- А теперь окунись в воду с головой, - Агнесса держала его за обе руки.
- Агнесса..., - попробовал сопротивляться он.
- Мы сделаем это вместе. Я тоже окунусь, - её руки тянули его вниз. - Мы выиграем время, пока одежда будет сохнуть.
Облегчение наступило, но не надолго. Уже выходя из воды, Кей почувствовал, что солнце снова начинает припекать. Палящий зной лился с неба, превращая его в факел, готовый одной вспышкой сгореть на раскалённом солнце. Во рту пересохло. Очень хотелось пить. С каждым шагом Кей ступал всё более тяжело и неуверенно. Мышцы отказывались слушаться. Он чувствовал себя оглушённым. Кожа щипала так, словно на него вылили кислоту. Боль и бессилие захватывали его с каждой секундой, отнимая жизненную силу и способность двигаться и здраво мыслить. Он хотел остановиться, когда почувствовал, что Агнесса внезапно отняла руку и её вырвало. Когда её рука вернулась, он понял, что не может идти дальше.
- Брось меня здесь, - язык заплетался и отказывался подчиняться. - Я не могу больше. Твой организм более приспособлен.
Он опустился на колени, подавляя попытки сознания отключиться. Боль, оглушение, щипание слились воедино, не оставляя попыток выкарабкаться.
- Кей, ты рехнулся!? Что за чушь ты несёшь!? - на её глазах показались слёзы и она опустилась рядом с ним, приближаясь. Понимая, что до этого она держалась из-за него. Одной фразой Кей вырубил всё желание бороться. - Мы либо умрём вместе, либо вместе выживем!
У Агнессы мелькало перед глазами. Казалось, что посторонние предметы двигаются.
- Второе менее вероятно, - почти прошептал Кей.
Ещё немного... За секунду до отключения, Кей притянул Агнессу к себе и они оба потеряли сознание...
«Я лежу... Шершавая поверхость простыни... Я лежу на кровати... Где я?... Помещение... Да, я в помещении... Что случилось?... Как я сюда попала?... Мне нужно проснуться... Но я не могу даже открыть глаза... Пальцы на руках совсем не слушаются... Я ничем не могу пошевелить... Рядом со мной ходят какие-то люди... Их два или больше? ... Кажется, один остался... Или одна?... Я должна очнуться... Зачем?... Мне надо открыть глаза... Зачем я должна это сделать? Не помню, но знаю, что должна...Я не помню, зачем я должна очнуться...»
Вырванная из забытья, Агнесса тяжело открыла глаза. Её мутило. Попытка быстрого подъёма закончилась падением с кровати и она оказалась рядом с небольшой жестяной урной. Её вырвало. Приходя в себя над урной и окончательно просыпаясь, она подняла глаза на соседнюю кровать.
- Кей! О, Боже! Кей!
Всё его тело было в белых крестовидных повязках, словно сеть окутавших его с ног до груди. К левой руке подходила капельница. Жидкость маленькими каплями поступала в вену через прикреплённую иглу. На глаза была наложена повязка, удерживающаяся плотным слоем бинта, обмотанным вокруг головы.
Агнесса вновь почувствовала приступ рвоты и едва успела добежать до раковины с одним краном, стоящим в комнате. Её снова вырвало. Тело бросило в жар. Она открыла кран, прополаскивая рот холодной водой и окатывая ей лицо несколько раз. Такое чувство, будто она вся горела. Перед глазами пошли тёмные круги и она рухнула на пол...
Агнесса открыла глаза. Голова была тяжелой и мутной. Она снова была на кровати. Кто-то всё убрал. Несколько минут она лежала, окончательно пробуждаясь. Потом попробовала встать, но сознание резко опрокинуло её в положение лёжа. Ей казалось, что и кровать, и она промокли насквозь. Интересно, когда её мозг разучился воспринимать всё вертикально? Сколько же она провалялась? Она аккуратно села на кровать, давая мозгу возможность привыкнуть. И несколько минут просидела так, оглядывая помещение. Крестовидные повязки на Кее исчезли, но к руке по-прежнему была прикреплена капельница. Та же или новая? А глаза также закрывала повязка. Они находились в довольно просторном сферическом помещении, больше походившем на больничную палату. Две кровати, две небольшие тумбочки с одной верхней выдвижной полкой и открывающиейся дверцой. Это была своебразная юрта с высоким дверным проёмом. Метра два, наверное... Двери или занавески не было, и из него открывался вид на окружающий их океан. Они посреди моря? В воде? Окна также отсутсвовали. Вместо них в стене местами находились скопления многочиленных маленьких отверстий, из которых проникал свет. Всё к комнате: потолок, стены, кровати - всё было белым. На стене ярким пятном выделялись только часы с чёрными арабскими цифрами, минутной и часовой стрелкой в посеребрянной круглой рамке. Босые ноги Агнессы коснулись пола и она с уверенностью встала. Она только собралась подойти к Кею, как в дверном проёме показался местный абориген. Высокий, ростом под метра два... Чёрный, намного чернее негров в её мире. В набедренной повязке и украшением, закрывающим грудь, так что пол Агнесса затруднялась определить. С короткими чёрными кудрявыми волосами и подносом в руках. Он поприветствовал её лёгким кивком головы и вошёл в помещение. На тумбочку рядом с её кроватью быстро перекочевали стеклянный прозрачный стакан и графин с водой. Туземец показал указательным пальцем сначала на графин, потом на стакан, показав цифру «два» на пальцах, после чего ткнул пальцем в часы, показав один оборот. «Два стакана в час?». Агнесса понимающе кивнула. Он взял её руку за запятье и начал слушать пульс. Кажется, ему понравилось то, что он услышал. По крайней мере, особой обеспокоенности в его или её глазах не было. Закончив, протянул ей градусник. 