— Лин, — женщина напомнила о себе. — Мне нужен твой ответ.

— Я просто хочу, чтобы его не было.

Пауза.

— Это совсем непросто, — Вира вздохнула. — И это — не причина. Я не позволю дочери Лакона пойти на убийство, если в её аргументах присутствует слово «просто».

— А ведь это из-за тебя я так осторожно отношусь к смерти, — сказала Лин задумчиво. — Ты меня научила убивать только в случае крайней необходимости.

— Ты права, — медленно ответила Вира, — это моя работа. Я защищала тебя от мира, как могла. И до сих пор считаю, что поступала правильно. В тебе нет равнодушия к смерти, и ты оглянешься, увидев труп. Ты будешь оплакивать смерть, если она не оправдана. Думаю, это и есть правильное воспитание.

— В этом мире…

— В любом мире. Смерть не должна оставлять нас равнодушными. Убивать нужно, только имея веские причины и прямые доказательства вины. Но… сейчас не в этом дело.

Вира поднялась и подошла к одному из окон. Вжала палец в мягкую кнопку на стене, и железные створки медленно стекли на подоконник. В комнате стало темно — хоть свечи зажигай. Кажется, даже немного похолодало.

— Правда в том, Лин, что если Руанна не уничтожить — он сотрёт с лица земли нас.

Вира вернулась в своё кресло. Лин почувствовала, как изменилась атмосфера в комнате.

— Он свирепствует, бесится из-за твоего исчезновения. И пока не найдёт — не знать нам покоя. Поэтому, — Лин дёрнулась, предчувствуя неладное, — мы должны атаковать первыми.

— Подожди, — девушка в удивлении уставилась на Виру, — минуту назад ты уверяла меня, что это плохая идея. Я буквально убеждала тебя прислушаться к моей мысли, а ты…

— Нет, я не говорила, что идея плохая. Я всего лишь должна была убедиться в том, что ты понимаешь, на что решаешься.

Женщины уставились друг на друга. Лин — раздражённо, с ощущением, что её обвели вокруг пальца, Вира — бесстрастно.

— Ты его знаешь как никто другой. Ты — единственный человек на этой планете, способный привести судью к смерти. Убить — не сможешь, это я точно знаю. Его нельзя застать врасплох, даже ночью. Попытки были, и не одна. Но если бы он оказался в нужном месте и в правильное время, — продолжила Вира, — да ещё и без охраны… дальше — дело за нами.

Лин запустила руки в волосы. Как же лихо всё повернулось. И главное — Вира даёт ей возможность поверить, что это её, Лин, идея. Неплохо, совсем неплохо.

— То есть я возвращаюсь?

Вира медленно склонила голову набок.

— Да, если ты к этому готова.

— А если нет? — Лин улыбнулась. Чуть-чуть дерзко, но в меру.

— Тогда ты противоречишь сама себе. Не ты ли пришла в мой кабинет, убеждая меня, что пора действовать?

Лин засмеялась. Спокойно и совсем без истерики. Её заманили в ловушку, притом дорогу к ней Лин выбрала самостоятельно. В голове вспыхнула картинка — она стоит спиной к обрыву, а прямо на неё катится большой снежный ком. Девушка чётко понимает — на этот раз ей не спастись.

***

На другом конце города просыпался дом судьи Руанна. Слуги вычищали коридоры, наполняли пузатые вазы свежими цветами, крошили миндальную крошку в ажурные шоколадные изделия.

Всё было спокойно и тихо. Люди радовались малому: солнцу, свету, первым тёплым лучам.

И лишь хозяин дома не проявлял признаков радости. Столь желанное для ящерров время — весна — в этот раз вызывало у него омерзение.

Почти пять недель. Её нет почти пять недель.

На работу он уезжал злым. Солнце раздражало, нерасторопная охрана — тоже. Равнодушные лица терциев — а они в чём провинились? — хотелось шваркнуть о ближайший косяк, так, чтоб брызнула кровь — красная, насыщенная, с заметным серебристым отсветом.

Мир раздражал.

Глава девятая

На всё теперь приходилось смотреть по-другому. На детей-сирот, на уцелевших людей. На славные остатки «Станции 5». Всё это — болезненное и жалкое, как трёхногая собака — помогало Лин окончательно не сойти с ума.

