени прошло между Донским побоищем и столкновением на Калке. Можно предположить, что максимум 2–3 недели. Наверняка Тохтамыш узнал о движении Мамая к Дону для последующего похода на Русь и воспользовался легкомысленными действиями соперника, переправившись в пределы его государства, на западный берег Волги.

Чтобы прикрыть отступление своей армии, Мамай должен был оставить сильный арьергард против русской рати. Он оставил для заслона пехоту, у которой все равно не было возможности покинуть поле сражения. Но существовала опасность, что без поддержки кавалерии пехоту легко сомнут воины Дмитрия, а пехотинцы, быстро осознав безнадежность своего положения, просто сдадутся в плен. Поэтому в арьергарде Мамай оставил также часть конницы, поручив её начальнику сражаться до последнего генуэзца. Сами генуэзцы, осетины, черкесы и прочие вряд ли сразу осознали, что характер битвы изменился и что их принесли в жертву ради спасения основной части Мамаева войска. Конники же не давали им сдаться, когда поражение стало явным, заставляя сражаться до конца. И у генуэзцев и прочих оставался незавидный выбор: погибнуть от русской или татарской сабли. А вот конные татары, оставленные в арьергарде, надеялись в самый последний момент прорваться и уйти, рассчитывая на быстроту своих коней. Пехота погибла, как и часть кавалеристов. Уцелевшие всадники ушли и присоединились к основным силам.

Русские о том, что Мамай получил известие о наступлении Тохтамыша, так никогда и не узнали. Но требовалось объяснить, почему посреди жестокой сечи, исход которой еще не определился, татары вдруг обратились в бегство. Вот тут-то и появился в летописях, а потом и в эпических повестях «засадный полк», будто бы обеспечивший победу русской рати.

Мамай после измены войска бежал в Крым, вероятно, надеясь морем переправиться в Закавказье или Малую Азию и там укрыться от Тохтамыша. Так Мамай добрался до Кафы. Но генуэзцы отомстили ему за гибель соотечественников.

Вряд ли тут весомым мотивом убийства служили Мамаевы сокровища, о которых говорят летописи. Ведь до того, как оказаться перед воротами Кафы, Мамай собрал для битвы с русскими все войско, которое смог, и на его содержание должен был потратить львиную долю золота, серебра и драгоценностей, награбленных в прошлых походах, и в Крым, вероятно, прибыл почти нищим.

Своей догадкой я поделился с видным специалистом по истории феодальной Руси доктором исторических наук Борисом Михайловичем Клоссом. Он сказал, что моя версия интересна и надо её обнародовать. И указал на еще один аргумент в её пользу: летописец Троице-Сергиева монастыря знал о приходе Тохтамыша уже в конце сентября 1380 года, через две-три недели после победы у Непрядвы. Мамая же весть о приходе Тохтамыша наверняка достигла раньше.

Хан Золотой Орды Тохтамыш (тат. Туктамыш-хан) (ум. после 1405) был один из потомков Джучи, старшего сына Чингисхана, что делало его законным претендентом на золотоордынский престол. В 1377 году Тохтамыш при поддержке Тимура приступил к завоеванию Золотой Орды и к весне 1378 года установил контроль над её восточной частью, к востоку от Волги. В том же году Тохтамыш вторгся в западную часть Золотой Орды, которую контролировал темник беклярибек Мамай. После Куликовской битвы Тохтамыш объединил всю Золотую Орду под своей властью. В 1382 году он совершил поход на Москву и сжег её, чтобы заставить князя Дмитрия Донского заплатить задолженность по дани. А для выплаты долга пришлось вводить специальный налог и переплавлять церковную утварь.

Так представлена смерть Тохтамыша в Сибирской земле в русской миниатюре XVI в.

В 1390-х годах потерпел Тохтамыш потерпел ряд поражений от Тимура и в 1395 году вынужден был со своими сторонниками оставить территорию Золотой Орды. В 1400 году он стал ханом Тюменского ханства и с переменным успехом продолжал борьбу со ставленником Тимура в Золотой Орде эмиром Едигеем вплоть до своей смерти в 1406 году. Русский архангелогородский летописец под этим годом приписывает Тохтамышу гибель в сражении с войсками Едигея: «Тое же зимы царь Женибек уби Тактамыша в Сибирской земли близ Тюмени, а сам седе на Орде». Софийская же II летопись убийцу Тохтамыша под тем же 1406 годом именует Шадибеком.