37, 1. Видимо, могло бы быть и хуже. Туземец поднялся с корточек и подошёл к ещё одной двери внутри помещения, знаком прося её подойти. Совмещенный санузел. Показав кнопочки и слив воды, он перешёл к душу. Он представлял собой небольшую круглую кабинку из непрозрачного стекла с дверью, поднятую на несколько сантиметров от пола и не уходящую под потолок. Так что, ноги и лицо стоящего в душе можно было видеть. Вода уходила в специальные отверстия на полу. Душ с одним краном. Он указал ей на небольшие полочки с пузырьками. Они были без каких-либо подписей. Дотронувшись до одного из них, он показал на волосы, до второго - на тело. «Шампунь и гель для душа?». Потом указал на щётку, два полотенца. Также здесь находились две небольшие деревянные скамейки и коврик. Ткнув пальцем в одежду на крючке, он указал пальцем сначала на Агнессу, затем на выход из ванной. «Одежда для меня и Кея?». На прощание, уже на выходе из их домика он приложил руку к её сердцу, изобразил сон и пробуждение, поднёс руку к своему сердцу и тепло улыбнулся. «Он рад, что я пришла в себя?». За дверью она услышала, как его попроивестоввал его соплеменник и она услышала их речь. Но можно ли это было назвать речью? Больше похоже на язык морских млекопитающих. Звуки, расчленить которые было очень трудно. А ещё труднее понять, как они это произносят. Когда у дверного проёма стало тихо, Агнесса рискнула выглянуть наружу. Снаружи это выглядело как соломенная хижина, стоящая в воде на сваях. Она была соеденена дорогой ещё с несколькими, образуя целый посёлок на воде. Вдали открывался вид на берег, поросший густым зелёным кустарником. Странно... Когда они попали сюда с Кеем, она точно помнила пальмы и никакой зелёной поросли... Опасаясь долгого нахождения снаружи, пусть даже под соломенной крышей, она нырнула внутрь и снова оказалась в помещении. Настенные часы показывали полпятого. Два стакана в час? Агнесса наполнила стакан почти до краёв и немного нерешительно сделала первый глоток. Это была вода с каким-то слегка сладковатым медицинским привкусом, который почти не ощущался во рту. Но её организм явно не собирался принимать что бы то ни было и второй глоток пришлось в себя толкать. Медленными, неспешными глотками, словно уговаривая свой организм на не совсем устраивающую его сделку, она закончила первый стакан. И уже собиралась начать второй, когда приступ тошноты погнал её к раковине. Снова возвращаясь к кровати, она кинула взгляд на Кея, капельница которого наполовину закончилась. Ему тоже самое вливают? Надо пить. Со вторым стаканом из её организма вышло всё, что так или иначе могло оказаться в желудке. Рвать уже было нечем и она поняла, что чувствует во рту желудочный сок. Кажется, теперь её подташнивало от голода. Третьему стакану организм не противился и жадно впитывал так необходимую для тела жидкость. Голова прояснилась и она поняла, что чувствует себя намного лучше, чем полтора часа назад. Но поесть надо было... Словно прочитав её мысли, на пороге хижины показался абориген с подносом и протянул ей небольшую пиалу с ложкой, знаками показывая, что есть она должна медленно. Содержимое пиалы было холодным, словно только что вытащенным из холодильника. Первые несколько ложек она ела медленно, боясь, что её желудок опять что-нибудь выкинет, но вскоре съела всё содержимое тарелки. Туземец забрал её, заменил воду в кувшине на новую и исчез, вежливо улыбнувшись. Кей не просыпался. Думая, чем бы себя ещё занять, Агнесса направилась в ванну. Но вышла оттуда довольно быстро, через пять минут, вымывшись с головой и испытывая чувство долгожданной чистоты. Она не могла долго нежиться под холодным душем, зная, что Кей может очнуться в любую минуту, а её не будет рядом. Одежда, оставленная для неё, была белым летним платьем до колен с коротким рукавом цвета слоновой кости. А для Кея белая с оттенком жёлтого жемчуга. Все оттенки белого... Смотря на ткань, Агнесса только сейчас поняла, что в комнате всё не было однозначно белого цвета. Так, тумбочки и кровати больше походили на молочный, а стены и потолок на снежный.
