Сомневаться не приходится в том, что, находясь над первым окошком, смотря уже в правую его сторону, я смотрел на планету Земля. Но почему она представлена мне чёрным цветом? Причём цвет её в тот миг был гораздо темнее Космоса, на который только-что смотрел, в котором только что за шаром находился. Понимая теперь, что просто так мне ничего не показывалось я, наблюдая непотребность на Земле, боль Земли как свою ощущая, крича от боли вместе с ней, всё полнее и значимей осознаю критическую важность показанного мне – планета нуждается в экстренной помощи Разума. Лишь он в пространстве может всё: предотвратить, поправить, всему везде помочь…

Болезнь наших тел, так и тел небесных, излучает флюиды скорбного недуга, пугая ими всех и вся, неся угрозу их кончины, а мы, при многообразии жаром пышущих точек на Земле, игнорируя сей факт, качаем жизнь из недр земных взахлёб, смакуя вина терпкие из бочек(?!).

Картина сменилась. Вдруг лик галактики я вижу, лик истока женского её. На сероватом фоне он обрамляется чёрным красивейшим Знаком необычной формы, напоминающим вертикально замеревшую экзотического вида птицу, представшую предо мною своим строгим, невиданно-классическим обликом, символизирующим окружающую темноту Космоса и полянку Света в нём, а в Свете том живущее прекрасное Начало!

Жаль рядом художника нет, чтобы результат нашей с ним работы позволил бы всем и лик галактики, и бытие её пространства лицезреть.

В завершении общения с красивейшим ликом галактики, я всматривался в очертание её лица, задёрнутого пеленою лёгкого тумана. Виденное как бы говорило, чтобы я крепился, чтобы к испытаньям был готов… Потом вдруг снова я лечу, уже иную вижу я картину…

Думая о структуре, то есть, о галактике Млечный Путь, в атмосфере которой находится наша солнечная система и множество других систем и звёзд, всегда я думаю о нашей способности Мыслить. Наша галактика собой являет суть любимой, начало женское храня, как символ чести непорочной. Она рожденья Смысл нам открывает, являясь нам примером Чистоты.

После общения с ликом женского начала галактики я летел вдоль её впечатляющего тела. Вот тонкую несколько удлинённую шею я вижу её, выходящую из глубины идеальнейшей формы овала, образовавшегося в стене структуры, за которой только что на лик смотрел. Вот плечи, вот груди высокие вижу, два её стройных холма зелёных как бы подсвеченных снизу, изнутри избытком молочка готовой к кормлению мамы. Земля грудей красивей не видала! Пролетая дальше мимо них, летя к заветной точке воплощенья своего, я видел её всю. Точнее, всю себя она мне показала!

В последний миг летел вдоль ног её я. Правая была вытянута, её стопа утопала в серовато-точечной структуре, к стене которой я и приближался. Левая нога была полусогнута и вольно покоилась на боковой стене структуры. В покое возлежало её тело. Величие в покое было том!

(Слова не могут воссоздать картину виденного мною. Они попытка лишь рассказа).

Вновь воплотившись в биологическом домике своём по возвращении из клинического “турне”, картины моего посещения планов бытия галактики, я вижу теперь всегда. На дню не раз туда летаю. Летая туда, я вижу там покой, страданья вижу, возвращаясь: мир сообщества людского, в котором воплотился я, предстал передо мною мёртвым миром, запущенным к потопу недоумком, программу которого планетарное сообщество выполняет до сих пор…

Какой же предстала программа сия предо мною?

Отравившись несоответствием слов и поступков окружающих меня людей, ещё в малолетнем возрасте, по причине употребления спиртного, я попал за колючую проволоку, за которой "невинно" формируемый обществом порок повышает свою квалификацию до особо опасного статуса, как потом со мной произошло…

(Стоит заметить, что в колонию для малолетних я попал за чужие грехи, руководствуясь самопожертвованием, романтической формулой – на кого указали, тому и отвечать: сам погибай, а товарища выручай).

О благородство, нет тебе предела! Душе покоя в стаде не вернуть. Помыслить мне б тогда, на что себя я этой жертвой обрекаю, в рассадник зла ввергая свою суть…

Поясню мысль: в начале шестидесятого года, по прибытии нашего этапа в воспитательную колонию города Бобры Воронежской области (нас было двенадцать человек), нас по одному заводили в кабинет оперативника, который каждому задавал один и тот же вопрос: “Ты вор или мужик?” (?!). Такой значок по тексту ставлю я всегда, когда абсурд встречаю… Итог моего пребывания в “воспитательной” колонии впоследствии определился неволей в тридцать один год, двадцать лет из которых камера и общественный туалет одновременно. Малолетний, строгий, особый режим за разбойное нападение на магазин и на сберегательную кассу… “Воспитали”, одним словом. Теперь я понимаю причину произошедших со мною трагедий – употребление спиртного. Невозможно теперь не понять, что употребляющий спиртное себе не принадлежит при любом достатке и воспитании. В сорок шесть лет придя в себя, я в миг его отринул! Возникла пустота, которая, из многообразия, предложенного мне от рождения здесь, заполнилась лёгким, естественно – произрастающим стимулятором-коноплёй, привычно теперь именуемой у нас марихуаной.

С той поры представители моей страны, попивая в своё удовольствие искусственно-производимую отраву-спиртное, по сути, психотропный яд, тяжелейший наркотик (как оценивают его в программах телевидения представители Госдумы РФ), на мой защитительный аргумент, что предложенное природой растение-конопля, в отличие от спиртного это естественный природою дарованный мне стимулятор (лекарство мне!), что я не выношу спиртного, что от него мне плохо, что все несчастья, которые я принёс себе и окружающим именно от него, несмотря на это, они мне теперь за неё раз за разом путёвку контроля оформляют, чтобы наблюдать меня, как подопытного кролика то в камере за колючей проволокой, то в клинике область специализации которой психиатрия, навязывая тем самым в подобных местах мне курс моего “излечения”(?!).

***

Затуманилась даль берегов,

Не видать ни огней, ни причала…

Если б только забыться я мог

Всё забыв от конца до начала.

Всё отбросив, как мерзкую дрянь,

Всё что душу терзает и гложет,

Я сказал бы тогда, что не зря

Свою жизнь на земле этой прожил.

Но теряясь в туманистой мгле

Для забвения сил не имею,

Значит нужно пройти по земле

И прожить свою жизнь как умею.

Только всё не посильней она.

От решёток, этапов, конвоя…

Как же ты допустила, страна,

Чтоб всё это случилось со мною?!

По чьей же инициативе со мной происходит всё это? Фальши и лжи не приемля, на свой вопрос отвечу сам. Это происходит по инициативе работников уголовного розыска, с их “оперативными разработками” в отношении меня. Встретившись с открытостью моей, они не знают, как быть со мною. Свалившееся на них обстоятельство побуждает почти каждого из них периодически навариваться на мне, ваять тут из меня какие кому выгодно фигуры.

Предлагаю лицезреть одну из таких оперативных разработок… Представителем данной сферы мне было предложено: “Евгений Иванович, мы понимаем, что это растение является Вам лекарством, спасением. Мы введём Вас в исключение, как Вы просите и оставим Вас в покое, если Вы согласитесь информировать нас о том, кто в селе чем занимается” (?!). Стыдился я в глаза ему смотреть… Итог моего естественного отказа, пребывание в клинике соответствующего профиля. А как же? У нас такой закон, твердят мне всюду! И это после того, когда, очнувшись ото сна, я с ужасом увидел крестный путь, которым я прошёл и себя бессмысленной скотиной в пьяном стаде.