Однако восточные источники не подтверждают насильственную смерть Тохтамыша. Персидский «Аноним Искендера» (Муин-ад-дин Натанзи), написанный в 1414 году, утверждает, будто Тохтамыш умер естественной смертью в 1397–1398 годах в Тюмени. Дата явно ошибочна, так как в 1405 году посол Тохтамыша встретился с Тимуром и предложил тому союз. Об этом сообщает «Зафар Наме» («Книги побед»), написанная в 1419–1425 годах персидским историком Шереф-ад-дином Али Иездидом. Тимур готов был примириться с давним врагом и вернуть ему улус Джучи, но не успел, поскольку через месяц, 18 февраля 1405 года, умер. Вскоре умер и Тохтамыш, который к тому времени сильно болел.

После этого в восточных хрониках имя Тохтамыша больше не встречается. Но и ни о каком походе войск Едигея в Сибирь там не говорится. После смерти Тимура между его вассалами началась междоусобица, и им явно было не до похода в Сибирь. Скорее всего, Тохтамыш скончался в ближайшие годы после смерти Тимура. Кстати, мы так и не знаем, даже приблизительно, когда родился Тохтамыш. Не исключено, что к моменту смерти он, как и Тимур, был глубоким стариком. И уж во всяком случае непонятно, откуда архангелогородский летописец, составленный в XVII веке, знает о походе в Сибирь мифического хана Джанибека, о котором молчит гораздо более близкий и по времени, и по месту персидский историк. Скорее всего, русским летописцам очень хотелось, чтобы разоривший Москву «злой царь Тохтамыш» умер не своей смертью. По всей вероятности, автор «Анонима Искендера» Муин-ад-дин Натанзи верно указал, что Тохтамыш умер своей смертью, но неверно указал её дату – 1397–1398 годы, тогда как в действительности хан умер не раньше 1405 года. В сочинении конца XVII века турецкого историка Ахмеда Деде «История сельджуков» говорится о смерти Тохтамыша в 807 г. х. (1404–1405 годах) у Тюмени. Если это сообщение верно, то можно предположить, что Тохтамыш умер в 1405 году вскоре после смерти Тимура.

Агнесса Сорель. Гравюра XVIII в.

Агнесса Сорель (1422–1450), прожившая короткую жизнь (в момент смерти ей, по всей видимости, не было и 28 лет), была любовницей французского короля Карла VII. Она родилась в дворянской семье в деревне Фроменто в Турени. Агнесса была фрейлиной Изабеллы Лотарингской, герцогини Анжуйской, и очаровала короля своей красотой. Агнесса считалась официальной фавориткой и имела от Карла трех дочерей – Марию Маргариту Валуа (1444–1473), Шарлотту Валуа (1446–1477) и Жанну Валуа (1448–1467). Будучи беременной в четвёртый раз, Агнесса внезапно умерла 9 февраля 1450 года, перед смертью родив ребенка, который, по всей видимости, не выжил. Первоначально предполагалось, что она скончалась от дизентерии, но потом в её убийстве был обвинён Жак ле Кёр, советник короля Карла VII и крупный бизнесмен, благодаря обширной торговле в Леванте наживший огромное состояние и заведовавший королевскими финансами. Ему были должны крупнейшие вельможи, и это было весомым поводом, чтобы постараться избавиться от банкира. Помимо убийства королевской любовницы ему инкриминировали изготовление фальшивой монеты и государственную измену. Доказать ничего не удалось, тем не менее 31 июля 1451 года, через 18 месяцев после смерти Агнессы, Кёра заключили под стражу, лишили всего состояния и в июне 1453 года изгнали из Франции. В 1455 году он добрался до папы Николая V, который вверил Кёру командование над частью флота против турок. Каликст III, преемник Николая, подтвердил это назначение. Жак ле Кёр умер 25 ноября 1456 года на острове Хиос во время экспедиции по освобождению от турок Родоса. Перед смертью он обратился к Карлу VII с просьбой вернуть имущество. И часть конфискованного дети Кёра все-таки получили назад.