Вира видела метания дочери, а потому всегда оказывалась рядом, чтобы поддержать. Их разговоры всё сильнее убеждали Лин в правильности своего решения. Руанн не оставит её в покое, если не нанести превентивный удар.

— Он придёт за тобой. Теперь, когда ты знаешь правду, нет смысла создавать видимость идеального мира.

— Этого мира никогда не существовало, — вяло отмахивалась Лин.

— Лин, всё очень серьёзно. Если ты пойдёшь на это — твоя игра должна быть правдоподобной. Один неверный шаг — и он самолично вытянет из тебя всю подноготную.

— Я понимаю…

— Так ли это? — с сомнением качала головой Вира, и Лин чудилось в её движениях нечто наигранное.

Главный разговор состоялся через два дня. Лин встала очень рано и, будучи неспособной уснуть, решила прогуляться. Ноги сами привели её к кабинету Виры.

Комната в столь раннее время суток не пустовала. В тусклом свете девушка увидела усталую женщину, застывшую над проекцией. Изображение было небольшим, в нём угадывался дом Руанна с прилегающими к нему территориями.

— Вира…

Женщина вздрогнула и оторвалась от карты. Свет лампы мгновенно подчеркнул все морщины. Вира сейчас казалась намного старше, чем обычно. Настоящая старуха…

Венилакриме подошла к названной матери и положила руку ей на плечо. Обе застыли, всматриваясь в проекцию.

— Я столько раз видела его дом, — прошептала Вира, не отрывая взгляда от проекции, — но ни разу не была внутри. Как там?

Лин подумала.

— Тепло. Много света. Много просторных комнат. Цветы…

— Тебе, наверное, тяжело было оказаться в этой дыре? — спросила Вира с непонятным выражением. — После всего, к чему ты привыкла.

Лин хмыкнула.

— Ты забываешь, что до этого я жила на «Станции 5». Вспомни, более-менее хорошо мы начали жить только в последние несколько лет.

— Да, — задумчиво ответила Вира. — Как только ты начала продвигаться по службе.

— Скажи честно, это тоже твоя заслуга?

Наступил черёд Виры хмыкать.

— Вот уж нет. Будь моя воля — ты бы никогда со «Станции 5» не выбиралась. Но, — женщина опять бросила взгляд на изображение светящегося дома, — я понимала, что ты не можешь всю жизнь сидеть взаперти.

Дружно помолчали. Невысказанные слова и мысли всё ещё витали в воздухе. Всё так же возвышался над столом прекрасный светящийся дом.

— Трудный был год…

В неясном свете непонятно было, кто произнёс тихую фразу.

— Каким будет последний момент?

Лин сразу поняла вопрос, но язык сам по себе выплюнул неуместное:

— Что?

— Смерть Руанна. Над осуществлением плана уже работают, но в последний момент всё будет зависеть от тебя. Ты поведёшь его на смерть, Лин. Судья прекратит своё существование, только если ты этого захочешь.

— Зачем ты это делаешь, Вира?

— Что именно? — весьма натурально удивилась женщина.

— Иногда мне кажется, что ты играешь в какую-то игру, и правила известны только тебе. Сначала ты убеждаешь, что нам с Руанном не ужиться, затем — просишь задуматься.

Вира усмехнулась. Будто подпевая, громко вздохнула в ответ сумрачная комната.

— Когда ты окажешься там, твои желания выплеснутся наружу. Ты поведёшь ящерра на смерть, вспоминая каждую минуту, проведённую вместе, те дни, когда он постепенно становился центром твоей вселенной. Твоим светом. Твоим теплом. Твоей плотью. И тогда ты либо переборешь собственные сомнения, либо…

Вира вздохнула. Прикоснулась к проектору на столе, «зачерпнула» рукой кусок балкона. Свет просочился сквозь пальцы, как песок.

— В этот момент всё скрытое выйдет наружу. Даже то, о чём ты не подозреваешь.

Было в её голосе, в её мыслях нечто… невразумительное, неясное. То, о чём Лин не смела даже подозревать. И лишь Вира имела полное представление, какую опасную игру она затеяла.

— Хорошо, достаточно нравоучений, слушай меня внимательно.

Вира «схлопнула» проект дома и развернула другой. Масштаб был поменьше, но в очертаниях легко угадывалась Переправа.